Подари мне лошадку - Джоан Джонстон

- Извинения принимаются, - ответил Фалькон полушутливо.

Мара чувствовала себя неловко. Ее враждебность к Фалькону основывалась исключительно на его безответственном поведении в баре, которое и повлекло за собой, как она думала, смерть Гранта. Раздираемая противоречиями, она стояла в нерешительности, не зная, как ей теперь себя вести.

- Может, начнем все сначала? - предложил Фалькон.

- Ты простишь меня...

- Ты просишь меня простить тебя? Мара глубоко вздохнула:

- Фалькон, я так виновата перед тобой, прости меня. За все мои слова. Я была невыносима.

- Невыносима, - согласился Фалькон. Мара посмотрела на него с нескрываемым удивлением. Его губы растянулись в довольной улыбке.

- Извини, - сказал он, - не смог удержаться.

- Веди себя прилично, - насупилась она. Они же поддразнивают друг друга, внезапно пришло в голову Маре. Это было начало. Неплохое начало.

Мара знала, что существует только один способ убедить Фалькона, что он прощен окончательно и бесповоротно: он давно дал ей понять, чего от нее ждет; и если она хотела быть честной сама с собой, то должна была признать, что вполне разделяет его желание. Она потянулась.

- Я устала.., пойдем спать. Фалькон удивленно поднял брови, но его рука нашла ее руку.

- В мою комнату?

Мара кивнула. Ей не хотелось беспокоить Сюзанну или ни с того ни с сего объяснять ей, почему она спит с Фальконом.

Мара вдруг застеснялась.

- У меня такое странное чувство...

- Я знаю, что ты имеешь в виду. - Он скривил губы. - Я неделями мечтал о тебе. И до сих пор...

- Не напоминай мне, - попросила Мара, прикладывая руку к зардевшейся щеке.

- Не думай, что я жалуюсь, - вдруг весело добавил Фалькон.

В гостиной он потянул Мару за руку, и они очутились на диване. Он бережно усадил ее к себе на колени, она склонила голову ему на плечо, рука ее обвилась вокруг его талии.

- Мне так этого не хватало, - прошептал Фалькон.

- Именно этого? - поддразнила его Мара.

- О, другого тоже, но оно может подождать. Это признание принесло Маре облегчение. Она боялась, что, как только она согласится на близость с Фальконом, он набросится на нее и потащит в постель. Ей приятно было сознавать, что он хочет от нее не только страсти, но и нежности. Она вздохнула.

- Что с тобой? - участливо спросил он.

- Я только что вспомнила, как несправедлива была к тебе.

- Я больше не безответственный тип?

- Ты спустил свое состояние, - напомнила ему Мара.

Фалькон напрягся. Это правда. Хотя он и не убивал ее Гранта, он не был достаточно надежным человеком, достойным стать ее мужем. Особенно после всего, что она перенесла с Грантом. Он крепче прижал ее к себе. За последние десять недель он и пальцем не шевельнул, чтобы доказать ей, что подходит ей больше других.

Если, конечно, не считать того, что он бросил пить и пускать деньги на ветер. Это кое-чего стоило. Мара для него значила все. И Сюзанна. Он должен был убедить ее, что они - одна семья.

- Я не собиралась больше выходить замуж, - обронила Мара.

Фалькон и слышать об этом не хотел.

Он прикоснулся ртом к ее затылку, затем его губы проделали неторопливый путь от шеи к уху, дразнящим движением языка он приласкал чувствительную мочку.

Ее рука скользнула вниз, к напрягшейся выпуклости в его джинсах. Через ткань она ощутила жар его тела и всю силу желания. У него перехватило дыхание.

- Мара, - прошептал он.

- Да, Фалькон.

- Радость моя, пойдем в постель. Она не произнесла ни слова, просто встала и направилась в его спальню, предоставив ему следовать за ней.

Мара чувствовала, что рискует. Чем сильнее она привязывалась к Фалькону, тем больше ей хотелось покинуть его, как только Сюзанна выздоровеет. Она боялась связать себя с ним. Хотя Фалькон не пил на протяжении последних месяцев, это еще не значило, что он никогда не вернется к старому образу жизни. Грант тоже не пил подолгу в течение тех восьми лет, что они прожили вместе. Мара боялась, что Фалькон окажется таким же, как ее муж. Кроме того, ее мучила ужасная неизвестность, что будет с Сюзанной, и не было гарантии, что Фалькон не погибнет в результате какого-нибудь несчастного случая у себя на ферме или за рулем автомобиля. Как могла она позволить себе привязаться к другому человеку, если его так легко потерять?

