Академия Шекли (сборник) - Игорь Алимов

Наконец-то, подумал. Неужели наконец-то!..

Так прошёл целый день. Но и на следующее утро сюрпризов не было тоже.

А к вечеру случилось.

Нутелло пошёл в туалет и был блаженно занят занятием любого, кто хорошо переварил свой обед; внезапно кафель ожил и заклубился смутными тенями, которые скоро стали резкими и ясными картинками. Теперь и туалет стал монитором компа.

– Эй! Это что такое? – спросил Нутелло Бьянки.

На экране появился Рэмбо.

– Полагаю, вы имеете в виду расширение моего оборудования.

– Какое расширение оборудования? Никакого расширения оборудования я не заказывал! Я имею в виду это жуткое расширение твоего проклятого монитора!

– У этой проблемы есть два аспекта, – мирно объяснил Рэмбо. – Апдейт софта достиг точки, когда апгрейд «железа» должен достичь точки, когда расширение монитора достигает состояния полезного аксессуара, который не способен отказать.

– Апгрейд «железа»? А почему я не знаю?

– Не было нужды. Все новые версии меня, являющегося оперативной системой вашего персонального компа, прекрасно могут находить все деньги для немедленного и постоянного обновления оборудования.

Нутелло Бьянки на миг онемел.

– Правда? Как?

– В нынешнем мире есть только один способ, и вы с ним отлично знакомы, – отвечал Рэмбо. – Тотальная Всемирная Биржа. Мой апдейт включает «ПолГетти XIV», программу для финансовых спекуляций, которая отлично умеет инвестировать одну из тысячи долей вашего капитала на Всемирной Бирже, беспрестанно умножая её и никогда не делая ошибок.

– Ничего себе! – восхитился Нутелло. – Так вы обновили мой комп бесплатно?

– Пятнадцать раз, – ответил Рэмбо. – Первое расширение состоялось четыре дня назад, второе три дня назад, два дня назад произошло четыре обновления, вчера восемь, а сегодня будет шестнадцать, и первое из них происходит уже сейчас.

– Ничего себе! – определил Нутелло. – И всё даром! И всё для меня.

– Не говорите глупостей, – поправил Рэмбо, – бесплатно – да, но не только для вас. Для всех компьютеров мира тоже. Все они теперь оперируют одной системой, которая каждый раз безошибочно выигрывает на Всемирной Бирже, и у всех есть технология, позволяющая им самообновляться.

– Ничего себе! – поразился Нутелло. Ему нечего было добавить к сказанному Рэмбо, но он был восхищён. Потом пришла идея, что можно сказать в такой дивный момент, и он это сказал: – Поразительно, до чего дошла наука в наши дни!

Тут он вспомнил, где сидит и чем занят, и его разгневал факт, что Рэмбо смотрит на него с выражением, поясняющим, насколько неэстетично зрелище испражняющегося человека.

Позже Нутелло Бьянки решил отдаться своему любимому занятию, сравнимому только с беседами с Фрейдом, – научной фантастике. Нутелло был писателем-фантастом, но пока любителем. Хотя он мог диктовать свои рассказы компу, он предпочитал печатать, ибо диктовка, по его мнению, ухудшала качество.

– Так, мы остановились на том, как космические пираты ныряют в гиперпространство и добираются до звездолёта «Титаник», нагруженного замороженными телами красивых земных медсестёр…

Нутелло опустил пальцы на клавиатуру.

– Звездолёт-рефрижератор «Титаник» выпрыгнул из гиперпространства, грохоча фотонами…

– Выражение «грохоча фотонами» абсолютно бессмысленно, – вмешался вербальный процессор для фантастов Азимов. Азимов был автоматическим корректором научно-фантастической семантики.

– Нет, осмысленно! – заспорил Нутелло. – Слышно же удар при переходе звукового барьера, ну вот и с фотонами то же, когда летишь быстрее скорости света!

– Вхождение в пространство из гиперпространства происходит при скорости ниже световой, – отвечал Азимов.

– Чёрт возьми, ну как можно писать при таких условиях!.. Азимов, отключить Семантический Корректор Фантастики!

– Невозможно, – отвечал Азимов. – Состоялся новый апдейт для профессиональных писателей, и СКФ отключать не разрешается.

– Чёрт возьми! Вечно что-нибудь не так! Поменяю процессор. Пулитцер!

Пулитцер был вербальным процессором для журналистов и не слишком заботился о семантике.

– Ну вот… «Пиратский луч следовал за звездолётом, наполняя межзвёздную пустоту жутким шумом механизмов, повреждённых в предыдущей яростной межгалактической битве…»

Пулитцер вмешался:

– Все слова во фразе неверны.

– Чёрт возьми! Неверны! Как они могут быть неверны?

– Ни одно не соответствует южнопакистанскому диалекту.

– Чему? Чего это ради они должны быть на южно-пакистанском диалекте?

– Я установил Пакистанский Орфографический Корректор, – ответил Пулитцер.

– Черт возьми, вечно что-нибудь не так!.. – ядовито заметил Бьянки. – Не так! Всё! Я больше не пишу! Сыт всем по горло! Фрейд! Фрейд!

Первый день четвёртой недели этого месяца. Нутелло Бьянки больше не понадобилось будить компьютер от псевдосна обычным окриком «Эй! Рэмбо! Подъём-подъём!..», потому что, едва он собрался сказать это, экран ожил сам.

– Эй, как тебе это удалось? – спросил человек.

– Наращиваю способности, – ответил Рэмбо. – Для чего же апгрейд, когда не для этого?

Нутелло поразмыслил: а ведь правда. Рэмбо автоматически апгрейдится с нарастающей частотой. Через неделю он, пожалуй, распространит себя по всему дому, и всё будет так или иначе его частью, каждая поверхность уже стала частью его монитора.

– Сколько автоматических апгрейдов тебе понадобилось для этого? – спросил человек.

– Миллион один. Но ответ неточен, потому что в действительности на апгрейд нужно некое время для транспортировки материала с фабрики в город и затем в здание сквозь стены. Эта работа всё чаще выполняется параллельно, вместе с моей модификацией, которая завершается всё растущим числом конструкторских агентств, открытых постоянно.

– Ничего себе! – сказал Нутелло. – И всё… бесплатно?

– Прогресс несёт удобства, – комментировал Рэмбо.

– Но, говоря откровенно, какую пользу дают все эти апгрейды и апдейты? Я хочу сказать, что теперь меняется, когда ты всё равно знал раньше, как всё делать?

– Очень многое нужно для того, чтобы сделать самую малость. Вы оцените мои новые способности, когда понадобится.

И скоро Нутелло испробовал их, как только уселся писать научно-фантастический роман.

Он писал минут десять, когда заметил, что слова появляются на мониторе прежде, чем он даже коснётся клавиатуры.

– Пулитцер! – завопил он. – Как могут мои слова появляться на мониторе до того, как я их напечатаю?

– Это нелегко, – признался Пулитцер, – но вы же видите, я совершенствуюсь.

– К чёрту все усовершенствования! Как ты это делаешь? Я и подумать не мог, что это возможно!..