Бордель: Призови мою боль - Lion_official

эти муки уже кажутся мне вечными… — девушка, которая совсем недавно не собиралась говорить и обсуждать произошедшее, сейчас высказывала всё то, что накопилось, — По правде говоря, я ещё ощущаю ужасную вину перед тобой. Я подвела человека, которого люблю безумно, а всё потому, что посчитала себя умнее, — наконец её грустные серые глаза поднялись к его всё понимающим изумрудам, которые смотрели сверху вниз, — Просто скажи, что я всё испортила, и мы закроем эту тему.

Он не удержал взгляд, не смог солгать, поэтому зелёные глаза ускользнули в сторону, подтвердив всё. Тереза моментально потеряла его поддержку и впервые почувствовала себя так паршиво, что не могла больше находиться в одной комнате с ним. Встав на ноги, она лишь ещё раз посмотрела на его отрешённый профиль и просто ушла.

Комментарий к Глаза не лгут

Вы также можете подписаться на меня в Wattpad, там больше моих историй!

https://www.wattpad.com/user/Lion_official

Жара в сафари

“Жара и июль — эти два неразлучных близнеца — появились на свет только для того, чтобы заставить вас страдать”

— Эд Макбейн.

Взгляд серых глаз вновь обратился к баночке, рука быстро и ловко черпнула оттуда крема, а затем вновь вернулась к самому необычному обзору. Тереза расселась, как можно удобнее и как только могла, на кровати, сняв свою домашнюю футболку. Всё её внимание было сейчас сфокусировано на голосе подруги, доносящимся из телефона, и на круглом животе.

Наступил седьмой месяц. Начало третьего триместра. Многое поменялось к этому времени. Что-то пугало Терезу, а что-то забавляло. К плюсам она с лёгкостью относила то, что последнее УЗИ показало отличное положение малыша. Он повернулся вниз головой и уже готовится в родам, до которых осталось совсем ничего. Её аппетит набирает максимальные обороты. В ход идут витамины. Рацион обилен. И за счёт всего этого она чувствует себя прекрасно. К минусам она относила появившуюся «гусиную походку», боли в пояснице и высокий уровень тревожности. Чёрт бы побрал этот уровень тревожности!

Она частенько задумывается насчёт будущего, насчёт ребёнка, и даже иногда загадывает, кто у них будет. Пол они так и не узнали — этому послужили свои причины, но главной осталась лишь одна. Гарри с Терезой окончательно отдалились и избавились от всех истоков их общения. Ничего их не примиряло. Он постоянно пропадал на своих тренировках, давал интервью перед боем, а она в течение этих двух месяцев, закрывшись в себе, отдалась работе и дому. А этот дом, казалось, никому теперь не нужен.

Они изредка пересекались в спальне, но чаще всего темноволосая слышала, как он, вернувшись за полночь тихо перемещается от гардеробной до ванной и от ванной до кровати. Всё это время, пока он думал, что она спит, Тереза не издавала и звука, боясь просто спугнуть его. Изредка её окоченевшее сердце согревалось его милыми поступками. Гарри укутывал её в одеяле, прибирал то, что она оставляла на тумбочке, но затем вновь исчезал, будто ничего и не было.

Вслушиваясь в то, что вещала Камилла, Тереза, позволив себе некрасивую вольность, прикрыла глаза и вспомнила то, что случилось около двух недель назад.

Ей не спалось, причём очень долгое время. Сначала она заставляла себя уснуть, перекатываясь с одного бока на другой, откидывая одеяло на Гарри и вновь забирая себе. Никак не удавалось, будто бы энергии хоть отбавляй. Иногда она поглядывала на спящего шатена рядом, злилась, что ему сон дался так легко, и вновь отворачивалась лицом в другую сторону. Становилось то жарко, то холодно, и это ещё сильнее злило.

Ноги с кровати она опустила, уже окончательно взвинченная и недовольная жизнью, а путь взяла на кухню. Раз не можешь уснуть, перестань пытаться, и сон сразу сам к тебе придёт. Неловко перемещаясь между тумбами, Тереза поглаживала живот, пока внимание её не зациклилось на холодильнике. Она оценивала и выбирала, что бы хотела сейчас перекусить или попить. В итоге выбор пал на шоколадное мороженое. Да, вредно есть на ночь, да, слишком холодное и только ободрит её, но она уверенно достала баночку из холодильника, вооружилась ложкой и открыла мороженое. Не желая тратить драгоценные секунды, она жадно впилась ложкой в мороженое прям на тумбе. Забралась, уселась и задумчиво ковыряла кусочки печенья.

Внезапно со стороны двери послышались шаги, и не успела Гарднер спрыгнуть со столешницы, как изумруды застали её с поличным.

— Сиди, — усмехнулся и лениво прошёл к холодильнику.

— Я разбудила тебя? — виновато поглядела на него искоса.

— Ты так вертелась под одеялом, что я не спал последние часа два.

Она уже хотела открыть рот и возмутиться. Мог бы и сказать, нарушить тишину, но Тереза придержала мнение и опустила взгляд на мороженое.

— Чего не спится? — на её молчание он ответил своим редким интересом, доставая бутылку прохладной воды.

— Не знаю, — протянула недоверчиво.

Гарри вытащил стакан и, повернувшись к ней, поставил его на столешницу рядом с девушкой.

— Думаешь, мороженое тебе поможет? — в его голосе играла усмешка и даже некоторое любопытство.

— Не поможет, но настроение поднимет, — пожав плечами, Тереза продолжила ковырять ложкой в банке абсолютно бездумно.

Он открыл бутылку и потянулся к стакану, ненароком задевая её бёдро, заставляя вздрогнуть. Кожа предплечья обожгла, и девушка моментально захотела сжаться, закрыться в себе. Мужчина продолжал безучастно наливать воду, не обращая внимания на её скованность. Как только со всем было покончено, Гарри отошёл к противоположной тумбе, встал напротив Терезы и обратил свой серьёзный взгляд на неё. Она чувствовала внимание, но упорно продолжала игнорировать. Ложка в горло не лезла, нужно было возвращаться в спальню, но любое движение будет необдуманным, нервным, что сдаст её сразу.

Ему было любопытно, угадал ли он её настроение, её желания. Он не забыл простую истину о Терезе. Если она недовольна и заедает всё сладким, значит, её неудовлетворённость зашкаливает. Казалось, пора сдаться под напором её милого лица, её округлившейся фигуры, которая привлекала его каждую секунду, пока она находилась рядом. Ему тоже хотелось порвать с запретами и пуститься в то путешествие, которое даст её тело. Почти полтора месяца воздержания казались огромное пыткой. Но не она была инициатором.

Он отставил стакан воды на тумбу и, взглянув вопрошающе, не нашёл в её глазах отказа, не нашёл стойкости, не нашёл ничего, кроме любопытства. Вот тогда Стайлс перешёл к действиям. Сделав первый шаг навстречу, он заставил её замереть, словно газель, заметившая льва-охотника. Сделав второй шаг, он заставил её посмотреть, заставил поднять глаза и едва приоткрыть рот в немом вопросе. Но когда