Запрет на любовь. Любовь. Приключения. Эротика - Кора Бек

– Голова кружилась, я вдруг забыла все, что намеревалась ему сказать. Он, напротив, держался очень спокойно и уверенно. Заказав кофе, что-то еще, закурил, предложил мне сигарету. Опасаясь, как бы руки не выдали моего волнения, я отказалась. Так мы и сидели некоторое время, молча глядя друг на друга.

– Наконец, собравшись с духом, я выпалила: Руслан, я люблю тебя, и хочу быть рядом с тобой! Это не сейчас возникло, гораздо раньше, я знаю, что говорю. Нет, я не собираюсь перебегать дорогу Лауре, но ты, именно ты, должен нас как-то рассудить, что-то сделать. Я не знаю – что, но так продолжаться больше не может. Я все приму, скажи что-нибудь, пожалуйста. Скажи, что не сможешь меня полюбить, и я уйду. У меня есть самолюбие, гордость, помоги разбудить их, мне самой со своим чувством не справиться. Я не желаю плохого Лауре, но хочу разобраться в своей судьбе.

– Руслан долго молча смотрел на меня, словно впервые видел, а потом вдруг признался, что у него уже есть семья, которую он привез с севера. Так получилось, что он, и не помышлявший о семье, женился, хотя теперь об этом, в принципе, не жалеет. К жене он относится с уважением, а в дочке просто души не чает. Еле слышным голосом я спросила: А Лора знает об этом? В ответ он пожал плечами: мол, зачем?

– Оглушенная неожиданной новостью, я смотрела на Руслана, пытаясь постигнуть сказанное им. Все было настолько несправедливо, что разум отказывался в это верить. Мне вдруг стало невыносимо больно за себя, за Лауру, за Тимура. Два сильных чувства боролись во мне: любовь и ненависть к сидящему напротив меня уверенному мужчине с открытым и мужественным лицом.

– Руслан, попросив прощения, что не может больше задерживаться в связи с отъездом из города по делам, предложил подвезти меня до дома. Я отказалась, и какое-то время после его ухода сидела в кафе, бессмысленно уставившись в окно.

– Возвращаясь домой, я переходила мост и где-то на середине остановилась, чтобы посмотреть закат дня. Мельком глянула в воду и вдруг испытала странное ощущение, что темная река зовет меня к себе. Казалось, что там, в глубокой, прохладной, восхитительной воде, найду я желанный покой. Вода манила меня, обещая неслыханное блаженство. С большим трудом мне удалось взять себя в руки.

– В тот вечер мы экспромтом устроили девичник, и я не захотела расстраивать Лауру, а потом уже просто не решилась. Одно за другим произошло столько событий, что начать разговор о Руслане мне не представлялось возможным. Сейчас я жалею, что не рассказала Лоре все раньше. О многом жалею, но уже ничего, увы, не исправишь.

– Я чувствую, что ты что-то недоговариваешь, Роза?

Сабина закурила сигарету и уставилась на подругу.

– О чём ты, Сабина?

Роза нервно затеребила воротничок на шелковой блузке. Сабина, напротив, была спокойна, как удав.

– Тебе лучше знать.

– Не понимаю твоих намеков?

– О чём ещё ты жалеешь? Сказала «А», говори «Б»!

– Ну, что ты лезешь в мою душу?! – вдруг вскричала Роза: Что ты хочешь знать?! Что я переспала один раз с Русланом? Да! Так получилось. Пойми, Сабина, я – вовсе не железная. Я тоже, не меньше тебя и Лауры, хочу любви и ласки. Точнее, хотела… Пожалуйста, не спрашивай меня больше ни о чём! Мне и без того тошно! Ты ведь не знаешь…

«Железная» Роза неожиданно расплакалась и выбежала из комнаты. Сабина осталась на балконе и закурила вторую сигарету.

* * *

Долгое время мы не видели мамы. Нам запретили с ней общаться, поскольку ей нельзя было волноваться, а любые воспоминания могли принести вред. Состояние мамы с каждым днем ухудшалось, и ее в конце концов перевели в другую больницу. Это было закрытое учреждение, где пациентов выпускали на улицу только под наблюдением медперсонала, и то ненадолго. Благодаря стараниям Розы с Сабиной, маме предоставили отдельную палату.

Мы приходили к маме каждый день, но, к нашему ужасу, она нас не узнавала и ничего из своего прошлого, по-видимому, не помнила. В длинном белом халате, с распущенными по плечам волосами, целыми днями она просиживала на стуле у зарешеченного окна, глядя куда-то вдаль затуманенным печальным взором. Подруги пытались ее разговорить, но она либо отмалчивалась, либо отвечала что-нибудь невпопад. Иногда в коридоре раздавались какие-то странные крики, жуткий смех, и тогда Роза поспешно выходила со мной на улицу, а Сабина еще какое-то время оставалась рядом с мамой, надеясь пробудить в ней какие-нибудь воспоминания. Но, увы, все было тщетно.

