Очерк и публицистика - Борис Куркин

Безусловным позитивным явлением стало заметное снижение младенческой смертности (это обобщающий показатель качества жизни, хотя он, похоже, фальсифицируется, хотя и не так сильно, как убийства): с 8,1 на тысячу родившихся живыми в первой половине 2009 года до 7,6 в первой половине прошлого года и до 7,1 в аналогичном периоде 2011 года.

Демографическая ситуация в стране определяется сочетанием собственно демографических факторов, являющихся исключительно долгосрочными и крайне инерционными, с последствиями социально-экономической политики государства, способной при значительных усилиях весьма существенно и долговременно корректировать «демографические волны».

Эти «волны» связаны с численностью различных поколений и изменением их отношения к деторождению в силу изменения их образа жизни.

Вместе с тем тезис российской либеральной пропаганды, по которому демографическая ситуация не поддается сознательной корректировке со стороны государства, а любое стимулирование рождаемости ведет к последующему компенсационному ее падению, представляется циничной ложью, призванной прежде всего оправдать продолжающуюся демографическую катастрофу.

Частным случаем этой лжи является ссылка на то, что и в развитых странах Европы численность населения снижается, и в этом плане мы движемся в общеевропейском тренде.

Оставив в стороне сугубо прагматические возражения (прежде всего — зачем нужна «цивилизация», продвижение к которой означает вымирание), отметим несоответствие рассматриваемого утверждения реальному положению дел. Ведь, если в развитых странах женщина в среднем имеет столько детей, сколько хочет, россияне, по данным Левады, имеют на одного ребенка меньше, чем хотят (среднее число детей, которое, по их мнению, должно быть в семье, составляет 2,5 ребенка, а реальное — 1,5 ребенка[1]).

Демографические последствия Великой Отечественной войны и либеральных реформ для нашей страны вполне сопоставимы. Почти двукратное падение рождаемости в сочетании с почти двукратным ростом смертности в начале 90-х годов, получившее название «русского креста», не может быть вызвано никакими объективными причинами и в силу своей статистической однозначности полностью разоблачает либеральную ложь.

Неверие либералов в возможность сознательного улучшения демографической ситуации обусловлено ограниченностью самого либерализма: поскольку его идеологические догмы носят противоестественный для нормального человеческого существа характер, даваемые им рецепты в принципе не способны привести к улучшению демографической ситуации.

Но это касается не любой государственной политики, а лишь его разрушительной, либеральной политики.

Человек, будучи частью живой природы, всецело подчиняется ее объективным законам: попав в благоприятные, соответствующие его природе условия, он, как и любой другой биологический вид, начинает бурно приумножаться. Создание таких благоприятных условий и есть не только идеальная, но и вполне реальная, достижимая практически цель государства.

Непосредственная причина вымирания России заключается в невыносимых социально-экономических условиях, в которых искусственно удерживается ее население.

По данным центра Левады, летом 2011 года лишь 16 % россиян обладали уровнем потребления, характерным для «среднего класса», то есть не испытывали нехватки денег для покупки товаров длительного потребления. 83 % россиян такую нехватку испытывали, то есть были бедными (в том числе 8 % испытывали нехватку денег на покупку еды, а 28 % — на покупку одежды).

При этом в 2011 году наблюдается даже некоторое ухудшение ситуации. Так, по данным Росстата, реальные доходы населения снизились в первом полугодии на 1,4 %. А в I квартале 2011 года, несмотря на благоприятную внешнеэкономическую конъюнктуру (цена нефти устойчиво превышала 110 долл/барр), численность населения с доходами ниже прожиточного минимума выросла по сравнению с аналогичным периодом прошлого года на 2,3 млн чел.

Социально-экономические условия ведут и к ухудшению общественного здоровья, усугубляемого последовательным уничтожением системы здравоохранения (и тем более системы обеспечения безопасности потребительских товаров) в рамках либеральных реформ.

Наиболее наглядно о разрушении общественного здоровья свидетельствует прекращение акселерации молодежи и снижение среднего роста призывников (до того массовое снижение роста целого народа на протяжении жизни одного поколения отмечалось лишь в Северной Корее), однако оно сильнейшим образом проявляется и в репродуктивной сфере. Так, по данным главного акушера-гинеколога России В. Кулакова, 15 % семейных пар в России страдает бесплодием, и число их увеличивается.

