Абсолютный игрок - Василий Головачев

«Два», – подумав, ответил Влад.

«На самом деле их четыре – качественно различающихся и одновременно – бесконечное множество. В каждом домене – «клетке» Универсума – свой тип вакуума, хотя все они принадлежат к четвертому классу, так сказать, «проявленному», ставшему основой физических объектов и законов. Первый же вид вакуума – это Большая Вселенная, Абсолютное Ничто, характеризующее неупорядоченное состояние вакуума, в котором нет ничего конкретного: ни вещества (материи), ни наблюдателя (сознания). Второй уровень – безграничное упорядоченное многообразие, или, как говорят ученые, – «пронумерованное», способное осознать Абсолютное Ничто и сделать его упорядоченным. По сути – это есть первичное торсионное поле, или Первичное Сверхсознание. Третий уровень вакуума – вакуум «отрицательной кривизны» с огромными напряжениями, любая флуктуация которого приводит к фазе инфляции – сверхбыстрого раздувания Метавселенных – «клеток» Универсума. Четвертый же тип вакуума возникает после того, как домен-«клетка» перестает расширяться по экспоненте и происходит фазовый переброс «отрицательного» вакуума в «положительный». Но мы отвлеклись от темы. Ты где-нибудь изучал энергетику человеческого организма?»

«Изучал… в школе».

«Тогда должен знать, что каждое человеческое движение в принципе разложимо на более простые ансамбли – взаимодействующие интерференции энергий, и даже психическое движение человека – радость, горе, боль, сомнения – в сути своей интерференции полей, причем физических. Что такое, к примеру, тревога? Это суперпозиция полей искажений нормальных процессов и фоновых возмущений, вызываемых деятельностью человека».

«Ну и что? Допустим, ты прав…»

«Это не я прав, это объективная информация о мире».

«Но как твоя информация соотносится с паракинезом?»

«Да очень просто. Владея энергией вакуума – полем Сил, как ее называют люди, ты осуществляешь преобразование своего тела – суперпозиции энергий – в зону деформации мерности, которая возмущает вакуум, а это возмущение – так называемое топологическое преобразование свойств континуума – перемещается в пространстве практически мгновенно, причем в пределах энергии преобразования, диктуемой волевым приказом. Тебе надо переместиться на сто метров – твоя воля и дозирует импульс. Кстати, делать такие фокусы умеют далеко не все интраморфы, а точнее – единицы…»

Этот разговор с Мэджиком состоялся еще до рождения Госпожи, но Влад вспоминал его каждый раз, когда экспериментировал с «подпространственными» прыжками в пределах спейсера. Перемещаться на большие – космические расстояния, как учитель, он еще побаивался.

Тартар кипел!

Гигантские дымные смерчи обвивали его колоссальный – размером уже с Юпитер! – колючий полигеометроид (просто сферой или эллипсоидом этот объект назвать было нельзя), полосы слоистого светящегося тумана выстраивались в удивительные письмена, фонтаны багрового и оранжевого огня то и дело вырывались из черных ущелий и провалов в теле планеты (хотя планетой Тартар называли только по привычке), чтобы превратиться в протуберанцы и улететь от нее огненно-дымными сгустками, не распадавшимися в течение многих часов.

Один из таких сгустков-плазмоидов размером в сто с лишним километров с отчетливым улюлюкающим гулом пролетел мимо «Мага», будто двигался не в вакууме, а в плотной воздушной среде, спейсер закачался на невидимых гравитационных волнах, а Влад почувствовал такую яростную борьбу стихий внутри сгустка, что невольно поставил между ним и собой стену защиты. Сгустки представляли собой горящий вакуум Тартара, аннигилирующий с физическим вакуумом местного космического пространства. Сбрасывая с себя «слой за слоем» чужой Закон, Тартар постепенно поднимался из бесконечной потенциальной ямы (говоря языком физики) на поверхность метагалактического домена. Чем закончится его окончательный выход в Метагалактику, заросшую нагуалями, представить было трудно. Однако глядя на грандиозную панораму вылуплявшегося из своего кокона Игрока, Влад вполне понимал чувства людей, стремящихся избавиться от еще одного претендента на победу в домене. Другое дело, действия геян были достойны порицания хотя бы с той точки зрения, что попытки уничтожения Тартара увеличивали вероятность спонтанного фазового сдвига вакуума и, как следствие, гибели всего живого в домене. Или, по крайней мере, внутри Космориума.

Два часа, наблюдая за возней геянского флота над Тартаром, Влад, Асур Вариг и Дивий готовились к операции, уточняя детали и рассматривая варианты возможных ответных действий геянских спецслужб. Затем наступил момент десантирования контрразведчика на борт геянского спейсера, играющего роль штаба космических сил возле Тартара.

Влад выслушал пожелания удачи от начальства, проверил связь с бригадой обеспечения и поддержки, начавшей операцию раньше, и шагнул в кабину метро, чтобы через несколько секунд выйти из такой же кабины «штабного» спейсера.

На сей раз в качестве удостоверения личности ему подготовили «липу» высшего класса: на борт геянского корабля ступил «сам» председатель СЭКОНа Пустан Гриб в сопровождении двух телохранителей и фокса-защитника! Все было скопировано с величайшей точностью, именно в таком виде господин Гриб и появлялся на людях, и охрана метро вытянулась по струнке, приветствуя гостя столь высокого ранга. Документы проверять она не осмелилась.

Естественно, телохранители Влада-Гриба не были живыми существами, представляя собой голографические копии реально существующих людей, зато фокс был настоящий и нес в себе не только спецустройство подключения к инку спейсера, но и полсотни килограммов взрывчатки, способной вдребезги разнести корабль меньшего класса, типа когг или пакмак.

«Важная персона» прошествовала к лифту и добралась до рубки спейсера, где ей устроили соответствующий прием. Выслушав доклад начальника штаба, Влад-Гриб приказал показать ему Тартар и несколько минут рассматривал растущую вширь планету, одновременно прислушиваясь к диалогу фокса с инком спейсера. Затем подключился к этому разговору сам, используя подсказанный специалистами группы поддержки пароль. Если бы он попытался сразу проникнуть в операционное поле инка, тот наверняка поднял бы тревогу, однако расчет аналитиков «контрас» оправдался, и Влад уже через несколько секунд знал все, что хотел узнать. И понял, что опаздывает. До запуска спейсера внутрь Тартара (сэконовцы для этой цели подготовили один из гуррахских «диплодоков») оставались считаные минуты.

– Не торопимся ли мы? – брюзгливо заметил «председатель СЭКОНа», кивая на виом. – Все ли факторы учли?