Семейная реликвия - Елена Дорош
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– С вами все в порядке, поэтому можно смело отправляться домой. Где ваша одежда?
– Уборщицы в каптерке у входа переодеваются. И давайте побыстрей.
– Понял. Уже уходим.
Котя поднялась и пошла за мужиком, гадая, почему у него такая странная кличка. Может, из-за загара?
– Моя машина прямо у входа, так что идти не придется, – сообщил мужик и открыл перед ней входную дверь.
Машина в самом деле стояла в двух шагах, только в темноте Котя не смогла ее разглядеть. Кажется, черная и большая.
Она залезла в холодное нутро автомобиля и затряслась.
– Ничего, сейчас быстро согреешься, – утешил ее мужик. – А дома чаю горячего выпьем, твой мандраж и пройдет.
Дома? Выпьем? Он что, собирается к ней домой припереться и чай там пить? И, кстати, откуда он знает, куда ее везти?
– Я на Казанской живу, – пролепетала она, почувствовав, что сердце снова стало колотиться от страха.
– Я в курсе, – ответил мужик и прибавил скорость.
В курсе? Откуда? Он из полиции, что ли?
Котя вцепилась руками в кожаное сиденье. Куда она влипла?
– Ты вообще чем думала, когда воровать кокошник поперлась? – вдруг спросил мужик и искоса взглянул на Котю.
Что? Откуда он знает?
Видимо, на ее лице отразился такой ужас, что мужик наконец догадался: она ничего не понимает.
– Да не бойся ты, Котя. Мне Ларик все рассказал.
Кто? Ларик? С какой стати?
– Ты ничего не поняла? Я же сразу сказал, что я Черный.
– И что я должна была понять? – сипло выдавила она.
– Что я его брат. Раз тоже Черный.
Господи, о чем он? Кто тут еще черный?
– Мы с тобой на лестнице встретились. Ты спускалась, а я домой шел. Сразу понял, что ты из нашей квартиры. Брата спрашиваю: кто такая? Ларик все и выложил. Как узнал, зачем ты в клуб отправилась… Короче, пришлось ехать тебя спасать. Хорошо, что успел.
Котя посмотрела на мужика и переспросила:
– От кого спасать?
– От провала, разумеется. Ты думала, в темноте тебя никто не увидит? Глупая, там инфракрасные камеры. С ночным видением. Тебя охранник сразу бы срисовал и полицию вызвал.
– А ты откуда знаешь? – удивилась Котя.
– Я сам их монтировал.
В мозгах что-то включилось, и они заработали в обычном режиме.
– Так ты брат Ларика, который из командировки приехал?
– Ну да. Я же сразу сказал: я Черный.
– Черный – это фамилия?
– А ты разве не знала фамилию Ларика?
– Нет. Я думала, это черт за моей душой пришел.
– При чем тут черт?
– При том, что он черный.
Черный так захохотал, что машина вильнула. Наверное, тоже от смеха.
– Тогда позволь представиться еще раз. Игнат Черный.
– Котя Яблокова, – ответила она и непонятно почему тоже рассмеялась.
– Ну и отлично. Отлегло, значит. Ты, кстати, смелая. На такое не каждый решится, – с уважением в голосе сказал Игнат.
– А что было делать? У меня другого выхода нет.
– Знаю. И даже готов поспособствовать.
– Как?
– Дома расскажу. Мы приехали.
Не успели они открыть дверь, как наткнулись на Ларика, который с бледным от волнения лицом выскочил им навстречу.
– Ну че? Как вы? – срывающимся голосом с ходу спросил он.
– Нормально. Отбились, – ответил Игнат, снимая полушубок.
Котя молчала. Хвастаться нечем.
– Пошли к нам. Я пиццу заказал. Котя, ты в порядке?
Она кивнула и молча пошла за Игнатом.
Ларик заскочил в кухню за чайником и припустил следом.
– Итак, – сказал Игнат, когда вся компания уселась за стол и придвинула к себе по кружке горячего чая, – завтра мы повторим наш поход, но с одним изменением. Я отключу те камеры, которые выходят в коридор, и внутри гримерки тоже. Еще несколько – для верности.
– Это не будет подозрительно выглядеть? – засомневался Ларик.
– Нет. Я сразу начну их ремонтировать. За это время Котя успеет забрать кокошник и уйти незамеченной.
– Ее все равно подозревать станут, – забеспокоился Ларик.
– Да с какой стати? На камере будет видно, что уборщица вымыла пол и ушла. Камеры не работали несколько минут. В принципе, зайти в гримерку мог любой. Я тоже нарочно к охраннику загляну, чтобы он запомнил: при мне ничего не было.
– А обыскать ее они могут? – продолжать волноваться Ларик.
– Да они вообще не обыскивают никого, поэтому подозревать можно каждого. Посетителей еще нет, зато многие сотрудники часам к одиннадцати уже в клубе. Кухня, бухгалтерия, другие уборщицы. Охранники вряд ли сразу заметят изменения в интерьере, они же инвентаризацию не проводят. Главное, держись спокойно, не дергайся.
Игнат взглянул на Котю, которая с тех пор, как они пришли домой, не произнесла ни слова.
Ларик уловил в голосе брата незнакомые нотки и с некоторым недоумением посмотрел на него.
А Котя ни на кого не смотрела.
С той минуты, как она наконец увидела Игната при ярком свете, с ней приключилась непонятная штука. Мозги не то чтобы отключились, а как будто несколько привяли и стали ворочаться в замедленном темпе. При этом мыслила она достаточно разумно и даже понимала все, что говорят, но вот слова почему-то разбежались и никак не находились. Словно спрятались. В шкаф залезли.
В конце концов она заметила, что братья Черные на нее смотрят, и спохватилась.
Не хватало еще, чтобы они заметили ее состояние!
– Ларик, помнишь, ты говорил, что ваших родителей звали Изида и Иннокентий Белые? – ни с того ни с сего спросила она.
Тот хохотнул и с удовольствием объяснил:
– Так в этом весь рофл! Мы Черные, а они Белые! Понимаешь?
Котя ничего не понимала, но кивнула.
– Изида и Иннокентий Черные – плохо звучит для сцены. Белые – другое дело, – произнес Игнат, не спуская с нее глаз.
Котя кивнула еще раз и вдруг вскочила со стула.
– Простите меня, я устала и переволновалась. Можно, мы завтра договорим?
И, не дожидаясь ответа, припустила вон из комнаты.
Черные проводили ее глазами.
– Намаялась она сегодня, – заметил Игнат.
– Спасибо тебе, бро, – с чувством сказал Ларик и положил руку брату на плечо.
Игнат улыбнулся.
– Ну а теперь расскажи, как ты тут без меня жил-поживал. Добра наживал?
– А то! – самодовольно сказал Ларик и подлил брату чаю.
В темноте своей комнаты Котя приложила к пылающим щекам ладони.
Что это с ней?
Попытка вторая, неудачная
Утром Котя долго не решалась выйти из комнаты. Даже в кухню зайти было страшновато. Вдруг там ОН?
В конце концов, обругав себя за трусость, она добралась до кухни и испытала разочарование. ЕГО там не было.
Посекундно оглядываясь, она долго жарила яичницу, потом медленно
