ПАРАЛЛАКС 606. Том II - Ganymede Eossky

я что-то знаю, и поэтому выбрали именно меня?» Мариус всё никак не мог отделаться от мысли, что грядёт некий ритуал. Жертвоприношение или даже иерогамия, в котором ему - любимчику Первого - отведена роль девки на выданье.

- Эй, кореш, хочешь прикол? - спросил Коджо, укладывая в пол эшафота прозрачный лист поликарбоната.

- Валяй, коль не шутишь.

- Короче, это... я вынюхал, что у Пятой под дождевиком.

Мариус осклабился - похотливое любопытство вмиг сместило тяжкие думы на задний план.

- Гонишь ведь.

- Да не, я те реально базарю!.. Я ночью ходил личинку давить. Когда проходил мимо шатра главных, краем глазка посмотрел в окошко, а там она... - подняв очки на лоб, Коджо ощупал воздух. - Голенькая, в чём мать родила, представляешь?.. Ростом она, конечно, невысокая, до полторашки еле дотягивает... но титьки там - будь здоров. Топорщатся, как две сочные дыни. Талия - осиная, а булки... м-м-м...

- А лицо, национальность?

- Что-то восточное. Китаяночка или кореяночка... Татушки под глазом, слёзы или листья - издали не разглядел... - Коджо с сомнением покачал ладонью. - Пирсинга, конечно, многовато, но общей картины он не портит. Волосы крашеные, слегка зелёноватые. Поверь мне, тёлочка там ну просто бомба. Да только самое классное ещё впереди.

- Ты что, умудрился её чпокнуть? - Давид подпёр лестницу обломком шкафа. - Брехня.

- Не-не, я, конечно, тот ещё альфа-самец, но не настолько... - Коджо вернул очки на нос. - Эта Чистюля, или как там её, заметила меня. И подмигнула, прикинь! Секунд пять виляла задом, а потом улыбнулась и задула свечи. Братан, я своего младшего Джонни час успокоить не мог... Час, Мариус!.. Великий Вишну, да я с утра трижды пар спустил, а её сочные дойки до сих пор из мозгов не лезут.

В памяти Давида мелькнула окровавленная гравюра с трёхлицым манекеном:

- Всё это звучит очень пикантно, но я бы не советовал с нею связываться.

- Это ещё почему? - возмущённо фыркнул Коджо.

- Гм, да как бы тебе сказать помягче?.. - болтая с ним, Мариус то и дело косился на вершину дерева: всё ждал, что из гнезда выползет та кольцеглазая гусеница. - Чуйка мне подсказывает, что она маньячка. Из тех самых, что вытрахивают из тебя все соки, а после усыпляют и режут на органы.

Коджо махнул на Давида, как обычно махают на уехавший из-под носа автобус:

- А моя чуйка подсказывает, что один косматый шатун мне просто завидует.

- Ой, да было бы чему завидовать.

- Ну например тому, что из всех гвонгвон-макут Пятая выбрала именно малыша Коджо.

Мариус по-отечески похлопал «малыша» по спине:

- Если ты про подмигивание, то мне она подмигивала уже трижды. Ты просто похотливый койот, который пробегал в нужное время и в нужном месте. Уж поверь: Пятая тупо дразнит тебя. Ничем хорошим это не кончится. Давай вон лучше к тем северянкам подкатим, а?

- Тебе легко сказать, ты её не видел. Она просто образец моего вкуса. Те нордки сами кого угодно задоминируют... - облокотившись на эшафот, Коджо мечтательно уставился на солнце; какаовая физиономия отразила нежнейшую заботу. - А вот малюсеньких типа Пятой как хочешь верти. Когда мы искали жёсткие диски на той стороне острова, мне на глаза попалась коробка с колёсами... вроде как Nuki Pillz... Я слыхал, что прут они ого-го. В общем, я подумываю снова наведаться туда. Запастись пилюлями. А после попробую к ней подкатить. Если Пятая согласится - закинусь таблеткой и устрою ей такой бадабум, что мало не покажется.

- Бог тебе в помощь, дружище, - мрачно заключил Давид, отправляясь на поиски подходящего для постройки виселиц мусора.

Увлечённо болтая, они проработали почти до полудня. Они бы трудились и дальше, если бы с северо-западной стороны не зазвучал нарастающий кварковый гул. Все гвонгвон-макуты, что кучковались на плато, позамирали: за куполом виднелся силуэт повисшего над водой то ли истребителя, то ли меха, а подле него высилась десятиметровая голограмма Феи. Одетая в изумрудный мундир с золототканой вышивкой и эполетами, та без устали размахивала здоровенным белым флагом:

- Кто за главного? Выходите, надо потолковать! - громогласно потребовала Фея.

- Императрица Пангеи? - удивился кто-то из наёмников.

- Глазам своим не верю... - ответил другой.

- Да это просто лучший заказ в моей жизни! - Коджо заинтригованно хрустнул пальцами. - Вот уж не думал, что узрю Фею лично!

- И не говори, - согласился Давид.

Деловитой походкой выйдя из шатра, Фрост поднял бинокль. Направил его на Фею. Остроугольное лицо его исказила фирменная колючая ухмылка. Обернувшись, он важно махнул рукой - за ним возник Луций Четвёртый в спортивном костюме и кепке. Ткнув на лодку, Фальстрём направился к Мариусу. «Что на этот раз? - думал тот, с трудом выдерживая взгляд Первого и не смея шелохнуться. - Опять даст какие-то убийственные указания?.. Как пить дать, заставит плыть с ним».

- Доброе утро, джентльмены, - поздоровался Фрост. - Судя по всему, к нам наведалась незваная гостья. Давид, ты плывёшь со мной и Четвёртым... - прищурившись, Фальстрём взглянул на Коджо. - Солнце сегодня печёт нещадно. Коджо, дружище, ты не против, если я ненадолго одолжу твои солнцезащитные очки?

- Разумеется, капитан... - сняв, тот протянул их Первому так, словно приносил очки в дар богам.

Фрост нацепил их:

- Как я выгляжу? Есть хоть малейший шанс приглянуться её высочеству?

- Модный-молодёжный босс, - на ломаном русском подлизался Коджо.

- Ален Делон нервно курит бамбук, - скептично резюмировал Давид.

- Отлично, тогда выдвигаемся.

Вскоре Первый, Четвёртый и Шестой уже подплывали к куполу. Фрост важно стоял в носу, Давид сидел в хвосте. Луций, как всегда, работал вёслами. Сложившая руки на груди, Фея нетерпеливо притоптывала каблучком; радужные лучи её голограммы просвечивали даже сквозь многометровые слои мотыльков. Разглядев модель меха, Мариус боязливо прикусил кулак. «Херувим-001» - эту хищную пташку он узнал моментально. Четыре года назад ей пели дифирамбы в каждой внепангейской новостной передаче. Истребитель-бомбер, способный трансформироваться в невидимого меха. Сверхзвук, ракеты воздух-воздух и воздух-земля, два минигана, противотанковый рельсотрон, кварковый реактор. Грозный ангел на страже небесного купола Пангеи. А по ту сторону заставы - они, три безоружных, но брутальных фаршированных перца, плывущие к Херувиму на жалкой надувной лодке. «Фрост, конечно, тот ещё псих, но не самоубийца. Если за штурвалом Феи и впрямь сёстры Кими, то