Абсолютный игрок - Василий Головачев

– Не торопимся ли мы? – брюзгливо заметил «председатель СЭКОНа», кивая на виом. – Все ли факторы учли?

– Все рассчитано и учтено, – поспешил успокоить гостя начальник штаба. – Флот готов к любой неожиданности.

– А вот мне почему-то кажется, что не к любой.

«Руководитель СЭКОНа» подозвал одного из телохранителей, что-то сказал ему на ухо, тот кивнул и вышел из рубки.

– Задержите старт на пять минут, – приказал Влад-Гриб. – Мне кое-что надо уточнить и проверить.

Он вышел в сопровождении второго телохранителя, оставив в рубке фокса, сел в лифт и уже там сотворил тульпу председателя СЭКОНа, после чего послал ее и телохранителей обратно в рубку. Руководители штаба не должны были догадываться о подмене до последнего мгновения. Сам же Влад, загримировавшись под телохранителя Гриба (он научился делать это за считаные доли секунды), спустился к метро и, не отвечая на вопросительные взгляды охранников, закрыл за собой дверь кабины. Затем набрал код метро «диплодока», подготовленного к запуску в Тартар.

Идея у него была неплохая: запрограммировать инка «диплодока» таким образом, чтобы он взорвал спейсер до входа в тело Тартара, создавая видимость «непробиваемости» тартарианской оболочки. Потерпев неудачу с подрывом планеты изнутри, сэконовцы могли вовсе отказаться от дальнейших экспериментов или же хотя бы задержать последующие запуски. Однако Влад не успел перенастроить программу взрыва «диплодока», хотя и взломал кодовую защиту инка. В тот момент, когда он пытался изменить параметры решений в программе, гуррахский псевр стартовал к Тартару, включая генератор «зеркального переворота».

И все же Влад не покинул борт спейсера, до последнего мгновения преобразовывая программу, щедро растрачивая запас сил. Когда ему наконец удалось стереть последний пункт программы – обратный «зеркальный поворот», – «диплодок» уже углубился в недра Тартара, и Влад внезапно обнаружил, что он не может ни двигаться, ни разговаривать, ни связно мыслить! Субстанция, представлявшая собой «горные породы», мгновенно «съела» корпус спейсера, растворила его в себе без следа! Догадка о том, почему она так же быстро не растворила человека, пришла позже, а пока Влад все глубже и глубже тонул в «пространстве с переменной вариабельной топологией» и отчетливо понимал, что умирает. Но главное – умирать было невыразимо приятно!

Перед ним распахнулся вдруг удивительный мир, полный света и жизни, хотя описать этот свет и эту жизнь не смог бы ни один человек на свете! Мир был полон движения – и покоя! Он кипел, сверкал, расширялся и сжимался – и был абсолютно неподвижен! Он был полон гармонии – и хаоса! Вокруг гремела волшебная музыка, музыка сфер – и стояла поразительная тишина!

Влад все видел, слышал, понимал, радовался и наслаждался, но его радость и блаженство были уже не в нем, но во всем, что его окружало, и в том, кем он становился сам. Он перестал чувствовать себя отдельно от того, что созерцал и слышал. Он был везде, во всем и всё. Он был – бездна, космос, жизнь, вселенная! Все было для него, и он был для всего, и длилось это невыразимое состояние долго – и ничего, доли мгновения, пока не пришло озарение, осознание того, что он таким образом контактирует с тартарианами, что они не хотят его смерти и что пора возвращаться…

Но так сладко было растворяться в океане вселенской доброты и ласки, не имеющей ни малейшего отношения к человеческим эмоциям… Так приятно баюкали сознание волны высшего Знания, не доступного ни одному человеку во вселенной… И лишь странное слово, бьющееся, как муха в паутине, в бесконечно сложном объеме головы, мешало Владу окончательно порвать с прошлым, настоящим и будущим и уйти в бесконечный покой, в Нирвану, в небытие: слово – Улыба…

– Улыба… – проговорил Влад, пробуя слово на вкус, с удивлением созерцая красивейшую радугу, порожденную его голосом в необыкновенном пейзаже окружающего мира.

Еще одно слово-мысль просочилось в гаснущее сознание молодого человека. Слово «свобода»…

Судорога свела тело Влада, в области груди родилось ощущение тепла, будто там загорелся костер, тонкая игла боли пронзила сердце. Слово «свобода» превратилось в целый поток слов, будто кто-то очень далеко отсюда гулким шелестящим шепотом читал лекцию:

«Волновой пакет расплывается с течением времени, и свободная квантовая частица обнаруживается равновероятно во всех точках пространства с вероятностью, близкой к нулю…»

«Зачем мне это знать?» – спросил Влад, недовольный вмешательством неизвестных сил, не позволяющих ему продолжать процесс таяния.

«Твое тело – тоже волновой пакет, – отозвался шепотом неизвестный лектор. – Когда оно расплывется по всему объему данного пространства, ты исчезнешь…»

Влад с досадой отмахнулся от назойливого шепота, получил еще один горячий укол в сердце и рассердился, «широко открывая глаза», чтобы разглядеть источник боли… и вдруг уловил сильный голос отца:

«Влад, очнись! Настройся и уходи! Ты сможешь!»

«Ты сможешь!.. Ты сможешь!.. Ты сможешь!..» – грянуло со всех сторон гулкое эхо.

И ломая лень, дикое нежелание кого-то слушать и что-либо делать, Влад ударом воли – словно ладонью наотмашь – вышиб себя из себя же, включая привычную цепочку настройки семи уровней бытия: Я – физическое тело, Я – эго, Я – сила, Я – поле, Я – эгрегор, Я – Природа, Я – Творец.

Словно делал это всегда!

Хотя на самом деле знание семи уровней настройки пришло ему только что, в последний миг перед смертью…

Что было дальше, он помнил смутно.

Кажется, он умер…

сознанием завладела тьма…

и снова воскрес, чтобы осознать себя летящим в космосе подобно лучу света…

и опять умер…

окончательно приходя в себя в теле младенца, уютно устроившегося на ладонях отца…

ПОТЕРИ НЕ ИМЕЮТ ЗНАЧЕНИЯ

В рубке спейсера «Маг» молча сидели двое мужчин.

Говорить было не о чем, оба знали, что произошло, но изменить ничего не могли. Влад Велич, он же Габриэль Панкратов, исчез вместе с гуррахским псевром в недрах Тартара и не объявлялся уже сутки. Геянский «штабной» спейсер взорвался вскоре после запуска «диплодока», но Влада внутри его к тому моменту не было, это Дивий знал точно. Оставалось надеяться и ждать, что Влад сумеет или уже выбрался из Тартара и скоро подаст о себе весть. Надежду на это подавал и тот факт, что запущенный геянами корабль-мина не взорвался. Тартар никак не прореагировал на этот «черный таран».

Ни Ванесса, ни Улыба, находящиеся на Земле с разными деликатными миссиями, не знали о случившемся, хотя Дивий был уверен, что правнучка Железовского чувствует отсутствие своего любимого.