Дезертлэнд (СИ) - "Anthony Saimski"

Зато большая радиостанция оказалась в полном порядке и была заботливо накрыта обрывком полиэтилена. Даже какие-то бумаги лежали на углу стола аккуратной стопочкой. Было похоже на то, что кто-то ответственный решил оставить свое рабочее место в надлежащем порядке.

Насколько Игорь мог припомнить разговоры, которые слышал в столовке, подобные аппараты надо было оставлять на месте по регламенту, на случай если компания когда-нибудь надумает расконсервировать объект и продолжить его эксплуатацию.

— Да, негусто… — хмыкнул Игорь и подошел к радиостанции. — Зато у нас есть рация.

— Рация?

Девушка остановилась посередине комнаты, осматривая новое помещение. Игорь уже знал, что сейчас ее нейросеть достраивает карту местности и запоминает условные обозначения, которыми он всё называет, чтобы в дальнейшем она могла самостоятельно добраться до этой точки, если в этом возникнет необходимость.

— Да, рация. Такая же древняя, как и наша «буханка», но ничего, вполне рабочая. Рация — это устройство связи на все времена. Дезертлэнд же большой. Тут не только наша шахта. Как минимум еще две точно. И несколько стоянок групп геологоразведки, надо же было как-то связываться… — Игорь тяжело вздохнул. — Пока было кому с кем связываться.

Он посмотрел на девушку. Та спокойно стояла в центре помещения и смотрела на него. Тем временем он деловито откинул полиэтилен и проверил всю необходимую коммутацию. Задумчиво почесав подбородок, вспоминая, что за что отвечает, Игорь щелкнул несколькими тумблерами. Всё работало как надо. Толстый и незатейливый кабель антенны выходил из задней панели прибора и убегал по стене под секции навесного потолка, а там выходил на крышу, где соединялся с той самой радиовышкой и ретрансляторным оборудованием.

— Сама посуди, — начал он, — никто не будет запускать спутник на орбите чёрте пойми какой планеты для обеспечения связи. Конечно, пока корабль тут висит, у него свой ретранслятор есть, так что с наземными группами можно информацией обмениваться без проблем. А когда он, оставив гравитационный стабилизатор, уходит за второй партией груза и людей? Как быть? Да и одного спутника всё равно не хватит, надо целую сеть запускать, а это дорого. А радиосвязь, она же вечна, как само время…

Довольный своим философским заключением, мужчина поднял вверх указательный палец, затем покрутил частотный диапазон и, наклонившись к передатчику, притопил клавишу.

— Стоянка геологоразведки, стоянка геологоразведки. Говорит единственный и неповторимый властитель Дезертлэнда, как слышите, прием?

— Ты такой шутник, милый, — нежно отозвалась девушка.

— А то… — протянул он и склонился к небольшому листку, прикрепленному к углу радиостанции, на котором были написаны частоты и краткие подписи, кому они принадлежат. — Так, это всё стоянки, это неинтересно. А, вот. Станция «Топаз», интересно.

Игорь быстро покрутил настройку диапазона.

— Станция «Топаз», станция «Топаз», — наигранно по-деловому начал он, воображая, что ведет передачу, которую было суждено хоть кому-то услышать. — Говорит единоличный великодушный и самый скромный правитель Дезертлэнда. Отзовитесь, прием…

Он отпустил клавишу передачи и стал вслушиваться в шум радиопомех, всем видом показывая Олесе, насколько это важный процесс. Девушка никак на это не прореагировала. Ее глаза неотрывно следили за ним, лишь изредка моргая.

— Станция «Топаз», отвечайте мне на раз! И скажите мне на два, если слышите меня! — Игорь вновь отпустил клавишу, довольный своим экспромтом. — Эй, ау! Есть кто-нибудь на станции «Топаз»? А то меня тут коллеги, чтоб они передохли все, бросили подыхать на этом планетоиде. Может, у вас хоть бутылочка вина припрятана, так я бы заглянул, координаты только свои скажите, и сколько до вас километров, прием…

В душном воздухе центра дальней связи воцарилась тишина, нарушаемая лишь редкими пощелкиванием включенного динамика.

— Ну вот, как-то так это и работало, — сказал Игорь глядя на Олесю. — Только обычно с вызываемых объектов тебе что-то отвечали…

— Это «Топаз», — внезапно прохрипела рация женским голосом, искажённым радиопомехами. — Это что, шутка? Откуда идет передача, с кем я говорю?! Прием.

