Голоса выжженных земель - Андрей Гребенщиков

Кабанчик жалобно заскулил в руках Евпатия, и проводник ласково погладил его по прикрытому тканью боку:

– Тише, дружище, не жалуйся на судьбу, она у всех нас одинаковая.

– Все бы хорошо, – проводник продолжил прерванный зверем рассказ, – да только Болото не желало так просто делиться своими богатствами с людьми. Прижимистое оказалось существо… Мы собирали плоды с ее земель, а она – наши дурные головы с плеч!

В первый год погибла половина ушедших. Нельзя во всем винить Топь, были еще болезни, голод, крайняя нищета, но Болото собрало самый богатый урожай – охотников и добытчиков полегло – не счесть!

Однако время шло, нам приходилось искать с этим чудовищем общий язык, ублажать его и угождать капризам. За каждую ошибку расплачивались по самому суровому счету, но если удавалось умаслить Топь, то и она расщедривалась в ответ…

– Евпатий, извини, что перебиваю, но ты говоришь о Топи, как о разумном существе…

– Не знаю, что там с разумом, но «капризное существо» – самое верное определение. Ты прав, Топь – всего лишь место, ни живое, ни мертвое, ко всему безразличное, но тот, кто хозяйничает там, – его безразличным не назовешь… Мы в Кольце так и кличем его – Хозяин Болот. Неведомое существо с очень поганым характером. Никто не знает, кто он или что оно, никогда его не видели, но для того, чтобы верить в присутствие зла, не обязательно видеть его… Теперь мы умеем ладить с ним, усвоили основные правила и стараемся их не нарушать.

Недоверие и едва сдерживаемый скепсис настолько явно читались в глазах юноши, что Иф поспешил успокоить своего слушателя:

– Никитка, я за наши сказки не агитирую. Если не хочешь – и не нужно в них верить. Ты ведь совсем из других мест, чужак, пусть это слово тебя не обидит, и даже не стоит углубляться в наши… хмм… – Евпатий в задумчивости огладил ухоженную бороду. – Верования. Для тебя – это бред и дичь, а что для нас, я уже поведал. Но, чтобы понять, зачем экспедиции Борька, все же необходимо слегка разбираться в нашем… фольклоре.

Задуманный вами поход – это нарушение перемирия с Хозяином, вторжение на его личную территорию. Мы вынуждены идти на это ради лекарств, да и выбора никакого нет – твой друг Владимир выкрутил нам руки… Согласно… эээ… – Иф запустил пятерню в свои короткие волосы, почесал темечко, однако «массаж мозга» в поисках подходящего слова не помог. Сдавшись, проводник повторился, – согласно нашим «верованиям», Хозяин требует за проход через Топь человеческую жертву… Главыч, ты его видел и, наверное, успел немного узнать, на такое не способен. За ним водится великое множество грехов, и больших, и малых, но человеческой крови на руках не было. ́ И не будет. Таков уж он есть и другим не станет. Он приказал принести Хозяину в жертву кабана, Борьку. Авось чудовищу хватит и такого подношения.

Ник с сочувствием посмотрел на укрытого тканью жертвенного свина:

– Теперь, кажется, понимаю… А если Хозяин не удовлетворится?..

– Тогда возьмет жертву сам. И, боюсь, одной жизнью он не ограничится.

На этом разговор закончился. Ник погрузился в тягостные, совсем не радостные мысли, а Евпатий, кажется, задремал. Притих и третий пассажир – горемычный Борька.

Все трое очнулись, когда мерное покачивание автомобиля прекратилось. «Волк» остановился.

– Что такое? – Никита не заметил, как заснул, зато в сознание вернулся с привычной тяжестью в голове.

– По времени как раз должны были достичь границы.

Ник знал, что «границей» местные называют черту между их миром и Топью, чужой враждебной территорией.

В десантный отдел заглянул Володя:

– Выгружаемся. Иф, доставай нашего агнца с пятачком!

Осматриваться было бесполезно, такая темень царила вокруг.

– Евпатий, здесь опасно? Я не провалюсь в какую-нибудь трясину?

– Не отходи от машины, и все будет нормально, – проводник взвалил жалобно похрюкивающую поклажу себе на плечи и пошел следом за удаляющимися Марчей и Арехом.

Ник не стал спрашивать, куда направилась троица, живой (пока еще живой!) груз на плечах Ифа не оставлял свободы для домыслов. Борьку несли на заклание Хозяину Болот, в существование которого Никита не верил ни грамма. Кровавые обычаи «кольцовских» внушали ему отвращение и брезгливое чувство превосходства над одичавшими жителями Новокурьянова. В Метро суеверий встречалось не меньше, но жертвоприношения не практиковались. По крайней мере, на известных ему станциях.

