Современная философия – жертва неадекватного перевода западных философов - Иван Деревянко

Вторым разделом философии всегда была диалектика, как универсальный метод развития во всех системах. Теперь ей предшествует, а иногда и противопоставляется, гносеология, которая имеет более узкую сферу применения и относится совершенно к другому разделу в систематизированной классификации философии. Третьим разделом философии является логика, триады которой широко использовал Гегель в своей «Науке логики». Методология является четвертым разделом философии, которая тоже не общепринята в философской классификации.

Грубо говоря, методология представляется совокупностью методов, которые проявляются в саморегуляции естественных систем, в управлении искусственных систем, и, в частности, при решении математических задач. В данном случае методология используется для конкретизации понятий системности, делая их однозначными. Гегель ограничился триадами и практически не касается однозначности понятий, хотя в первой главе третьего раздела целый параграф посвящает точному количеству «A. Das specifische Quantum».

С учетом всего этого можно несколько иначе сформулировать определения систем.

Система — это одномерное количество элементов, обладающее двумерным движением, образующее трехмерную структуру и имеющее четырехмерный механизм саморегуляции или управления.

Двухмерность — это два по два или два во второй степени. Трехмерность — это три в третьей степени. Четырехмерность — это четыре в четвертой степени.

Понятие, как представление о чем-нибудь.

Исходя из этого, материальную среду можно характеризовать неопределенным представлением человека о чем-нибудь, которое находится на четвертом уровне познания Природы. Это связано с понятием «Уровни», которое соответствует гегелевскому понятию «Begriff», что принято переводить как «Понятие». Однако это не совсем адекватный перевод. Больше подходит для данного случая «Представление о чем-нибудь» или «Понимание».

«Представление» или более широко «Представляемость» имеет смысл понимания, точнее, моделирования состояния реальных объектов. Но все дело в том, что под этим понятием Гегель, очевидно, имеет в виду мыслительную деятельность человека в разных ее проявлениях. Получается, что это четвертый уровень развития Природы, который включает в себя все предыдущие неопределенные и определенные понятия.

С этого уровня в Природе начинается процесс саморегулирования естественных систем, который выравнивает внутреннее содержание с внешней средой. Причем процесс выравнивания происходит в обратном порядке по сравнению с процессом развития.

В данном случае речь идет о количественной характеристике содержания реальных объектов. Уровней в Природе четыре, что соответствует понятию «тетрада». Структурных состояний в Природе три. Это триада. Движение, как свойство матери, имеет два вида. Это диада. Среда существования однородна и может рассматриваться как монада, обладающая целостностью.

В связи с тем, что реальные неопределенности развиваются по схеме «Бытие» — «Свойство» — «Структура» — «Уровни», то мыслительные количественные определенности характеризуются десятирицей, элементы которой располагаются в обратном порядке: «Тетрады», «Триады», «Диады», «Монады».

Гегель не идеалист. Идеальность и идея не одно и то же

Гегеля многие считают идеалистом, но это не совсем так, а точнее, совсем не так. В свое время основоположники марксизма обвинили Гегеля в том, что он перевернул чуть ли не всю философию с ног на голову и обозвали его идеалистом. Но они, видимо, не дочитали «Науки логики». Гегель ничего не переворачивал и никогда не был идеалистом в современном его понимании, когда основой идеализма является понятие «идея», как оторванная от реальности мысль человека, употребляемая в негативном смысле. Это что-то вроде софистики. У Гегеля идея основана на отражении реальности. Идеализм, который исходит от слова «идеальный», тоже у Гегеля есть.

Люди, которые перерабатывают много информации, стараются не читать предисловий, введений и прочих вводных материалов. Это естественно, поскольку им жалко времени. Очевидно, так произошло и с этим научным трудом. Примечателен такой факт. В книге, которую переводил Е.П Ситковский, предисловие к первому изданию, датировано 1817 годом. То же предисловие в более раннем издании датировано 1812 годом. Совершенно разное содержание. Более раннее предисловие значительно меньших размеров и более конкретно. В более позднем предисловии содержится очень много возражений на критику «Науки логики». Естественно, оно читается значительно сложнее даже для соотечественников, не говоря уже об иностранцах и переводчиках.

Чего стоит первый абзац предисловия к первому изданию 1812 года, который заслуживает частичного цитирования со смысловым (не буквальным) переводом.

«То, что до этого времени называлось метафизикой, было, так сказать, уничтожено полностью и исчезло из числа наук. Где могут или где еще могут быть слышны звуки прежней онтологии: в рациональной психологии, космологии или даже прежней естественной теологии? … Это факт, что интерес частью к содержанию, частью к форме прежней метафизики, частью к тому и другому одновременно теряется … Популярно учение кантианской философии о том, что рассудок не должен отражать опыта, но в таком случае познавательная способность становится теоретическим разумом, который сам по себе не рождает ничего, кроме химер, оправдывает отказ научной стороны от умозрительного мышления.»

Если бы марксисты читали предисловие 1812 года, они бы обнаружили, что Гегель сожалеет о метафизике, которая была уничтожена и исчезла из числа наук. И здесь же он практически, реанимируя метафизику, закладывает основы материализма. В издании книги, которую переводил Ситковский, есть довольно большой раздел (64 параграфа) «Предварительные понятия», в которых он рассматривает отношение мысли к объективности. Теперь это вполне можно назвать системным подходом. Надо обладать большой фантазией, чтобы высказывания автора в этом разделе считать идеалистическими. Но, видимо, и этот раздел марксисты недочитали, а начали изучать логику сразу с «Sein».

Здесь следует иметь в виду, что в более поздних изданиях, а тем более в современных, упразднены многие примечания и дополнения, которые хотя и многословны, но имеют существенные значения для понимания основных положений.

Марксисты, в том числе Ленин, не только не дочитали Гегеля, но и не поняли его. Поскольку они были идеологами экономических формаций, то это непонимание отрицательно сказалось в целом на экономике. Сам же Ленин в свое время констатировал, что экономисты не знают экономики, потому что они не знают логики Гегеля. И он в этом, к сожалению, оказался прав.

Если бы экономисты знали логику Гегеля, то они в качестве экономической основы бы взяли за аналог гегелевское «Бытие», а именно, человеческое бытие. Нашли бы в этом бытие соответствующие противоречия и противоположности, обнаружили бы структурные элементы, как аналоги гегелевских триад, и применили бы его методы к построению систем управления.

А что получилось в реальности? Вместо человеческого бытия основой экономики стали деньги. А деньги — это всего лишь мера человеческих потребностей и возможностей, а они проявляются в удовлетворении внутренних потребностей и в защите от внешних неблагоприятных воздействий. Есть противоположности и есть противоречия. А дальше нужны гегелевские триады, которые проявляются в структуре возможностей, за счет которых удовлетворяются потребности.

Таких триад три.