Тайна подброшенных писем - Энид Блайтон

Дети терпеливо ждали у почты, пока не появился почтальон и не вывалил письма в мешок. Никто так и не подошел с письмом к ящику. Это было для ребят полным разочарованием.

- С чем приехали, с тем и уезжаем, - мрачно заметил Фатти. - Даже противно! Наверное, мы еще не настоящие детективы. Зря надеялись! Ладно, отправляйтесь на рынок, а я буду думать. Хочу как следует поразмыслить. Может, и придумаю что-нибудь гениальное!

Все двинулись к рынку, оставив беднягу Фатти в самом мрачном расположении духа.

ЗАМЕЧАТЕЛЬНЫЙ ДЕНЬ

На рынке дети чудесно провели время. Каждая минута была наполнена весельем и радостью. Кругом стоял шум и смех, велись оживленные разговоры. Покупатели и продавцы обменивались шутками, стараясь перещеголять друг друга

в остроумии. А как интересно было наблюдать за животными и птицами!

Они нашли сестру миссис Джолли, и та заставила их взять в подарок по большому коричневому яичку и кусочку домашнего масла к завтраку. Бетси была просто счастлива. Такие неожиданные подарки она всегда любила больше тех, которые ждешь заранее.

- О! Спасибо, - воскликнула она. - Вы такая добрая, в точности как миссис Джолли. Она дарит нам конфеты. А ваша фамилия тоже Джолли?

- Нет, меня зовут миссис Банн (Звучит как "сдобная булочка"), ответила сестра миссис Джолли, и Бетси чуть не сказала: "Вам так подходит эта фамилия!", но вовремя прикусила язык, потому что миссис Банн точно соответствовала своей фамилии: была большой, мягкой, теплой, с глазами как ягодки черной смородины.

- Пойдем поищем Фатти, пусть придет сюда, посмотрит, какой замечательный рынок, - сказала Бетси. - Мне жалко его, он там один переживает. Мы запутались в этом деле, и я не верю, что Фатти может нас распутать.

- А вон и наша художница, смотрите, - сказал Пип. Действительно, посреди рынка стояла девушка и быстрыми движениями руки в упоении рисовала все, что видела: животных, птиц, людей. Ребята подошли посмотреть, и им очень понравились ее зарисовки.

Потом Бетси пошла искать Фатти. Он сидел на уличной скамейке, погруженный в свои мысли. Бетси посмотрела на него с восхищением. Она уже видела его взрослым, умным, раскрывающим такие глубокие тайны, какие не под

силу никому другому. Когда она подошла поближе, он от неожиданности вскочил.

- Ах, Фатти, прости! Я тебя испугала? Сходи обязательно на рынок. Это так интересно! Ну, пойдем!

- Я еще не додумал все до конца. Давай, сядь рядом, послушай. Может, пока я буду вводить тебя в курс дела, какие-то вещи прояснятся для меня самого.

Бетси пришла в восторг.

- Конечно, Фатти, пожалуйста, говори! Я буду внимательно слушать, не пророню ни слова.

- Да нет, ты можешь тоже говорить. Я считаю тебя очень проницательной девочкой. Никогда не забуду, как ты догадалась про разносчика телеграмм! И только по тому, с каким обожанием смотрел на меня Бастер.

При упоминании своего имени Бастер поднял на них глаза. Настроение у него было плохое: его все еще держали на поводке, а ему ужасно хотелось помчаться на рынок, откуда доносились такие восхитительные запахи! В слабой надежде он легонько повилял хвостом.

- Бастер, по-моему, тоже размышляет, - заметила Бетси. Фатти на ее слова не обратил никакого внимания. Погруженный в свои мысли, он глядел в пространство. Бетси решила не мешать ему думать: когда захочет, тогда и заговорит с ней. От нечего делать она стала пробовать крутить носом, как это делал хмурый сосед Фатти. Бастер с любопытством наблюдал за этим процессом.

Неожиданно на нее обратил внимание и Фатти.

- Что с твоим носом? - спросил он.

- Ничего, я просто пытаюсь крутить носом, как тот мужчина, - сказала Бетси и попросила: - Ну, говори со мной, Фатти, как ты хотел.

- Так вот, я пытаюсь определить, что нам надо сделать в первую очередь. Какое решение будет наилучшим. Нам известно, что в течение нескольких недель, по понедельникам, кто-то опускал здесь, в Шипсейле, письма, успевая до 11.45. И каждое из этих писем приходило к кому-нибудь в Питерсвуде. Так. Теперь, если ты помнишь, я говорил, что это делает, скорее всего, человек, который живет в Питерсвуде и не только знает тех людей, кому пишет, но и обладает кое-какими сведениями об их прошлой жизни или об их делах.

- Все правильно, - сказала Бетси.

- Мы исходили из того, что, возможно, автор писем садится в автобус и, выйдя из него в Шипсейле, бросает письмо в ящик, - продолжал Фатти. Поэтому мы сели в тот же автобус... и не нашли ни одного человека, кого можно было всерьез заподозрить. Теперь обрати внимание: все пассажиры автобуса были включены в наш список подозреваемых, но ни один из них не опустил письмо в ящик.

