Обелиск для фуфлыжника - Илья Деревянко

– Автобус ходит ежедневно? – уточнил Гордеев.

– Нет, но дату отправления мы заранее выясним. И именно в этот день совершим налет. Можно продолжать? – Гордеев кивнул. – Кольку я предупрежу. Он парень надежный. Если вдруг из Москвы позвонят справиться, там ли мы, Капустин подтвердит: «Да, здесь. Пьяные валяются. Не могу разбудить. Эй, пацаны, вас к телефону!.. Бесполезно, не отвечают, а что им передать?» В общем, целый спектакль разыграет... Уверен – мусора поленятся тащиться в этакую даль проверять правдивость Колькиной брехни, а к местным легашам им обращаться проблематично. В деревне один-единственный вечно пьяный участковый. С утра до ночи чертей по избе гоняет. На крайняк Колька сунет ему пузырь да попросит: «Подтверди, Михалыч». А Михалычу «по барабану». Он за бутылку чего хошь подтвердит – хоть факт приземления летающей тарелки. – Костылев замолчал и подкурил сигарету.

– Идея неплохая. Я бы даже сказал, первоклассная, – задумчиво молвил Гордеев. – Однако есть маленькая загвоздка. Где кантоваться? На вокзалах?! На чердаках?! В подвалах? На свалках с бомжами?

– Не драматизируй, Витя! – снисходительно улыбнулся Костылев. – У меня имеется на примете хата, со всеми удобствами в новом, на треть заселенном доме в ближнем Подмосковье. Принадлежит моему двоюродному братану, но он там не живет (квартира нуждается в капитальном ремонте).

– Вдруг братан случайно заявится туда и обнаружит нас?! – заволновался Пичугин. – Стучать он, ясно, не станет, но когда прижмут...

– Не заявится, – утешил Алексея Никита. – Брательник позавчера укатил в Турцию на заработки. Замок же в квартире пальцем открывается.

– А машина Иволгина, дача Елкина, грызня компаньонов? – вспомнил свою макиавеллиевскую затею Пичугин.

– Не беспокойся, провернем на ходу, – утешил его Гордеев, – одно другому не помеха...

– Со всеми удобствами, ешкин кот! – ежась от холода, брюзжал Пичугин. – Лучше б, блин, на вокзале поселились. – Он отхлебнул водки из железной кружки, с отвращением проглотил. Закусил килькой в томате и зашелся в приступе сухого кашля. Квартира костылевского двоюродного брата, где третий день скрывались экс-охранники «Ажура», являла собой печальное зрелище. Дом возводили и отделывали нанятые по дешевке украинские «гастарбайтеры», судя по всему смутно разбирающиеся в строительстве. Подрядчики, польстившиеся на супердешевую рабочую силу, не потрудились удостовериться в ее квалификации. Главное – дешево! Минимум затрат. Известную пословицу «Скупой платит дважды» дельцы от строительства проигнорировали, тем паче, что хоть скупились они – платить приходилось жильцам. Стены с крышей были, правда, нормальными (по крайней мере не выказывали пока намерения рассыпаться в прах), но отделка! Недавно наклеенные обои висели заплесневелыми лохмотьями. Горе-строители нашлепали их прямо на непросохшие стены, а слова «купорос» гарны хлопцы, прибывшие с украинской глубинки, похоже, сроду не слышали, а ежели слышали, то не придали особого значения, сочтя «купорос» чем-то вроде огородного овоща. Криво установленная сантехника постоянно протекала или вовсе не желала функционировать (например, на жилплощади костылевского родственника действовали только унитаз да раковина на кухне). Половина электророзеток не работала. Топили паршиво. В продуваемой всеми ветрами квартире царил жуткий холод. Ребята спали на голом полу, питались всухомятку, согревались исключительно водкой (правда, сильно не напивались) и к вечеру понедельника все трое утратили голос. Из их глоток вместо нормальной речи вырывалось теперь сиплое рычание.

– Нет худа без добра, – философствовал Костылев. – По крайней мере по голосам нас точно не опознают. Инкогнито налетчиков гарантировано!

– Налетчиков! Мы сдохнем тут раньше, мудила стоеросовая! – откашлявшись, прохрипел Пичугин.

– Угомонись, – осадил Алексея Виктор. – Недолго осталось. Начинаем завтра утром, вернее сегодня ночью.

– Ночью?! – опешил Пичугин.

– Да, – подтвердил Гордеев. – Для тебя именно ночью. Ты ж непременно хотел «красного петуха запустить». Вот и запускай в одиночку. Приблизительно в три пополуночи угонишь машину, навестишь дом Елкина, на обратном пути запалишь «Вольво» Иволгина, угнанную машину бросишь (предварительно уничтожив отпечатки пальцев) и дуй прямиком на Черкизовский рынок. Приобретай билеты на автобус. Он приходит в Москву в шесть утра, а обратно отправляется в два-три часа дня. А мы с Никитой наведаемся в офис «Ажур», обчистим сейф и сразу мотаем к тебе, на Черкизовский. Ты, чтобы не потеряться, не отходи далеко от автобуса. На нем написано «Таловое», и он там всего один. Погрузим в багажник добычу, а дальше по настроению: или поспим в салоне, или в рыночной толпе затеряемся. До момента отправления. Вопросы есть?

