Убийца Шута - Робин Хобб

Это он должен был спрашивать, начав с того, зачем я пырнул его ножом.

- Подумал, что ты спишь.

- Позже, - тяжело вздохнул он. - Ты так легко принял меня, Фитц. Прошло столько лет, я снова вошел в твою жизнь, и ты убил меня. А потом спас.

Я не хотел говорить о том, что зарезал его.

- Твой посланник добрался до меня.

- Который?

- Бледная девушка.

Он замолчал, а потом печально произнес.

- Я послал семь пар вестников к тебе. Более восьми лет я слал их к тебе. И только одна смогла прорваться?

Семь пар. Из четырнадцати посланников, только одной удалось добраться до меня. Возможно двум. Громадная волна страха накрыла меня. От чего он убежал, и преследует ли оно до сих пор его?

- Она умерла вскоре, как пришла ко мне. Те, кто гнались за ней поместили в нее каких-то паразитов, которые пожирали ее изнутри.

Он долго молчал.

- Они это любят. Медленная боль, которая становится все хуже. Им нравится, когда те, кого они мучают надеются и молят о смерти.

- Кому нравится это? - тихо спросил я.

- Прислужникам, - жизнь покинула его голос

- Прислужникам?

- Когда-то они были прислужниками. Когда еще были Белые, которым служили их предки. Народ пророков. Мои предки.

- Ты - Белый.

Про них мало что писали, и большее из того, что мне было известно, я почерпнул от Шута. Когда то они жили среди людей. Долгоживущие и одаренные способностью видеть все варианты будущего. Когда их число уменьшилось и они скрестились с людьми, то потеряли свои уникальные черты. Но каждые несколько поколений рождался один Белый. Истинный Белый, такой как Шут, был редкостью. Он издал скептический смешок - Так они заставляют тебя верить. И меня. Правда в том Фитц, что во мне достаточное количество Белой Крови, для того, чтобы она почти полностью проявилась, - Он вздохнул, будто собираясь продолжить, но вместо этого вдохнул еще раз.

Это загнало меня в тупик.

- Много лет назад ты говорил мне другое.

Он повернул голову на подушке, как если бы мог видеть меня.

- Это то, вот что я верил много лет назад. Я не лгал тебе, Фитц. Я повторил тебе ту ложь, которую сказали мне, и в которую я верил всю свою жизнь.

Я сказал себе, что в любом случае во все это не верю. Но я должен был спросить.

- То есть ты не Белый Пророк? А я не твой Изменяющий?

- Что? Конечно, я - Белый Пророк. А ты Изменяющий! Но я не Белый в полном смысле. Ни один полноценный Белый не появлялся в этом мире уже сотни лет.

- Тогда…Черный Человек?

- Прилкоп? Он намного старше меня, и вероятно его кровь более чиста. И, как и Белые древности, он темнеет с годами.

- Я думал, что он потемнел, когда выполнил свою миссию в качестве Белого Пророка? Потемнел, когда смог направил мир пойти по лучшему пути?

- Ох, Фитц, - Его голос звучал устало и печально. После долгой паузы он добавил: - Я не знаю. Вот что отняли у меня Прислужники. Все то, что как мне казалось я знаю, всю определенность. Ты когда-нибудь стоял на песчаном пляже в прилив? Чувствовал, как волны вымывают из под твоих ног песок, на котором ты стоишь? Такова сейчас моя жизнь. С каждым днем, я чувствую, что проваливаюсь все глубже в неопределенность.

В голове крутились сотни вопросов. И внезапно я понял, что да – я верил, что мы Белый Пророк и Изменяющий. Я верил и терпел все то, что он мне предсказывал, и я доверял ему. И это было ложью, обманом, в который заставили его поверить, и в который он втянул меня? Нет. В это я не мог поверить. Не должен был верить.

- Здесь есть еще какая-нибудь еда? Я вдруг снова проголодался.

- Я посмотрю. - Я скатился с кровати и подошел к очагу. Кого бы Чейд не отправил сюда, он был тщательным человеком. Над углями на крючке висели чайник и закрытый горшок, расположенные так, чтобы оставаясь теплыми не нагреваться слишком сильно. Я повесил их над очагом и заглянул внутрь. Там оказалась тушеная в густом коричневом бульоне курица. Лук, сельдерей и пастернак смешались в соусе. - Тушеная курица,- сказал я ему. - Принести тебе немного?

- Я встану.

Его ответ удивил меня.

- Чуть раньше сегодня, перенося тебя сюда как можно быстрее, я думал, что ты на грани жизни и смерти. А теперь ты стал почти таким, как прежде.

- Я всегда был крепче, чем кажусь. - Он медленно сел, свесил ноги, нащупывая пол. - Но не обманывайся. Сомневаюсь, что пережил бы больше, чем пару ночей в холоде. Я едва помню последние несколько дней. Холод, голод и боль. Никакой разницы между днями и ночами, разве что ночами было холоднее. - Он встал и покачнулся. - Я не знаю, где ты, - беспомощно пожаловался он.

