Ричард Длинные Руки – рейхсфюрст - Гай Орловский

Моя грозная тень прошла над ними на большой скорости, но они не обратили внимания, антилопы уже вскинули головы и насторожились, заслышав далекий стук копыт.

Я пролетел дальше, сел впереди между стадом и всадниками, едва не ткнувшись мордой в землю, и быстро развернулся.

Они уже натягивали поводья, кони поднимаются в ужасе на дыбы. Кто-то прокричал всполошенно:

— Дракон!

Какой догадливый, мелькнуло у меня язвительное, распахнул пасть и проревел:

— Всем стоять!.. Никому не двигаться!.. Я не дракон, а повелитель всех джиннов, ибн-Дауд, и могу принимать любой облик!

Они кое-как управились с конями, что хрипят и все стараются умчаться куда глаза глядят.

Самый отважный прокричал:

— Что ты хочешь, господин? Мы в твоей власти и молим о пощаде!

Я проревел страшно:

— Я нахожусь на службе своего господина Ричарда Завоевателя, который взял владения Алвимы после гибели ее мужа Торадза под свою опеку. Я могу в облике огненного дождя испепелить ваши земли так, что сто лет не будет расти даже трава! Я могу истребить всех людей, скот и все-все, как могу всего лишь вбить вашу крепость в землю, чтобы там везде стало ровно и красиво, как выструганная умелым столяром столешница.

Всадник прокричал:

— Пощади!

Я проревел страшно:

— Мой повелитель вскоре покинет эти земли, а меня оставляет исполнять повеления госпожи Алвимы. Мой господин Ричард Завоеватель милостив и не велел всех вас уничтожать, но дальше ваша судьба будет зависеть от воли госпожи Алвимы.

Всадник вскрикнул в ужасе, а двое в отчаянии схватились за волосы.

— Господин, — закричал первый тонким голосом, — она велит нас стереть с лица земли!

— Так и будет, — согласился я мощным ревом, от которого вздрагивает земля, — если не принесете ей богатые дары и не поклянетесь в полной покорности. Но если сделаете это, господин Ричард велит ей пощадить вас. Он советует сделать это сегодня же, пока он здесь.

— Господин!

— Так и передайте вождю, — проревел я.

Они что-то выкрикивали, я не стал слушать их крики и заверения, с силой оттолкнулся лапами, ударил крыльями по воздуху так, что тугая волна едва не сбила их с ног вместе с конями, поднялся, огромный, как дирижабль, и унесся, с каждым взмахом набирая скорость.

Народ здесь простой и простодушный, теперь в страхе сделают все, чтобы умилостивить Алвиму. Это с правителем покрупнее такое бы не прошло, у него может отыскаться и Ледяная Игла, и что-то еще противодраконье. Везде, где появлялись драконы, люди вскоре придумывали, как с ними бороться. В результате люди расползаются по всем землям, осваивают уже пустыни и острова, а драконов все меньше и меньше.

Глава 8

На всякий случай я опустился за лесом, перебрался в личину как можно более мелкого птеродактиля и в таком виде уже нырнул в пропасть за полмили восточнее, прошел чуть ли не по дну, а когда далеко впереди замаячила в недостижимой выси стена крепости, я резко взмыл вверх, как глубоководная рыбина со дна океана, вынырнул из бездны и торопливо уцепился крючковатыми лапами за перила балкона.

Убедившись, что никого, быстро перевалился на ту сторону, торопливо перетек в человеческую личину и сделал вид, что вот в задумчивости созерцаю отсюда окрестности.

После обеда примчался Герст, поклонился, скрестив руки на груди, а когда вскинул голову, черные глаза горят мрачным восторгом.

— Господин!.. По ту сторону моста люди Мурдраза.

Алвима вздрогнула, напряглась, а лицо стало мертвенно-бледным. Я сказал ей мирно:

— Продолжай. А я пока пойду посмотрю, что они хотят.

Она сказала быстро:

— Умоляю, позволь пойти за тобой.

— Ну, — улыбнулся я, — если на два шага позади.

Она взглянула с вопросом в глазах, не понимая, что смешного, а я кивнул Герсту:

— Ты тоже с нами.

— Благодарю за честь, господин!

Я поднялся, отодвигая стул, а когда шагнул к выходу, Алвима торопливо задвинула его на место, видать, тоже ритуал, и поспешила за мной.

Втроем мы вышли из замка, во дворе уже весь свободный народ, а по ту сторону провала пятеро всадников с флагами из белого полотна, что везде означает либо сдачу, либо перемирие, либо приглашение на переговоры.

Я подошел к мостику, помахал рукой.

— Дорога свободна, заклятия с моста сняты. Можете проехать.

Алвима и Герст взглянули на меня в удивлении, о заклятиях слышат впервые. На той стороне передний всадник передал знамя одному из соратников, а сам осторожно пустил коня вперед, но проехал, как я ревниво отметил, спокойно и бестрепетно, гордый и прямой в седле.

Я наблюдал, такой же державно безразличный, а всадник на этой стороне покинул седло, преклонил колено и опустил голову.

Алвима замерла, глядя огромными глазами то на посланца Мурдраза, то на меня, а я после точно отмеренной паузы произнес милостиво:

— Вижу, мой покорный слуга уже передал от меня послание… а еще вижу, вы приняли верное решение.

Он поднял голову и, не вставая с колен, сказал вздрагивающим голосом:

— Мы… повинуемся. Мое племя, мой народ Встречного Ветра, готов выполнять твою волю, господин.

Только я слышал, как тихонько ахнула Алвима, а Герст и высыпавшие на стену обитатели замка, напротив, лишились дара речи и только смотрят на все по-лягушачьи выпученными глазами.

Я снова помолчал для солидности и державности, мудрецы не говорят скороговоркой, а роняют осмысленности медленно и важно, покосился на Алвиму и ее начальника охраны замка.

— Моя воля, — проговорил я снисходительно, — чтобы все жили в мире и согласии. Мне ваши жизни, конечно же, не нужны, ибо я могу создавать и разрушать миры… Но я волей случая проезжал по этим краям в глубокой задумчивости, и тут на меня кто-то набросился. Не переставая размышлять о высоком, я как-то неловко отмахнулся, а потом увидел, что нечаянно убил человека… По-моему, это был человек, насколько помню. Или нет?… В общем, как вы понимаете, пришлось взять вдову убитого под защиту…

Он сказал торопливо и с заметным облегчением:

— Да-да, законы Творца святы для всех!

— А раз она под моей защитой, — сказал я медленно и лениво, — то любой урон ее интересам или достоинству будет направлен и против меня… ну, вы поняли?…

Он вскрикнул:

— Да, конечно! Обязуюсь…

Я прервал мягким железным голосом:

— Конечно же, как бы я ни был занят в других частях света, я немедленно приду ей на помощь. И месть моя будет не только страшна, но и образцово-показательна. Чтобы о ней с ужасом вспоминали сотни лет и говорили о жуткой судьбе истребленного племени, имя которого устрашатся называть вслух.

Он сказал дрожащим голосом:

— Да, господин, да…