От полюса до полюса - Майкл Пэйлин

Я охотно задержался бы здесь еще на день или два, однако нас ждет другой полюс, и, спустившись на юг от Полярного круга к южным берегам Финского залива, мы понимаем, что пора снова повернуть на восток, на 30-й меридиан, который приведет нас из России в Африку. С этой целью мы собираемся под барельефом Ленина, доминирующим на стене таллинского вокзала, чтобы начать путешествие к городу, которому он дал свое имя.

На каждом вагоне поезда изображена эмблема в виде венка, переплетенного со знаменами, на которых на языке одной из пятнадцати республик написано: «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!»; под венком скрещены молоток и гаечный ключ. Сама идея оставляет далеко позади British Rail с ее призрачной ласточкой. Цена выдержит любую конкуренцию. Плата за поездку, эквивалентную пути из Лондона в Ньюкасл, составляет 8 рублей 40 копеек — примерно 35 пенсов. В поезде жарко, движется он медленно. Люди услужливы и дружелюбны, в отличие от осажденного со всех сторон владельца буфета. У него две проблемы. Во-первых, ему нечем торговать, а во-вторых, надо объяснить это англичанину, пытающемуся опробовать на нем собственное сомнительное владение русской разговорной речью.

Исаакиевский собор

— Есть у вас чай?

— Нет…

— Есть у вас кофе?

— Нет…

— А что у вас есть?

Ответ его обретает более причудливую форму, чем простое «нет» и потому непостижим для меня; дело заканчивается тем, что я беру вишневую воду и кусок пирога.

Мы пересекаем границу между Эстонией и Россией в Нарве, переезжая из самой маленькой среди советских республик (27 тыс. кв. миль) в самую большую (11 млн кв. миль). Еще два часа — и мы в Ленинграде. Жаркая и душная ночь встречает нас на 30-м меридиане — впервые после того, как мы оставили богатые рыбой угодья Баренцева моря.

День 26: Ленинград

Гостиница «Охтинская» открыта всего только два месяца. Высокое и ничем не примечательное, современное и более всего похожее на кирпич ее здание находится в двадцати минутах езды от центра города. Мой номер помимо превосходного вида на Неву располагает ковром во весь пол, биде, горячей водой и массивным пульсирующим холодильником «Снежинка-304». Ночью пришлось отключить холодильник от сети, после того как мне приснился танк, пытающийся проехать сквозь стену.

Гостиница «Охтинская»

Огромная группа итальянских туристов то и дело с шумом вваливается в вестибюль и таким же образом оставляет его. Однако кроме них и нас никого не видно, гостиница кажется пустой.

Наши русские хозяева устроили нам обзорную экскурсию по городу. Мостовые здесь в жутком состоянии, кругом ямы и трещины, а многочисленные трамвайные линии нередко полностью разлучаются с поверхностью мостовой. И рельсы торчат из нее словно кости из трупа.

Нас везут в цыганский ресторан. Оба водителя отдыхают, их место за баранкой занял Володя, один из наших здешних устроителей. Он всегда выглядит недовольным, но сегодня, когда машина хаотически мечется в разные стороны, он явно не испытывает вообще никакого удовлетворения. Потянувшись к указателю поворота, чтобы объехать выбоину, он случайно включает дворник Однако за отсутствием резины в оправе металлический коготь принимается с жутким скрежетом водить по и без того треснувшему ветровому стеклу. Почти все, что связано с автомобилями, является объектом головной боли для Володи и его команды. Хроническая нехватка бензина приводит к тому, что нашим водителям приходится заправляться в три часа утра, а в результате дефицита ветровых стекол каждая вторая машина ездит с трещинами в них. В ресторане нам подают закуски — hors d’oeuvre из ломтиков помидора, огурца, пикулей, консервированной ветчины и свинины на листьях салата, яйца вкрутую под майонезом, рыбный паштет и икру Водка и вино присутствуют в изобилии, и, потому что вино грубовато, а пива не дождешься, мы предпочитаем водку.

День 27: Ленинград

Здание Адмиралтейства. Вид с Невы

С Лениным на Финляндском вокзале

Сегодня меня водит по городу Саша — Александр Годков. Он профессионально изображает Ленина, и тот факт, что он может безнаказанно передвигаться по городу в образе отца русской революции без того, чтобы его немедленно не потащили в ближайшее отделение КГБ, свидетельствует о смягчении режима. Он отвозит меня на Финляндский вокзал, куда послужившая ему образцом персона дважды прибыла в 1917 г., — в первый раз благодаря любезному разрешению немцев, немало способствовавших укреплению позиций коммунизма ради победы в войне; во второй раз — загримированным под кочегара. Паровоз, на котором он приехал, хранится в прозрачном кожухе из оргстекла, достаточно поцарапанного и неухоженного… Возле вокзала у подножия монумента, запечатлевшего великого человека — в бронзе и в полный рост, лежит одинокая засохшая роза.

На трамвае в Ленинграде, нынешнем Санкт-Петербурге

Еду на трамвае по Ленинграду. Трамвай ведет крепкая белокурая леди в цветастом платье из набивного прозрачного ситца. Билеты покупаются книжечками и по одному компостируются на пружинном пробойнике, укрепленном на стенке трамвая; нужно вставить билет в прорезь и хлопнуть по рукоятке. Пара крепких мужчин на противоположном сиденье следит за тем, как я управляюсь с нехитрым устройством, и снисходительно улыбаются. Саша вступает с ними в беседу. Они уроженцы Армении и, услышав английскую речь, стремятся пожать мне руку в знак благодарности и памяти о том, как армяне и англичане сотрудничали после землетрясения 1988 г. Широкие улыбки, крепкие рукопожатия — и на следующей остановке они сходят. Мы доезжаем до Дворцовой площади, широкого пространства, окруженного классическими и барочными фасадами, уверенно относящими Ленинград к числу европейских городов. Находящуюся посреди площади Александровскую колонну проектировал француз Монферран, хотя посвящена она была победе в 1812 г. над французами. Согласно заказу царя она должна была оказаться выше колонны на Вандомской площади в Париже и колонны Траяна в Риме. Она весит 610 т и высечена из единственной гранитной глыбы.

В нескольких минутах ходьбы от площади находится конная статуя Петра Великого. Увенчанный венком, Петр сидит на вздыбленном бронзовом коне, на обращенном к Неве бронзовом пьедестале, так, словно вот-вот поскачет вперед. Изваяние так и дышит могучей, но обузданной силой, и ленинградцы настолько любят его, что возле Медного всадника всегда фотографируются молодожены. Вспоминаю статую Ленина на Финляндском вокзале с засохшей розой. Очевидно, что старина Петр при всем своем деспотизме пользуется куда более сильной симпатией горожан. Построенный им город может возвратиться к своему основателю. На недавнем опросе 52 процента голосовавших отдали свои голоса за возвращение городу прежнего названия — Санкт-Петербург.