От неожиданности Игорь вздрогнул и отшатнулся от передатчика, словно тот вдруг превратился в байбака, готового прыгнуть на него.

«Это что, ответ?! — взорвалась мысль у него в мозгу. — Мне не послышалось?!»

В воздухе повисла напряженная тишина. Мужчина словно впал в некое оцепенение, будучи не в состоянии поверить своим ушам. Ведь все объекты на планете были полностью закрыты, не могло такого быть, чтобы…

— Эй, кто только что был в эфире?! — вновь ожил динамик.

Голос говорившей женщины явно дрожал от волнения. Было похоже на то, что она была удивлена не меньше Игоря.

— Это «Топаз», с кем я говорю?! Назовитесь?! Как тебя там, единоличный правитель, ответь, прием!

Игорь вынырнул из оцепенения и бросился к передатчику, трясущимися пальцами притапливая клавишу.

— Это я, я! — взволновано прокричал он. — Чёрт возьми, только не выходите из эфира! Я здесь, я живой человек! Прием, «Топаз», прием! Это шахтёрский поселок «Росток»!

— Серьезно?! Все же объекты были закрыты на бессрочную консервацию, как ты здесь оказался? Прием!

— Да, чёрт возьми, это долгая история. Бросили меня тут, видимо, ожидая, что я сдохну в муках одиночества…

Игорь сделал паузу, потому что следующий вопрос пришел в голову сам собой.

— А ты как здесь оказалась, и как тебя зовут? Прием…

Между ответами была небольшая пауза, которая длилась не больше полутора или двух секунд. Это означало только одно, что расстояние между передатчиками было вполне приличным.

Сколько бы ни старался, Игорь так и не смог вспомнить, что именно представляла собой станция «Топаз». Вроде бы за полгода своего пребывания на Дезертлэнде он пару раз слышал это название, но никогда не придавал ему особого значения. Да и всегда находились другие темы для разговоров, помимо расспросов о далеких станциях, до которых он всё равно никогда не доберется.

— Настя, — зашипела рация, — меня зовут Настя. Анастасия Николаевна, если будет удобно.

«Не будет, — быстро подумал он. — Живой человек на этом шарике! Настя! Интересно, сколько ей лет и что она тут забыла? Неужели ее тоже бросили? Но при каких условиях? Тоже умудрилась затеять драку в душевой, когда туда не вовремя вошли?»

Тем временем собеседница продолжала:

— Говоришь, тебя бросили здесь умирать? Боже мой, это ужасно! Кто на такое способен? А моя история она, не знаю даже, может тебе показаться глупой, но… В общем, я решила сама остаться. Да-да, бывают такие дураки. Тоже долго объяснять почему, но я оформила все бумаги, подписала всё, что надо, о своем добровольном решении, ну и всё. Шаттл убыл, а я осталась. Сидела на балконе и смотрела, как по небу побежали молнии отключенного гравитационного стабилизатора. Ты видел? Прием…

— Да видел, — отозвался Игорь, всё еще не веря своему счастью. — Я как раз валялся на песке с разбитым еба… к-хм, разбитым лицом, когда это случилось. А почему ты сама решила здесь остаться? Прием.

— Это тоже долгая история. Тебя-то как зовут? Прием.

— Меня зовут Игорь, — радостно ответил мужчина, быстро подняв с пола валявшуюся табуретку и устроившись на ней напротив передатчика. — А то, что история долгая, так это, я никуда не спешу, прием…

Он посмотрел на Олесю и радостно подмигнул ей. Мужчина чувствовал переполняющие эмоции и не мог найти места своим рукам, совершая множество каких-то мелких, абсолютно ненужных действий. Он уже несколько раз пригладил свои грязные волосы, стряхнул пыль с рукавов комбинезона, протер ладонями стол и снова смахнул пыль с рукавов.

— Похоже, ты очень рад, милый, — сказала Олеся.

Ее голос вдруг показался Игорю слишком искусственным, не идущим ни в какое сравнение с живыми интонациями Насти, пусть даже и искажёнными радиопомехами.

— Конечно, я очень рад, — кивнул он, — это же живой человек, понимаешь! Живой! Где-то здесь на Дезертлэнде есть еще живой человек, мы не одиноки! Вернее, я не одинок!