Появившийся из темноты силуэт напугал юношу, он немедля ухватился за автомат, но вовремя распознал в пришельце Евпата.

– Уже все? Так быстро? – Никита не ожидал, что жестокая, бессмысленная церемония закончится так скоро.

– Еще нет, но Владимир дергается из-за тебя – попросил присмотреть. За тобой, а заодно и за четырехколесным «другом». Управятся и вдвоем, Марче не привыкать.

Проглотив обиду за излишнюю опеку со стороны «дедов», от ехидного замечания Ник все же не удержался:

– Марча у вас за верховного жреца? Главный мясник на бойне?

Вместо ответа могильную тишину Границы нарушили выстрелы: сначала глухие пистолетные хлопки, затем длинная автоматная очередь.

– Едрить! – заорал Иф и бросился обратно во мрак. – А ты не двигайся! – крикнул он на бегу.

Выстрелы раздавались с той стороны, куда чуть раньше отбыла «жертвенная процессия».

Ник отогнал трусливую, но мудрую мысль спрятаться в кабине, усилием воли заставив себя остаться на месте. Особого смысла в этом не было, но отсиживаться в безопасности, пока на твоих товарищей нападают, ему не позволила совесть. Потекли тягучие тревожные минуты ожидания, ничто больше не нарушало мрачную тишину Границы: ни выстрелов, ни криков. Ничего.

– Никита, не стреляй, это мы! – предусмотрительный Евпатий, прекрасно понимая, что сейчас творится с нервами оставшегося в одиночестве Ника, заранее предупредил о своем приближении.

Однако вынырнувший из мрака силуэт на этот раз ничем не напоминал человека – огромное бесформенное нечто медленно двигалось навстречу перепуганному юноше!

– Стой, кто здесь?!

– Никитка, не дури, свои, – нечто с голосом Евпатия остановилось в нескольких метрах от броневика и… распалось на две части! Только спустя мгновение до Ника дошло, что за бесформенную, неразличимую в темноте массу он принял двоих людей, один из которых вел под руку второго.

– Ну, чего пялишься? Помоги!

Преодолев страх, парень бросился на выручку. Тем, кого Иф вел под руку, оказался Володя. Тот с трудом передвигал ноги, а тело его при ходьбе качалось из стороны в сторону.

– Он ранен?

– Не знаю. Давай в кузов…

– Мужики… – Арех впервые подал голос, сбивчиво и бессвязно заговорил, – не надо, мужики, не надо… там… там…

– Владимир, помолчи…

– Не ранен… в норме… дайте отсидеться… кабина…

– Ну, кабина так кабина. Взялись, молодой!

Володя приходил в себя долго: его била сильная дрожь, а голос не слушался. Он сидел в своем водительском кресле с закрытыми глазами, обеими руками судорожно ухватившись за руль.

– Т-твою м-мать… т-твою мать…

– Дядь Володя, ты как?

– Х-хреново, юнга… Очень хреново.

– Где Марча? Что произошло?

– Ник, не части́, дай отдышаться.

– Нет больше Марчи, – за Ареха ответил единственный оставшийся проводник. – Хозяин Болот сам выбрал себе жертву.

– Он метил в меня… – глухо, едва слышно произнес Володя. – Это болото живое, я видел… Сначала оно поглотило кабана, а потом попыталось утащить меня… Марча бросился на помощь, но… сам попал под удар… не знаю, как это описать… Топь засосала его… я стрелял, но разве можно убить болото?

– Теперь ты веришь? – Евпатий строго, даже с вызовом посмотрел на Никиту. Под его взором юноша смутился и не нашел что сказать. Скомканный рассказ товарища не укладывался в голове. Живое болото – это слишком сложно и невероятно для разума обычного жителя Метро.

– Иф, прости меня за своего друга, – Арех виновато вздохнул. – Жаль, что…

– У Марчи никогда не было друзей. И семьи тоже. Даже оплакать некому.

– Мне жаль…

– Если ты можешь ехать, нужно выдвигаться, сейчас Хозяин доволен, но он очень переменчив в своих настроениях.

– Две минуты, Иф… чертовы руки никак не успокоятся, тремор, как у профессионального колдыря…

Ник остался в десантном отделении один – проводник, как ему и полагается, должен направлять, вести группу, и потому Иф занял опустевшее место покойного Марчи.

Юноша про себя поблагодарил предусмотрительного Ареха за то, что тот выторговал у старосты Кольца двух провожатых. Что стало бы с их экспедицией, останься они в самом начале пути без сопровождения знающего дорогу аборигена?