Вместе с тем жизнь человека определяется далеко не только материальными факторами; психологический климат в обществе не менее важен для его благополучия, чем уровень жизни и уверенность в завтрашнем дне (также отсутствующая в России). Человеку нужны не только благосостояние, но и чувство принадлежности к чему-то большему, чем он сам, — некая «сверхзадача», вне зависимости от ее реалистичности и адекватности, — а также ощущение справедливости, соответствия повседневных правил жизни принятым в данном обществе моральным установкам.

Без этого человек просто вымирает, — что мы и видим. Лишенные смысла жизни и перспектив, россияне массово уничтожают себя — не только самоубийствами, наркотиками и алкоголем, но и проявляющейся в гомерических масштабах бытовой неосторожностью. Это не менее важный фактор продолжающейся демографической катастрофы, чем искусственная бедность, неуверенность в завтрашнем дне, разрушение морали и общественного здоровья.

Наглядное улучшение ситуации в 2000-е годы было вызвано ростом уровня жизни за счет нефтедолларов, просыпавшихся обществу с пиршественного стола коррумпированной бюрократии и олигархии. На изменение ситуации повлияло и вступление в фертильный возраст поколения «детей Горбачева», родившегося благодаря снижению пьянства из-за «сухого закона».

Однако к настоящему времени эти резервы исчерпаны:

— коррупционные аппетиты растут быстрее цен на нефть, сокращая доходы населения (которые рассматриваются правящей тусовкой как законная добыча),

— социальная сфера последовательно разрушается (новый виток ее уничтожения намечен на 1 июля 2012 года, когда после инаугурации следующего президента вступит в действие закон «О бюджетных организациях»),

— отложившие рождение ребенка в нищете и ужасе 90-х либо родили детей, либо утратили способность к деторождению,

— «поколение Горбачева», попав в неблагоприятные социально-психологические, а во многом и экономические условия, в демографическом плане выдохлось (хотя в политическом, будучи самым многочисленным из ныне живущих поколений, себя покажет, — как в демократической революции конца 80-х — начала 90-х показало себя самое многочисленное тогда поколение послевоенных «бэби-бумеров»).

Это обусловливает неизбежность нового витка ухудшения демографической ситуации в России, — как минимум, в текущем десятилетии.

2. РЕГИОНАЛЬНЫЕ АСПЕКТЫ

Говоря о предстоящем ухудшении демографической ситуации, нельзя не отметить демографического эха катастрофы лета 2010 года, связанной с лесными пожарами и, по сути дела, химической атакой на ряд российских городов и населенных пунктов.

Августовская смертность превысила уровень 2009 года на 45 тыс. чел., июльская — почти на 15 тыс. чел. при том, что обычно отклонение месячной смертности не превышает 5 тыс. чел. Таким образом, можно предположить, что летняя жара, пожары и главным образом чудовищное по своему цинизму бездействие государства (которое и привело, наряду с уничтожением системы охраны лесов в интересах бизнеса, к катастрофическим последствиям) вызвали смерть не менее 50 тыс. чел., которые при прочих равных обстоятельствах должны были жить дальше.

В первой половине 2011 года средние данные естественной убыли, которые в целом соответствуют уровню 2010 года (2,0 человека на тысячу живущих), маскируют неравномерность демографической ситуации: при общем превышении числа умерших над родившимися в 1,17 раза в двух десятках наиболее интенсивно вымирающих регионов превышение составило 1,5–2,2 раза. Естественный прирост населения наблюдается лишь в 20 регионах.

Значительная убыль населения (коэффициент более 7,0 на 1 тыс. чел.) наблюдалась в первой половине 2011 года в 17 регионах: Псковской (- 10,5), Тульской (- 9,3), Тверской (- 9,0), Новгородской (- 8,6), Тамбовской (-8,0), Ивановской (-7,8), Владимирской (-7,5), Смоленской и Рязанской (по — 7,4), Воронежской (- 7,1) и Ленинградской областях (- 7,0).