Иногда мама брала меня на руки и шепотом рассказывала мне на ушко, что она – посланный Богом на землю ангел, только никто этого не знает и не должен знать, иначе ей не удастся претворить здесь все, предназначенные ей свыше добрые дела. Она называла меня «хорошим мальчиком» и обещала приходить по ночам, чтобы рассказывать сказки и укладывать меня спать. Черты ее лица заострились, но это не портило маминой внешности, а придавало ей какое-то особое, действительно неземное очарование. Я ждал ее каждую ночь, но почему-то мама не приходила.

Надо сказать, что этих свиданий с мамой внутри больничного корпуса Роза добилась с помощью своей клиентки, супруги одного из влиятельных чиновников, и потому мы очень удивились, когда однажды утром застали в маминой палате постороннего человека.

Как обычно, мама сидела у окна и молча разглядывала стоявшего перед ней на коленях мужчину. Нашего прихода они оба не заметили. Обхватив мамину ладонь, чуть волнуясь, мужчина продолжал говорить:

– Лаура, солнышко моё, ты не можешь все безвозвратно забыть, забыть нашу любовь, меня, нашего сына! Я – Руслан! Лаура, вглядись повнимательнее в мое лицо, вспомни, умоляю тебя. Я был самоуверенным глупцом, когда думал, что правильно строю свою жизнь. Я был жесток и эгоистичен по отношению к тебе, но я хочу исправить свои ошибки. Ради нашего сына, ради нашего будущего ты должна выздороветь, должна вспомнить свое прошлое. Лаура, милая, я люблю тебя!

Не в силах больше сдерживаться перед лицом маминого безучастия, Руслан зарыдал.

Но неподдельное горе, слезы Руслана не тронули моих спутниц, не говоря уже о маме. Она все также сидела, не пытаясь высвободить своей руки. А Роза, прижимая меня к своей груди, гневно смотрела на еще недавно любимого ею мужчину. Хотя, после недавнего ее признания, я не могу ручаться, что именно вызвало гнев Розы: позднее раскаяние Руслана, или его слова любви к подруге-сопернице?.. Трудно сказать. Чужая душа – потемки!

То, что произошло в следующий момент, никто не мог предвидеть. Сабина, наш веселый мотылек, пережившая одна за другой две утраты – брата, и в моральном плане – потерю подруги, вдруг выхватила из пакета с продуктами нож, который мы всякий раз брали с собой, чтобы нарезать маме хлеб, овощи для салата, и неожиданно сильным ударом вонзила его в спину ничего не подозревавшего Руслана Арапова. Нелепо взмахнув руками, он обернулся в нашу сторону. В красивых глазах Руслана мелькнуло удивление, сменившееся болью и отчаянием. На какой-то миг он задержал свой взгляд на мне, а потом, истекающий кровью, упал на пол, из последних сил протягивая руки к любимой и преданной им женщине. Не знаю, в надежде на помощь или прощение…

***

На похороны моего отца Роза не пошла. Сабину до суда поместили в следственный изолятор, открыли дело. Маму мы теперь видели гораздо реже, врачи заявили, что на ее выздоровление надежд никаких нет. Мы остались вдвоем с Розой.

Запрет на любовь

Тимур проснулся от собственного крика. Сердце учащенно стучало, лоб покрылся легкой испариной, а сильные руки била мелкая дрожь. Не успел он включить ночник, как в его комнату, на ходу запахивая наброшенный поверх ночной сорочки байковый халат, вбежала взволнованная мама Роза.

– Сыночек, что случилось? Почему ты кричал?

Ее красивые глаза расширились от удивления и неподдельного испуга.

– Всё в порядке, мама Роза, не волнуйся, – Тимур обнял за плечи приёмную мать. – Просто кошмарный сон.

– Что ж тебе такое ужасное приснилось? – продолжала допытываться не на шутку обеспокоенная женщина. – Я никогда прежде не слышала, чтобы ты кричал во сне.

Тимур, взглянув на свои большие, сильные, всё ещё немного подрагивавшие руки, невольно передёрнул плечами:

– Мне приснилось, что я убил человека, и мои руки по локоть запачканы кровью.

Роза на секунду задумалась.

– Если не ошибаюсь, кровь во сне – к встрече с близкими родственниками.

– Но ведь у меня на всём белом свете, кроме тебя, никого нет?

Тимур удивлённо посмотрел на приемную мать.

– Действительно, – на миг растерявшись, она беспомощно захлопала глазами, потом мягко улыбнулась: Это всего лишь просто сон, и вовсе не обязательно он должен что-то обозначать или предсказывать. Главное, что ты у меня живой и здоровый, что мы вместе!