На бесплодной планете. Наша родина — космос. Романы. Рассказы. - Франсис Карсак

— Стало быть, вы и есть неизбежный тайный пассажир? Вот уж действительно, ничего нельзя предпринять на этой Земле без того, чтобы какие-нибудь бестактные людишки не сунули в это свой нос! И что нам теперь с вами делать? Эта научная экспедиция, черт побери, а не увеселительный круиз! Вы хоть знаете, куда мы направляемся и чем рискуем?

Под потоком этих яростных слов она побледнела и отвечала на правильном, но несколько натянутом французском:

— Я прекрасно знаю, чем рискую и куда направляюсь: на Марс. И движет мною отнюдь не праздное любопытство!

— Кто вы и откуда?

— Кто я? Ингрид Ольсен. Откуда? Из Йончёпинга.

Так это была сестра Сига! Бернар внезапно вспомнил семейные фото, которые тот ему показывал. Вот где он уже видел это надменное лицо. Улыбка у нее точь-в-точь как у Сига, но как ей удалось проскользнуть на борт?

— Это было нетрудно, — сказала девушка, отвечая на его мысль. — В последний вечер, пока вы были на прогулке, я вошла и спряталась в самолете. Выходила, лишь когда вы спали. Думала показаться только по прибытии, но мои запасы провизии закончились раньше, чем я рассчитывала, и мне пришлось выйти. Брат много мне о вас рассказывал, поэтому, когда вечером я услышала, как кто-то прокричал, что вы будете на вахте с девяти вечера до часу ночи, я подумала, что лучше мне предстать перед вами.

— Все это просто чудесно, и я не вижу, как вас можно было бы отправить назад, но из-за вас нарушаются все наши продовольственные расчеты, — задумчиво произнес он. — Вы для нас — лишний рот, проще говоря, дармоедка.

— Да нет же! Я прошла школу Сига, и могу сказать без бахвальства, что являюсь хорошим химиком.

— Хорошим химиком!.. Да Поль сожрет вас с потрохами! Впрочем, позволим ему отоспаться. В час меня должен сменить Сиг. Ему это точно не понравится… Ну да ладно, садитесь-ка пока вот в это кресло.

На следующий день, под председательством Поля, с Луи в качестве обвинителя и Бернаром в роли адвоката, прошло заседание совета. Сиг не пожелал принимать в нем участия. Совет приговорил Ингрид Ольсен к заточению в «Жюле Верне» до самого прибытия. Бернар был назначен тюремщиком. Когда он спросил у Поля, с чего бы это, тот ответил: «По-французски слова «тюремщик», geôlier , и «геология», géologie, начинаются с одних и тех же букв». После заседания Сиг отвел Поля в сторонку.

— А не слишком ли вы были к ней суровы? По сути, если она в чем и виновата, то лишь в легкомыслии и отваге.

— Раз уж, старина, волей-неволей она теперь является частью команды, то должна осознать, что мы тут не шуточки шутим, и что существует дисциплина. Я поступил с ней так, как поступил бы с любым из нас. Она там всего дней на десять, так что ничего с ней не случится. «Жюль Верн» обустроен на двух персон, есть там и кушетка. Ей придется лишь сменить тюрьму — она ведь и так пребывала в заточении в «Уэллсе», гораздо менее удобном.

— Но почему тюремщиком ты назначил Бернара? Твой довод, конечно же, остроумный, но не слишком логический. Я думал, что Элен…

— Я мог бы тебе ответить, что две женщины вместе… но скажу настоящую причину. По словам Ингрид, ты рассказывал ей о Бернаре. С другой стороны, четыре года назад, в результате произошедшего в горах нелепого несчастного случая Бернар потерял невесту, Клер. Он едва с ума не сошел. Они дружили с детства и боготворили друг друга. Он на руках принес ее труп в лагерь, провел ночь у тела, а затем сам пожелал выкопать могилу. Он никогда не говорит об этом. С тех пор он сильно изменился. Когда-то это был самый веселый парень на свете, но теперь он уже не смеется — разве что иногда позволяет себе улыбнуться. А твоя сестра — девушка красивая и обаятельная. Полагаю, ты не был бы против, если бы Бернар стал твоим зятем?

— Да нет, конечно! Но еще не факт, что Ингрид влюбится в него, или он — в Ингрид.

— Как говорится, попытка — не пытка. У нее те же глаза, что и у Клер. Если Бернар полюбит ее, а она его — нет, он так или иначе на это отреагирует, он парень решительный. Против живой любви бороться куда легче, чем против мертвой. — И Поль тихо, словно про себя, добавил: — Я тоже любил Клер.

Сиг молча протянул ему руку.

Глава 7. Прилет

Один за другим пробегали монотонные дни. Мало-помалу, как казалось Полю, Бернар стал поддаваться тонкому очарованию молодой шведки. Его роль заключалась в том, чтобы дважды в день приносить ей еду, но в действительности — под тем или иным предлогом — он заходил к ней гораздо чаще. Ингрид, в свою очередь, тоже не оставалась равнодушной к тем знакам внимания, которые оказывал ей этот молодой и статный, чувствительный и печальный мужчина. Так, где-то в небе, в районе 50 000 000-го километра, родилась идиллия между французским геологом и шведской химичкой. Бернар сначала лишь простодушно подшучивал над Ингрид, говоря, что ему придется носить ей еду еще с месяц-другой, а то и дольше. Скандинавка сперва хранила угрюмое молчание, явно задетая тем, что ее называли «девчонкой», но постепенно начала расспрашивать Бернара о звездолете, о Марсе, и вскоре они уже перешли к разговорам о работе, о детстве и отрочестве. Она рассказала ему о своих вылазках на озера с Сигом и Сольвейг; он поведал ей о своих приключениях с Луи и Полем и геологических экспедициях в Сахару, с немалой долей юмора живописав ту ужасную ночь, когда его лагерь был смыт внезапным паводком ва́ди, а сам он едва не утонул… посреди пустыни. Бернар посвятил Ингрид и в тайны геологии. Он обладал даром «оживлять» давно исчезнувшие моря или рептилий вторичной эры, которые в его историях копошились на горизонте болот и трясин, под тяжелым и низким небом. Она в ответ рапортовала о своих распрях с химией, когда, совсем еще девочкой, делала только первые шаги под руководством Сига. Дошло до того, что Бернар даже рассказал ей о Клер — и без слишком уж щемящей боли.

Марс все увеличивался в размерах. Сперва это было маленькое — с булавочную головку, не больше — пятнышко в бесконечном небе, затем монетка тусклого медно-красного цвета, рыжеватая луночка. Теперь же то был целый мир, все еще далекий, но в котором уже начинали проявляться детали. Даже десятитонный кран, говорил Поль, не оттащил бы Луи от его астрономической трубы. Он уже не сомневался в том, что никаких «марсианских каналов» не существует. И на семнадцатый день после их отлета с Земли Поль за завтраком заявил:

— По правде сказать, я уже начинаю полагать, что у нас все получится. Если все пройдет без сучка и задоринки, мы будем на месте через несколько часов.

И его радость была столь велика, что он отправил Бернара за Ингрид.