Но, Господи, как ей хотелось хотя бы на миг забыть об осторожности! Чем дольше они жили с Фальконом, тем глубже становилось ее чувство к нему. Он был такой забавный и щедрый, великодушный и искренний. Он всегда относился к ней и к Сюзанне с сочувствием и заботился о них обеих. И он был такой прекрасный любовник. Этот человек мог бы стать замечательным мужем для какой-нибудь женщины... И вот сейчас он принадлежит ей.

Она понимала: нечестно ждать от Фалькона целомудрия, раз они женаты. Сегодня ночью он нужен ей. Но больше она ничего не может обещать. Ничего больше...

Мара нерешительно встала в ногах кровати, испытывая мучительную неловкость и волнение. Их первая близость, неистовая и печальная, была скорее актом отчаяния, нежели любви. Теперь же ей необходимо было утешение, прощение, и Фалькон предлагал ей это, его страсть прогоняла прочь мысли, открывая дорогу чувству.

Мара не знала, что ее ждет сейчас. Фалькон тоже сознавал, как сильно отличается сегодняшняя ночь от той, первой. Он хотел показать Маре не только свою страсть, но и глубокую нежность, которую он испытывал теперь.

- Можно, я тебя раздену? - шепнул он. Мара кивнула, неожиданно смутившись. Ее саму удивила эта застенчивость, ведь он все уже видел. Но когда Фалькон стал раздевать ее и в его глазах появилось восхищение, а его губы и руки будто впервые изумленно исследовали ее тело, Мара подумала, что в тот раз у них не было времени по-настоящему разглядеть друг друга.

- Я тоже хочу дотронуться до тебя, - сказала она.

Он покачал головой.

- Нет. Подожди.., подожди чуть-чуть. Я хочу почувствовать тебя, увидеть, какая ты...

Губы Фалькона дотронулись до ее соска. Мара тихо застонала и вся отдалась его власти. Фалькон ласкал ее кожу, и прикосновения кончиков пальцев, мозолистых и нежных, заставляли ее вздрагивать.

Фалькон пытался лаской и поцелуями выразить то, что не смел сказать, - как он восхищается ею, как она нужна ему и как много для него значит. Даже в мыслях Фалькон не решался произнести слово любовь, потому что это было бы приговором себе, ведь он знал, что Мара его ненавидит. Но она его простила... Может быть, теперь она перестала ненавидеть его.

Мара была поражена тем, как ее тело реагирует на прикосновения этих рук и губ. Она переживала такие чувства, каких никогда не испытывала с Грантом за все восемь лет их брака. Что же сейчас происходит с ней в объятиях другого мужчины?

Мара чуть заметно напряглась при этой мысли, но Фалькон сразу же это заметил. Мара больше не отдавалась беззаветно его ласкам, как минуту назад.

- Мара? - чуть слышно шепнул он. Она крепко обхватила его обеими руками за талию и прильнула к нему всем телом.

- Обними меня, Фалькон, - шепнула она горячо, - люби меня... Я тебя хочу!

- Да, любимая, да!..

Фалькон так и хотел сделать. Но когда она застонала от наслаждения, содрогаясь под ним, Фалькон испытал пронзительное чувство отчаяния. Он считал, что его любовь одностороння. Это он занимался любовью с Марой, Мара же занималась с ним сексом.

Фалькон постарался подавить горькое чувство. У него еще есть время завоевать ее любовь. Еще есть надежда на счастливый конец.

Его разрывали противоречивые желания: он хотел, чтобы Сюзанна выздоровела, и в то же время он хотел, чтобы Мара подольше оставалась с ним. Он надеялся найти способ убедить Мару, что она не может жить без него.

Потому что сам знал: он не может без нее жить.

Глава 7

В те месяцы, что он был вынужден провести в "Би-Баре" с Марой и Сюзанной, Фалькон сделал удивительное открытие: ему нравится быть фермером.

Его кожа потемнела под солнцем Техаса и глаза заблестели ярче, как будто в них всегда отражался солнечный свет. Его руки и прежде были в мозолях, но теперь они совсем огрубели от работы. А тело еще больше окрепло от тяжелого физического труда.

Он принимал серьезные решения и большинство из них выполнял. Последний визит к бухгалтеру убедил его в том, о чем он и раньше подозревал. Его работа на "Би-Баре" принесла свои плоды: положение дел на ферме значительно улучшилось, убытков стало меньше И доход от продажи скота повысился. Кроме того, одно рискованное капиталовложение, от которого Аарон его отговаривал, начало приносить большие дивиденды.

- Если так будет продолжаться, ты снова разбогатеешь, - заметил Аарон.

Но похоже, что растущий капитал больше не был необходим Маре Эйнсворт-Уайтлоу. Больше ей не предстояло расходов на лечение.

Сюзанне с каждым днем становилось все лучше.

Индуктивная терапия подействовала быстрее и эффективнее, чем даже мог предположить доктор Сортино. Всего за десять недель лечения количество белых кровяных телец у Сюзанны в крови пришло в норму.