Власть веснушек - Барбара Барбара

— Люди вроде тебя — товар еще менее массовый, Хантер. А потому нарасхват.

— Дело в деньгах?

— А в чем же еще! Как тебе удается понять, когда ты лично интересен человеку, а когда он движим лишь корыстными побуждениями? — серьезным тоном поинтересовалась она.

— Это зависит от того, насколько мне комфортно с этим человеком. Если он не смеется над моими плоскими шутками, не навязчив и не льстив, если он независим и самостоятелен и сам при этом интересен мне, нет причин думать, что я чем-то рискую, общаясь с таким человеком. В любом случае это приведет к взаимному духовному обогащению. Хочется верить, что у меня нет комплекса неполноценности из-за уровня благосостояния моей семьи. Я не привык подозревать окружающих в лицемерии.

— Но ведь такое, согласись, случается, и нередко.

— До сих пор мне удавалось избегать подобных типов. Но ты совершенно права. Нет причин заблуждаться. Большинство людей действительно невозможные лгунишки, и не всегда из-за злого умысла.

— Что до меня, то я величайшая из всех лгуний, Хантер, — гордо объявила Синклер.

— Польщен знакомством с тобой! И в чем же заключается величие твоей лживости?

— В том, что я даже не пытаюсь быть с тобой честной.

— Вот как? Поподробнее, если можно, — заинтересовался он.

— Ты, пожалуй, даже не заметил, что я похитила кое-что из твоего особняка в Манчестере, из твоей спальни. Как; по-твоему, лгу я сейчас или говорю правду? Ответь, Хантер. Посмотрим, как ты разбираешься в людях.

— Обожаю ребусы! — азартно отозвался он. — Будем мыслить логически. Допустим, ты на самом деле взяла что-то без спросу из моей комнаты, а теперь признаешься в этом. Следовательно, ты не лгунья, как утверждаешь, но воровка. Если же ты ничего не брала, но наговариваешь на себя, значит, ты и впрямь врушка, которой зачем-то понадобилось сойти за воришку. В любом случае женщину понять нелегко.

— А ты не допускаешь возможности, что человек напротив тебя и лгун, и вор, и, возможно, что похуже.

— То есть ты чудовище? На это намекаешь? Мне следует трепетать?

— Ты не ответил на мой вопрос, Хантер.

— Ты лжешь, Синклер. Из моей комнаты ты ничего не похищала, — решительно произнес Хантер.

— Ты уверен в этом? — провокационно усмехнулась девушка.

— Я уверен, — подтвердил он.

— Ты выиграл, — раздосадованно признала Синклер.

— Теперь моя очередь загадывать загадки, детка, — обрадованно объявил он. — Однажды я победил аллигатора.

— Настоящего аллигатора?

Хантер утвердительно кивнул.

— И где же такое могло произойти? — с сомнением спросила она.

— В Луизиане, в маленьком городке.

— Дрессированный аллигатор из зоопарка?

— Нет, дорогуша. Дикий, естественно-природный аллигатор.

— Ты хочешь сказать, детеныш аллигатора. Маленький пупырчатый крокодильчик.

— Лично я его не измерял. Но Джек утверждает, что особь была футов шести в длину.

— Хочешь сказать, у тебя есть свидетель? — уточнила Синклер.

Хантер снова кивнул.

Девушка встала из-за столика и прошла на свою половину, а несколько секунд спустя вернулась с телефоном в руке.

— Зачем тебе телефон? — хитро спросил ее Хантер.

— Позвоню Джеку.

— Не позвонишь, — возразил он.

— Почему?

— Это не по правилам, — и он отнял у нее телефон.

— В таком случае Хантер Осланд — вруша! — заключила Синклер.

— Таков твой вердикт?

— Это же очевидно, — подтвердила она.

— Вовсе и не очевидно. Я призвал тебя соблюдать правила, дорогая моя, поэтому и отобрал телефон. Но если ты позвонишь Джеку, то узнаешь, что я не вру, — сказал он и вернул ей телефон. — Ты проиграла, Синклер. Убедись в этом.

— Ну, смотри, Осланд. Я сейчас проверю, — пригрозила она и набрала номер супруга своей сестры.

— Что? — после долгого ожидания ответил ей сонный голос.

— Джек, это Синклер.

— Махони, ты знаешь, сколько сейчас времени? — спросил ее человек на другом континенте.

— Прости, братишка, не подумала. Но раз ты все равно уже не спишь, ответь мне на один вопрос. Это очень важно.

— Валяй, — небрежно бросил Джек и сладко зевнул в трубку.

— Правда ли, что Хантер в Луизиане боролся в реке с аллигатором?

— Не в реке, а в болоте, — поправил ее свояк.

— Так это правда? — изумилась девушка.

— Правда, как и то, что благодаря этому я все еще жив, — отчеканил Джек.

— Невероятно… — пробормотала Синклер.

— Что-то еще? — буркнул тот.

— Нет. Спасибо, дорогой. Прости, что разбудила. Пока, — распрощалась с ним она. — Джек сказал, что ты спас ему жизнь! — восторженно объявила она Хантеру.

— Джек преувеличивает, — скромно отозвался он.

— Я готова была поклясться, что ты меня обманываешь.

Хантер громко расхохотался.

— Ты смеешься надо мной? — смутилась Синклер.

— А что же мне еще остается, глупая? Ты поверила!

— А не должна была?

— Представь, что я борюсь с шестифутовым аллигатором. У меня нет шансов.

— Но Джек подтвердил…

— Мне ты отказалась поверить, а Джеку веришь на слово?

— Но он же не знал о нашем пари! — воскликнула Синклер.

— Мы с юности так доверчивых девчонок разыгрываем.

— Ах, вот оно что! — рассердилась она. — Спелись!

— Теперь твоя очередь меня испытывать, Махони.

— Не собираюсь я тебя испытывать всякими глупостями. Перейду к делу. Я беременна, Осланд! Что ты на это скажешь?

Хантер ничего не сказал, он лишь вытаращился на Синклер и долго так просидел, не сводя с нее недоверчивого взгляда.

Синклер упорно хранила молчание, пока лицо Хантера меняло выражение.

Наконец она сжалилась над ним и быстро произнесла:

— Успокойся, я солгала. Я не беременна.

— Это точно?

— Точно, Хантер. Просто хотелось видеть твою реакцию.

— Тест делала?

— В этом нет надобности.

— А если бы была, то сказала бы мне?

— Обязательно. Дыши ровно. Это шутка.

— Тоже мне шутка! — недовольно отозвался Хантер.

— Не хуже, чем про твоего аллигатора, — заметила Синклер.

— Ты напугала меня до смерти, — признался он, приходя в себя.

— Что, не готов стать папочкой? — насмешливо поинтересовалась девушка.

— Давай не будем больше развивать эту тему.

— Договорились, — согласилась она и ободряюще улыбнулась Хантеру.

Он взял ее руку в свою и благодарно поцеловал запястье, продолжая удивляться собственной реакции на столь своеобразную шутку.

Когда они оба встали из-за стола, Хантер склонился и нежно коснулся губами ее рта, затем принялся осыпать горячими поцелуями шею и грудь Синклер. Ее веки внезапно отяжелели и прикрыли глаза.