– Тяжело будет в одиночку и тачку угнать, и дом с машиной спалить, – проворчал Пичугин.

– Справишься! – отрезал Гордеев. – Не забывай, наша с Никитой миссия гораздо сложнее...

Телефонный звонок разбудил Сергея Игнатьевича в половине шестого.

– Слушаю, – недовольно поморщившись, бросил он в трубку.

– Вас беспокоят из отдела пожарной охраны Н-ского района, – отчеканил бравый голос с металлическими переливами. – Вы Сергей Игнатьевич Елкин?

– Да, – внутренне цепенея, ответил коммерсант. – В чем собственно...

– Дом номер тринадцать по улице Моховая в поселке Лесном[47] вам принадлежит? – бесцеремонно перебил голос.

– Мне, – предчувствуя беду, выдавил Сергей Игнатьевич.

– Там пожар. Советуем подъехать, – в трубке забибикали короткие гудки. Охолодевшее сердце коммерсанта медленно опустилось в область кишечника...

Пичугин «потрудился» добросовестно. Запалил изящное деревянное двухэтажное строение с четырех концов. Злодейским планам Алексея помог разгулявшийся ветер, усердно раздувший пламя... Взору взмыленного, спешно примчавшегося на место происшествия Елкина представилась удручающая картина: черный, обгорелый остов стен, провалившаяся крыша, остаточные струйки дыма на пепелище. С первого взгляда было ясно – сгорело дотла. Спасать нечего!

– Проморгали, кретины! – напустился он на пожарных. – Бездельники! Дрыхните сутками напролет!

– Угомонись, мужик, – басовито посоветовал плотный, розовощекий офицер, – мы сделали все от нас зависящее. Часть в двадцати километрах отсюда, а исправная машина одна, да и та АУ[48].

– Морды б вам начистить, – не унимался разъяренный утратой частной собственности буржуа.

– Рискни! – весело предложил офицер. – Стволом А[49] промеж рог не получал? Советую попробовать. Здорово отрезвляет. На всю оставшуюся жизнь выпендриваться отвыкнешь!

Двое дюжих пожарных, слышавших разговор, придвинулись к Сергею Игнатьевичу, недобро оглядывая его с макушки до кончиков начищенных ботинок.

Внезапно Елкину стало не по себе. Не пытаясь больше хамить, он уселся в «Мерседес», выехал из поселка и по сотовому позвонил Иволгину.

– Сегодня поработаешь один. У меня дача сгорела. Сожгли, наверное, – хмуро сообщил Сергей Игнатьевич.

– А мне «Вольву» спалили! – захныкал в ответ Владилен Андреевич. – Я... я...

– Заткнись! «Вольво» дешевле дома. Не хера ныть, – злобно парировал Елкин, отключил телефон и двинулся прямиком домой, решив напиться с горя...

Лишенный машины, господин Иволгин добрался до офиса на такси и с головой окунулся в дела фирмы. Надо отдать должное – плаксивый, робкий Владилен Андреевич вместе с тем являлся неутомимым трудягой, выполнявшим в «Ажуре» самую черновую, но необходимую работу. Сергей Игнатьевич осуществлял лишь поверхностное руководство, не вдаваясь в детали сделок и брезгуя нудной рутиной, а коняга Иволгин тянул основной воз. Без него фирма быстро бы пришла в упадок. Закопавшись в бумаги, Владилен Андреевич почувствовал значительное душевное облегчение. Мысли о сожженном «Вольво» отошли на задний план. Своеобразная трудотерапия. Однако так продолжалось недолго. Без пятнадцати десять в кабинет ворвались двое здоровенных парней в черных лыжных шапочках с прорезями для глаз. Один держал в руке пистолет, другой – объемистую спортивную сумку.

– Не рыпайся! – ужасным сиплым голосом предупредил обладатель пистолета, наведя дуло точно в лоб коммерсанту. – Чуть шевельнешься – стреляю!

Иволгин и не пытался рыпаться. С отвисшей челюстью он зачарованно уставился в черное отверстие ствола, как кролик в глаза удава. Голова опустела. Ни единой мысли. Тело превратилось в сотрясаемый крупной дрожью студень.

– Ключи от сейфа! – зарычал грабитель. – Мозги вышибу!

Непослушной рукой Владилен Андреевич выложил на стол ключи. Второй налетчик отпер сейф и принялся набивать сумку пачками денег.

– Не убивайте! Не убивайте! Не убивайте! – шептал синюшно-бледный Иволгин. – Христа ради не убивайте!