Меч Шаннары - Терри Брукс

Шиа не знал, что собираются делать его спутники, но для себя уже все решил: если каким-то чудом неуловимый клинок попадет к нему в руки, он попытается убежать. Остальные пусть делают что хотят. Долинец был уверен, что Панмон Крил поддержал бы этот план, но с начала похода в Царство Черепа они обменялись едва ли десятью словами. Шиа чувствовал, что в первый раз за всю свою жизнь, полную страшных опасностей и ужасных приключений, Панмон не на шутку перепугался. Но все же пошел с Кельцетом и Шиа, пошел, потому что они — его друзья и еще потому что гордость не позволила бы ему оставаться в стороне, пока его товарищи рискуют жизнью. Его единственной заботой было выжить любой ценой, но даже жизнь не стоила стыда и позора.

Причины, заставившие Кельцета отважиться на это рискованное предприятие, теперь стали ясны долинцу. Он понял, почему молчаливый гигант так настаивал на том, что необходимо вернуть Меч Шаннары. И все-таки здесь было нечто большее, чем просто жажда отомстить убийцам своей семьи. Кельцет напоминал Балинора — в нем чувствовалась та же спокойная уверенность, придающая силы другим. Шиа понял это еще тогда, когда молчаливый великан дал понять, что они должны догнать Ола Файна и отобрать у него Меч. Тогда же долинец увидел в умных, добрых глазах тролля глубокую веру в него, Шиа, и вдруг понял, что пойдет за этим загадочным гигантом куда угодно. Просто должен пойти. Он уже не мог повернуть обратно, иначе он бы предал своих друзей. И себя самого.

Скалы впереди внезапно расступились, открывая широкую долину — впадину сухой и бесплодной земли, каменистые холмы и русла давно высохших рек. Отряд молча остановился, все невольно взглянули на одинокую гору в самом центре низины: из черных впадин-глазниц чудовищного каменного черепа невидящим взором на них смотрела пустота. Проклятое лицо скалы застыло в бесконечном предвкушении прихода хозяина. Леденящий холод охватил Шиа, и он почувствовал, как волосы зашевелились у него на голове.

С обеих сторон из-за скал выскользнули какие-то неуклюжие, бесформенные существа, их скрюченные тела были такими же тускло-бурыми, как и умирающая земля, а лица — словно стертыми. Когда-то давно они были людьми, но от людей в них мало что осталось, разве что ходили на двух ногах. Их кожа напоминала на вид известковую шпаклевку или даже резину, и двигались они как-то странно, будто сами не знали, куда и зачем идут. Как сомнамбулы. Подобно видениям из какого-то жуткого кошмара, безлицые существа окружили застывших троллей, слепо вглядываясь в их суровые лица. Кельцет что-то быстро показал Панмону Крилу.

— Тролли называют их Безголосые, — тихо прошептал разбойник Шиа. — Стой спокойно. Не забывай, что мы пленники.

Хриплым, дребезжащим голосом одно из бесформенных созданий что-то сказало предводителю отряда троллей, тыча скрюченной лапой в сторону двух связанных людей. Тот ответил на своем языке, потом один из троллей через плечо бросил Кельцету какую-то краткую фразу, и гигант тут же подал знак Панмону и Шиа следовать за ним. Еще два тролля присоединились к ним, и подоспевший Безголосый повел всех пятерых за собой куда-то влево, к внутренней стене утесов.

Только один раз Шиа отважился оглянуться: оставшиеся тролли небрежно расположились у входа в ущелье, как будто собираясь дождаться возвращения своих товарищей. Безголосые неподвижно застыли рядом. Через мгновение долинец увидел широкую трещину в поверхности скалы. Они вступили в пролом и оказались в кромешной тьме. Тролли и «пленники» замешкались у входа, согбенный проводник снял со стены смоляной факел, зажег его и рассеянно сунул в руки ближайшего тролля. Видимо, Безголосый хорошо видел и в темноте, потому что уверенно пошел вперед.

Он привел их в сырую, зловонную пещеру, от которой отходили несколько черных тоннелей, уводящих в каменную пустоту. Шиа вдруг показалось, что далеко во тьме кто-то громко, надрывно кричит леденящие крики звенели рассеянным, смутным эхом, разбиваясь о камень стен. Панмон тихо выругался. Сквозь дрожащий свет факела Шиа глянул на разбойника: пот ручьями стекал по его широкому лицу. Отрешенный Безголосый молча шмыгнул в один из черных тоннелей, в самом конце которого, в темноте, мерцал бледный свет, просочившийся из трещины в скале.

Отряд шел по темному коридору, только гулкое эхо шагов нарушало глубокую тишину. По обеим сторонам тоннеля вдоль стен тянулись тяжелые железные двери. Отголоски пронзительных воплей доносились и сюда, однако теперь они стали совсем далекими и едва различимыми. Наконец Безголосый остановился у одной из массивных дверей и что-то прохрипел троллям. Он уже собрался идти дальше, но не успел и шагу ступить, как тяжелая булава ближайшего тролля опустилась на уродливую голову существа. Безголосый замертво рухнул на каменный пол. Кельцет быстро распутал веревки на руках Шиа и Панмона, а два оставшихся тролля встали на страже перед дверью, на которую указал их незадачливый проводник. Освободив своих друзей, Кельцет направился к двери и потянул за железную задвижку. С противным скрежетом засов выскользнул из петель, и дверь открылась.

— Посмотрим, — сдавленно выдохнул Панмон.

Отобрав у Кельцета факел, он осторожно вошел в маленькую каморку. Два его друга не отставали ни на шаг.

Ол Файн сидел, скрючившись, в самом дальнем углу, его ноги были скованы цепями, вбитыми в каменный пол, одежда — испачкана и изодрана в клочья. Какое-то жалкое, забитое существо, совсем не похожее на того хитрого гнома, которого они взяли в плен несколько дней назад на равнинах Стреллихейма. Ол Файн равнодушно уставился на вошедших, продолжая что-то бормотать себе под нос, сморщенное желтое личико застыло в жуткой ухмылке, зрачки расширились. Гном явно не соображал, что происходит. Кажется, Ол Файн даже не заметил вошедших, однако вел себя так, будто в камере был кто-то еще, кого видел только он.

В исхудавших руках гном по-прежнему сжимал старый меч в потрепанных ножнах. Двое людей и тролль-гигант, не отрываясь, смотрели на вожделенный клинок. Наконец-то! Рукоять меча тускло поблескивала в дрожащем свете: пылающий факел в высоко поднятой руке. Они все-таки нашли его. Они нашли Меч Шаннары!

Ол Файн покрепче прижал Меч к впалой груди. В глазах гнома промелькнуло нечто осмысленное. Кажется, он узнал грозную пику на обрубке руки Панмона. Разбойник угрожающе выступил вперед и склонился к самому лицу Ола Файна.

— Я пришел за тобой, гном, — хрипло проговорил он.

При первых же звуках голоса Панмона Крила гном словно обезумел и испуганно заорал, стараясь поглубже вжаться в стену.

— А ну отдавай мне Меч, ты, хитрый крысеныш! — взревел разбойник.