Дезертлэнд (СИ) - "Anthony Saimski"

Достаточно хорошо зарекомендовавшее себя «жало» тоже было подвергнуто модификации. Игорь перешил лямки сумки так, что она превратилась в самый настоящий ранец. Правда пришлось внутри создать большой каркас для размещения конденсаторов и не пожалеть средств на дополнительный слой изоляции, потому что ему вовсе не хотелось получить случайный разряд себе в спину. Таким образом, его оружие стало еще более громоздким и тяжелым, но других вариантов всё равно не было. Конечно, он всегда мог собрать что-то наподобие арбалета или пневматического ружья. Но, припоминая то, сколько еще смог пробежать раненый байбак, Игорь отказался от этой идеи, сомневаясь в эффективности.

Пока что он всё еще носил «жало» с собой, чувствуя с ним себя более уверенно. Впрочем, зачастую просто ставил его на землю рядом с той зоной, где проводил время. Так же в планах была идея полностью отгородить по периметру необходимую рабочую и жилую зону шахтёрского городка, чтобы никакой случайный зверь не мог совершить беспрепятственное проникновение в его владения. Благо материала для этих целей было более чем достаточно, а вот рабочих рук явно не хватало.

Олеся, которая сопровождала его только тогда, когда он планировал работать в помещении, чтобы лишний раз не подвергать ее «кожу» воздействию прямых солнечных лучей, помогала ему в различных мелочах. В основном, это, конечно, сводилось к переносу небольших и чистых предметов. По большей части ему просто было приятно слышать ее голос и подбадривающие комплименты о том, какой он молодец, идеальный мужчина, любовник и, вообще, кругом и везде положительный. Хотя он сам внес ей в память все эти лестные эпитеты, спустя некоторое время Игорь смог словно заставить себя «позабыть» об этом. Так что слышать подобное из уст Олеси было очень приятно.

Квантовое сознание проявляло себя весьма интересно. Речь Олеси стала более осмысленной, хотя теперь она периодически стала жаловаться на отсутствие подключения к глобальной сети, так как ее нейросеть пыталась обратиться к источнику информации, лежащему за пределами встроенного массива. И делала это слишком часто. Так что уже через пару дней Игорь попросил девушку перестать каждый раз произносить вслух эту фразу. Он даже попытался объяснить ей всю плачевность их теперешнего положения. Но Олесе не дано было этого понять. Единственное, что усвоило квантовое сознание, что теперь надо просить Игоря разъяснить контекст того, что он имел в виду. Правда, каждый раз это сопровождалось нежной фразой: «Объясни, милый», что было больше по душе Игорю, чем одинаковые реплики про отсутствие подключения.

Одно становилось ясно — для более сложного развернутого диалога, чем похабные выкрики во время полового акта и услаждение слуха своего партнера тем, что он хочет слышать, квантовое сознание всё равно мало на что годилось. Так, в лучшем случае поддержать беседу на общие темы. А все темы сводились к тому, что надо сделать, зачем и для чего.

Но в этот день Игорь решил устроить себе выходной от наращивания площади «теплиц» и подготовки секций будущего «периметра». Он давно не посещал узел дальней связи, стоящий через пару модульных домиков от здания администрации и с трудом помнил, что конкретно там оставили. Да, он был там в первый день, но гнев и обида настолько переполняли его, что он толком ничего не запомнил. К тому же радиовышка, возвышающаяся над поселением на пару десятков метров, тоже не давала ему покоя. Неизвестно зачем, но он подумывал о том, чтобы оборудовать там наблюдательный пункт.

«Давай честно признаемся самому себе, — подумал он, когда они с Олесей не спеша шагали к узлу связи. — Ты ведь не ожидаешь реально заметить ничего экстраординарного. Скорее так, чтобы еще немного расширить список дел и чем-то себя занять, когда покончишь с “теплицами” и периметром».

— Соглашусь, — протянул он вслух.

— Не поняла, с чем ты согласишься? — тут же отозвалась Олеся.

Игорь посмотрел на нее и невольно улыбнулся. Волосы девушки были собраны в тугой хвост. Она прекрасно могла выполнять этот сложный алгоритм движений, каждый раз восхищая его тонкостью настройки работы пальцев. На ногах были рабочие ботинки, и тело облачено в чистый рабочий комбинезон самого маленького размера, который только остался на складе. Вся эта одежда смотрелась на девушке очень мешковато, но всё равно не могла в полной мере скрыть большую, выпирающую грудь. Так что отчасти такой внешний вид Олеси можно было даже назвать немного сексуальным.