- Стой на месте, - велел ему я, будто он мог поступить иначе. Я поставил маленький столик рядом со старым креслом Чейда и отвел туда Шута. На полке я нашел посуду и столовые приборы. Леди Розмари навела здесь гораздо больший порядок, чем был при Чейде. Я принес ему миску с курицей и ложку, а потом нашел бутылку бренди и чашки. -Ты очень голоден? - спросил я глядя на то, что осталось в горшке. От запаха пищи у меня разыгрался аппетит. Хотя усилия для Скилл путешествия в основном легли на Риддла, но прошло достаточно длительное и тяжёлое время с тех пор, как я в последний раз ел.

- Поешь что-нибудь, - ответил Шут, чувствуя мое затруднительное положение.

Я положил еды и себе, садясь в кресло Леди Розмари,и поставил миску на колено. Шут поднял голову. - Я чувствую аромат бренди?

- Он слева от твоей миски.

Он отложил ложку и на его губах расцвела трепетная улыбка:

- Бренди с Фитцем. У огня, в чистой одежде. С едой. Еще один последний раз и я смогу умереть счастливым.

- Давай исключим последнее и сделаем все остальное.

Его улыбка стала шире:

- На время, старый друг. Только на время. Что бы ты ни сделал со мной до того, как мы вошли в камни, жертва Риддла, потом еда, тепло и отдых вернули меня от этой грани. Но не будем обманывать друг друга. Я знаю, что гнию изнутри. И знаю, что ты видел это. - Он поднял скрюченную, как коготь руку и почесал шрамы на щеке. - Это не случайность, Фитц. Они намеренно сделали что-то внутри меня, так же как они избороздили шрамами мое лицо и содрали Скилл с моих пальцев. Я не воображаю, что убежал. Они оставили внутри меня медленную смерть, а затем преследовали меня, пока я ковылял дальше, стремясь видеть как я ежедневно выбиваюсь из сил, довожу себя до изнеможения, всегда угрожая тем, кто мог помочь мне. Мне кажется, что я шел быстрее и дальше, чем они рассчитывали, но даже это может быть иллюзией. Их замыслы распространяются так далеко, ни ты ни я не можем даже представить. У них есть карта лабиринта времени, составленная из сотен тысяч пророчеств. Я не спрашиваю, почему ты вонзил в меня нож, потому что уже знаю. Они привели это в действие и ждали, чтобы ты исполнил их злую волю. Они стремились причинить тебе боль, так же сильно, как и убить меня. Никто не виноват, кроме них. Ты все еще Изменяющий и ты изменил процесс моего умирания, влив в меня силу. Он вздохнул. «Но, возможно, их волей было и то, что ты нашел меня и перенес сюда. Может ли это быть тем камешком, который вызовет лавину, Фитц? Я не знаю. Я страстно хочу видеть так же, как раньше, жажду выбирать путь сквозь кружащий туман возможностей. Но все ушло, потеряно для меня с тех пор, как ты вернул меня из мертвых.

Я не смог придумать, что ответить на все это. Давным-давно я понял, как по отношению к Шуту, так и к Чейду, что самый быстрый способ спровоцировать их молчание – задавать слишком много вопросов. Оставив их в покое, я получу гораздо больше информации, чем они предполагали мне открыть. Потому я ел цыпленка и пил бренди Чейда, задаваясь вопросами о Прислужниках, его Нежданном сыне, и даже о тех посланных им вестниках, что не добрались до меня.

Он закончил с курицей в тарелке, гремя ложкой о стенки миски, чтобы убедиться, что ни кусочка не осталось. Я налил ему бренди в чашку.

- У тебя остатки похлебки у рта, слева, - спокойно сказал я. Мне было непереносимо больно видеть, что он ест так жадно и неопрятно. Подняв его чашку, я вытер со стола брызги и капли. Я не хотел стыдить его, но он, вытерев лицо, признался.

- Я ем, как голодный пес. Слепой голодный пес. Боюсь, я выучился заглатывать как можно больше еды и как можно скорее. Трудно забыть такой урок, когда его столь искусно преподали. - Он сделал глоток бренди, откинувшись назад в кресле. Его глаза были закрыты, но лишь когда его ослабшая рука дернулась, а чашка чуть не упала, я понял, что он уснул, где сидел.

- Назад, в постель, - сказал я. - Если ты будешь есть и отдыхать несколько дней, возможно, мы сможем начать постепенное лечение, чтобы направить тебя на путь к выздоровлению.

Он пошевелился и, когда я взял его за руку, пошатываясь встал.

- Пожалуйста, начните как можно скорее. Я должен стать сильнее, Фитц. Я должен жить и должен победить их.

- Хорошо. Давай начнем с того, чтобы поспать ночью, - предложил я.

Я отвел его обратно к постели и хорошенько укутал. Я старался быть тихим, пока убирал комнату и добавлял дров в огонь. Я наполнил бренди и свою чашку. Это был черносмородиновый бренди, гораздо лучшего качества, чем тот, что я мог себе позволить, будучи молодым. Тем не менее, неизменный аромат ягод и цветов вернул меня в те времена. Я опустился в кресло Чейда, со вздохом вытянув ноги к огню.