- Ты хочешь сказать, что и Пошлипрочь и викарий тоже были в том списке? - с удивлением спросила Бетси.

- Я записал всех до единого! - твердо сказал Фатти. - Мы можем запросто их вычеркнуть, если сочтем нужным, но включить надо было всех.

- В таком случае, я думаю, Пошлипрочь всех нас включил в свой лист, неожиданно сказала Бетси. - Он и в автобусе оказался по той же причине, что и мы - посмотреть на пассажиров и узнать, кто опустит письмо.

Фатти с изумлением уставился на девочку. А потом вдруг разразился таким громким смехом, что Бетси даже оторопела.

- Я, наверное, сказала что-то смешное?

- Да нет, Бетси. Но ты помнишь, кто из пассажиров все-таки бросил письмо в ящик? - хитро улыбаясь, спросил Фатти.

- Никто не бросал, - сказала Бетси. - Хотя... постой... ну конечно! Ты!

- Именно! Я! И это заставит старика Гуна долго чесать в голове, соображая, почему изо всех его драгоценных подозреваемых только один отправил письмо, и этот один был его любимый негодяй - Фредерик Троттевилл!

Бетси теперь тоже хохотала.

- Ой, не могу! Но, Фатти, никому и в голову не придет подозревать тебя! Чтобы ты мог писать такие ужасные письма?!

- Гуну придет. Если будет хоть какая-то тень подозрения, он тут же поверит, что я украл бриллианты из королевской короны. Он так плохо обо мне думает, что считает меня способным на все. Представляю, в каком он сейчас состоянии! Кто же получит завтра очередное письмо?

- А его никто не получит, - сказала Бетси. - Потому что никто его не отправил. Первый понедельник за шесть недель без письма. Интересно, почему?

- Мне тоже, - сказал Фатти. - Но если оно все-таки придет, это будет означать, что автор живет в Шипсейле и успел опустить письмо до прихода нашего автобуса. И тогда мы завязли напрочь. Не можем же мы уследить за всеми жителями Шипсейла, кто отправляет письма!

- А что, если этот человек просто не смог сегодня поехать в Шипсейл? Мало ли что случилось.

- Хорошая мысль, - сказал Фатти. - Тогда нам надо спросить кондуктора автобуса, кого из постоянных пассажиров, отправляющихся по понедельникам в Шипсейл, на этот раз в утреннем рейсе не было. Проведем расследование

по каждому из них, выясним, что они имеют против Глэдис и других.

- А каким автобусом мы поедем назад? - спросила Бетси. - Я так хочу остаться здесь подольше. Тебе очень понравится рынок, Фатти. Правда, мы не взяли с собой ничего поесть.

- Можно перекусить вон в той лавчонке. Смотри, что написано: "Легкий ленч". Наверное, это яйца, хлеб с маслом и кекс. Как тебе? Подходит?

- Мне - даже очень! - обрадовалась Бетси. - У тебя всегда хорошие идеи. А мама не будет волноваться, если мы задержимся?

- Я обзвоню всех мам, - сказал Фатти, который любил подобные ситуации.

"Какой он взрослый, - с восхищением думала Бетси, - все решает сам, и у него, по-видимому, всегда есть деньги, он может за все заплатить!"

Фатти вошел в здание почты и направился к телефонной будке. Позвонив по трем номерам, он быстро вернулся.

- Все в порядке, - сказал он. - Я позвонил твоей маме, родителям Ларри и своей маме. Все сказали: "Оставайтесь, хоть отдохнем немного от вас!"

- Они так не сказали! - возмутилась Бетси, которая не могла себе даже представить, чтобы ее мамочка произнесла нечто подобное.

- Ну, не такими точно словами, - улыбнулся Фатти, - но я понял, что они не очень переживают, а пожалуй, даже рады - избавились от нас на целый день. Моей маме, например, я уверен, не очень понравилась наша новая игра.

- Еще бы! - сказала Бетси, вспомнив весь тот шум, гам, грохот и вопли, которыми сопровождалась новая игра, придуманная Фатти. - А теперь давай пойдем скажем всем остальным, что можно остаться здесь на ленч. Представляю, какой будет восторг!

Восторгу не было конца.

- Ну, старина, ну и молодец! Вот это подарок! Провести целый день, да еще такой день, среди этих добрых людей, среди их кур, овец и прочей живности!

- А который час? - спросил вдруг Ларри. - Что-то есть захотелось.

- Без четверти час, - сказал Фатти. - Вношу предложение пойти закусить. Тут вот есть одно прелестное местечко, что-то среднее между молочной и кондитерской.

Местечко было действительно прелестное: сияло безукоризненной чистотой и дышало домашним уютом. Полная женщина в белоснежном фартуке, выйдя из-за прилавка, приветливо им улыбнулась. Да, конечно, она сварит каждому по два яичка, даст хлеба с маслом, сливок и, если захотят, варенья из крыжовника собственного изготовления. Она только что испекла булочки, может подать и их, если будет угодно.