— Знаешь, Лесь, я очень рад, что мне в голову постоянно приходят разные идеи, что еще надо построить или улучшить.

— А я балдею оттого, какие мысли приходят тебе в голову о том, как ты будешь трахать меня сегодня ночью… — в голосе девушки прозвучало томное придыхание.

— Это тоже, тут не поспоришь, — улыбнулся Игорь.

Они уже миновали один модульный домик, двигаясь в тени, отбрасываемой от его невысокой стены.

— Но всё равно, — продолжил он, — я невольно беспокоюсь о том, а что будет, когда я всё переделаю. Или когда начну стареть?

Олеся уже начала было что-то говорить со страстным придыханием и потянула к нему руку, чтобы нежно обнять за шею, но Игорь поспешно перебил ее:

— Нет, я серьезно сейчас. Я ведь состарюсь. Стану немощным. Мне будет тяжело ходить. Пить, есть. Может зрение еще ослабнет. Даже «жало» поднять не смогу. Да какое там «жало» — бутылку с водой. И не надо сейчас, что ты мне поможешь поднять самое главное мое «жало»… Фраза хорошая, но я серьезно сейчас.

Олеся убрала руку и улыбнулась уголками рта.

— Когда я состарюсь, ты будешь ухаживать за мной? — внезапно спросил Игорь.

— Ухаживать, как мужчина ухаживает за женщиной, когда хочет добиться ее расположения?

Игорь хихикнул.

— Нет. Как медсестра за пациентом.

— Ты хочешь поиграть в медсестру? К сожалению, у меня нет подходящего комплекта белья, но я могу. Ты можешь принести мне костюм медсестры?

— Да уж, — протянул он. — Лесь, я не про это, но идея хорошая, придумаем что-нибудь. Стоп, а ты знаешь, кто такая медсестра? Чем она занимается на самом деле?

— Проводит медосмотр, раздевает мужчину, доставляет ему удовольствие.

— Ага, сколько раз в больницах был, ни разу таких не встретил, — ухмыльнулся Игорь. — Нет, чем на самом деле они занимаются, ты знаешь? В медицинских учреждениях?

— Нет, — спокойно отозвалась девушка. — Объясни, милый.

— Давай в другой раз. За ужином, например. Напомни мне вечером, и я попробую объяснить. Хорошо?

— Как скажешь, любимый.

— Вот и отлично. Мы пришли.

Игорь поправил лямки своего оружия и на всякий случай, положив руку на запорный клапан пневматической системы, открыл дверь. Конечно, он был абсолютно уверен, что никакой опасности внутри здания ждать не стоит, но всё равно решил не расслабляться.

«Доверяй, но проверяй», — подумал он.

В полумраке помещения царила духота. Игорь широко распахнул дверь, подперев ее сбитым навесным замком.

— Да, разошелся я тогда… — протянул он. — Надо это починить. Ну что, Лесь, пойдем посмотрим, что тут у нас интересного.

— Пойдем, — согласилась девушка.

Центр дальней связи представлял собой небольшой темный коридор с двумя дверьми по обеим его сторонам, вели они в подсобное помещение и небольшое техническое хранилище. На самом же деле это были обычные комнатушки со сборными стеллажами, на которых хранилась всякая мелочевка, расфасованная в пластиковые контейнеры. В противоположном конце коридора располагалось главное помещение и рабочая зона связистов. Игорь щелкнул выключателем, и под потолком загорелось несколько ярких светодиодных панелей, распространяющих неестественно белый, словно больничный, свет.

Игорь кивнул и решительно миновал коридор, входя в главное помещение.

Внутренне убранство выглядело точно так же, как и в любом другом здании. Всё, что представляло какую-либо ценность для экспедиционного корпуса компании, было вывезено. Под подошвами ботинок хрустел песок, осыпавшийся здесь с десятков ног, занимавшихся демонтажем оборудования и погрузкой. Сквозь прикрытые полоски жалюзи на двух квадратных окнах были видны белесые пески и отвал больших булыжников. В самой комнате находилось несколько рабочих столов и множество ящиков. Кругом валялись обрывки проводов и кабелей, а так же смятые инструкции по эксплуатации от различных приборов. На столешницах были видны следы глубоких царапин, оставленных уголками особо тяжелых аппаратов.