Тайны Звенящих холмов - Андрей Демидов

– Правильно, клянусь клыками Матери-Рыси! – воскликнул Тереша и оскалил белые, заострённые, как у волка, зубы. – Ятвяга сейчас сидит злой-презлой на Стовова, после своей неудачи в походе на бурундеев. Он только и ждёт, где бы поживиться. Со Стововом у них старые кровавые счёты. Вражда промеж них началось давно-давно, из-за дочери сарматского вождя Рудры Склавяна…

– Идти в качестве гонца в лапы Ятвяги – это верная смерть. Чтоб не сеять обид между нашими семьями, пусть всё решит жребий. Пускай жребий скажет, кого мне отправлять… – сказал в заключение Оря и повернулся к старому охотнику Супряде, который всегда был жребником, когда предстоял тяжёлый жребий. – Да поможет нам Перун.

Оря встал и медленно пошёл прочь от костра, у которого стали постепенно собираться охотники в ожидании своей участи в жребии.

Их лица, освещённые пламенем, были напряжены и торжественны: от кого-то из них вскоре будет зависеть судьба всего рода.

Кого-то ждала смерть и слава.

У одного из шалашей Оря натолкнулся на скорченное, лежащее прямо в траве тело.

– Ястребам и курам, соколам и гусям надоело летать поодиночке, и они порешили превратиться в одну большую птицу Сирин. Кто собьёт её стрелой, тот увидит дождь из дирхемов… – сонно, но весьма связно залепетал кто-то знакомый…

Оря узнал в лежащем дурачка Лочко. Тот был покрыт с ног до головы грязью и лесным сором.

Вышедшая в этот момент из шалаша пожилая стреблянка присела рядом с дурачком, приподняла его голову ладонью и принялась кормить его куском лепёшки, засовывая их пальцами против воли искусанных губ:

– Намаялся убогий… Целый день по лесу плутал. Поешь, поешь…

Лочко едва жевал и продолжал свои бормотания.

Оставив их, Оря спустился в ложбину, поросшую орешником.

Тут ему пришлось назваться, потому что кто-то неслышимый приставил к его шее нож.

– Да я это… Оря… Шапку мою не узнаёшь… – Он отодвинул нож и, не оборачиваясь к бдительному сторожу, поднялся на другой склон ложбины.

Тут он сильными, уверенными рывками полез на сосну, давно запримеченную и высоченную, желая собственными глазами оглядеть округу.

Когда он был уже под самой кроной, сверху посыпалась кора и послышалось странное урчание.

– О Рысь-заступница, помоги и сохрани! – Оря сжал свой янтарный оберег на шее и приготовился увидеть или ощутить всё, что угодно, – хозяина леса, или оборотня, или почившего предка, а может, птицу Сирин вместе с детёнышами змея Валдуты…

В ветвях над ним, ни жив ни мёртв от ужаса, сидел Ветлужа, один из тех охотников, что пришли с Ящуном из Буйце. Глаза его были закрыты. Он сбивчиво проговаривал заговор от лешего и не смел даже взглянуть на устраивающегося рядом Орю:

– О вимла, вимла дам юхала…

Оря тихонько присвистнул и сказал громко:

– Всё, Ветлужа, хватит… Прекрати… Это я. Оря Стреблянин. Что ты тут делаешь, впереди сторожи? Зачем сидишь на дереве, как лешак?

– А тут и был лешак. – Ветлужа осторожно блеснул в темноте одним приоткрытым глазом и, убедившись в том, что рядом действительно Оря Стреблянин, облегчённо вздохнул: – Я его сперва и не заметил. Стал лезть, а он как захохочет… И потом он сошёл по стволу вниз, прямо как по земле… Я-то решил, что он, здешний хозяин, опять возвращается, и испугался…

– То-то, я смотрю, у тебя, Ветлужа, полбороды в седине! Раньше не было… – Оря озадаченно взглянул на небо, думая, что, может, это лунный свет обманул его глаза. Но нет, тёмные волосы охотника были такими же, как и днём, а вот борода осеребрилась.

– Я почти спал после трапезы, когда мне что-то почудилось странное в звёздах, – после долгого молчания сказал Ветлужа. – А снизу неба не видать. Деревья мешают. Вот и решил я сюда влезть. Повыше. – Он аккуратно обломил перед своим лицом мешающую обзору ветку, и стало ясно, что сосна расположена чрезвычайно удачно: обширное пространство между Волзевым болотом и Стоходом прекрасно просматривалось.

Слева, за западной опушкой леса Спирк, блестела узкая полоска – это была река Лющик, которая тут сближалась со Стоходом до двух дней пешего пути.

Самого Стохода видно не было, но более светлое пятно берёзовой рощи, в том месте, где в него впадал ручей Журчащий Крап, обозначало его положение.

Дальше на севере, где за излучиной, реку пересекал брод Трёх Дубов, ещё поднимались сигнальные дымы костров стреблянской сторожи, предупреждающие о появлении Стовова и его подмоги.

Ещё левее, за проплешиной в лесном ковре, обозначающем место, где в лесных дебрях раскинулось широкое, покрытое россыпями камней Каменное Поле, тёмным горбом вздымалась Медведь-гора. Она была, как грубой шкурой, укрыта могучими соснами.

Дальше на север лежало Волзево болото, светящее в сумерках своим загадочным, зеленоватым туманом.

За Волзевым болотом простирались неизвестные земли, тянущиеся до самого Северного моря, куда не решались до сих пор пойти ни стребляне, ни чудь, ни свеи, ни финны.

Даже звёзды над той землёй светили как-то по-особенному, и сосны там, судя по легендам, были выше и разлапистей, а ветры дули не постоянно и налетали словно бы ниоткуда, да с такой силой, что любого человека или животное сразу валили с ног.

– Да, что-то странное в небе творится, Ветлужа. – Оря медленно повёл пальцем вслед нескольким ярким точкам, идущим к ковшеобразному созвездию. – Лишние звёзды как будто… И они движутся. Видишь, у Железного Колеса? К Стожарь-звезде идут…

– Я бы сказал, что это Маняк-звёзды. Клянусь гривами Велеса. Но у падающих звёзд обычно бывают огненные хвосты, и они летят всегда в горизонт, прямо, или наискось, или вниз! А эти вверх летят, – тихо ответил Ветлужа. – Смотри, Оря, меж ними словно молнии проскакивают!

– Когда я был ещё дружен с волхом Варьгой, он мне поведал, как узнать расстояние до бегущего оленя, коня или человека, чтоб точно пустить стрелу, – задумчиво сказал Оря, грея в кулаке янтарный оберег. – И как узнать резвость бегущего. Если думать, как учил Варьга, то до этих звёзд четыре дня пути, а резвость их покроет этот путь, когда ты и десяти пальцев не загнёшь. А до луны, говорил мне Варьга, много, много больше…

– Так это Перун, видно, тешится или Велес выпустил гулять свои табуны, – сказал Ветлужа. Он вслушался в далёкий, неясный гул, идущий с небес. – Вон, слышишь, как гремят их копыта. Смотри-ка, они до Стожарь-звезды не дошли и повернули к Утиному Гнезду! Видишь… Какое странное знамение. Нужно обязательно волхам рассказать, это к голоду, наверное! Три лета назад за Волзевым болотом упали три Маняка, и вся дичь потом ушла, и рыба. А от овса и грибов люди пухли и умирали в лихоманке…

– Помню. Было… Упали три больших звезды. Гром стоял, ночь была как день… Малк, отец Претича, тогда ушёл на болото, чтобы добыть из этих звёзд небесного железа для мечей и наконечников. Не вернулся. Оттуда никто тогда не вернулся. – Оря обхватил руками ствол.

Ему вдруг показалось, что его сейчас стряхнет, как спелый жёлудь с дуба, оторвёт от сосны, настолько сильно так грохнуло, громыхнуло что-то в поднебесье.

– Что это было? Ветлужа, чуешь… Смотри… Падает, падает… Клянусь молниями Перуна!

Охваченное ослепительно-белым огнём и рассыпаясь на куски, в сторону Буйце, пронеслась грохочущая, воющая звезда и затем со страшным грохотом упала где-то за рекой Вожной, недалеко от того места, где в неё впадал Стоход.

На мгновение вокруг стало светло, как днём, а лес за Вожной занялся высоким пожаром.

– Вон, ещё одна падает! Ещё Маняк! – сдавленно крикнул Ветлужа, следя за огненным вихрем, уходящим по пологой дуге на восток, к Каменной Ладоге.

Отчётливый, то нарастающий, то удаляющийся гул завис над Спирком.

Звёзды в небе теперь сделались крупней, стали двигаться быстрее, а молнии между ними проскакивали одна за одной, сотрясая воздух грозовыми раскатами.

Над становищем стреблян возник шум: встревоженные крики мужчин, возгласы женщин, надрываясь заорали дети, заголосила испуганная скотина, старейшины призывали к порядку, выкликая имена богов. В чаще проснулись птицы, завыло, затявкало зверьё, загудели гнущиеся под шквальными порывами ветра деревья.

Неожиданно хлынул сильный ледяной ливень, как стена воды.

Молочный ночной туман разметался над лесом лоскутами, словно дым большого пожарища под ветром.

– Скорее вниз! Нужно умилостивить Перуна, убить несколько баранов! А то нас всех утопят или сожгут рассерженные боги… – Оря, срывая ногти, раздирая кожу и не сводя полных ужаса глаз с абсолютно чёрного, наполненного огнями неба, низвергающего вниз целые реки воды, заскользил вниз по раскачивающемуся стволу сосны. – Убить всех полонённых людей Стовова в качестве жертвы богам! Настичь этого чернокнижника Решму, что пришёл с ним и, наверно, вызвал этот ужас! О Рысь! Рысь-заступница!

Тем временем Рагдай и его спутники продолжали свой путь.

– Что такое? – Верник приподнялся. – А, это стребляне пустили плавать по реке людей Стовова. Они всегда так делают, чтоб предостеречь Гардарику от хождения в их землю. Они так и полоцкого воеводу Стеня в прошлые Колосяницы спустили по воде, что им Ятвяга! Дремучие они совсем. Дикие… А как, наверное, хорошо в Миклгарде… Там, говорят, столько красивых свободных женщин и рабынь красивых много со всего света. И вин всяких просто море! А ты был в Миклгарде, Эйнар?