Ричард Длинные Руки – рейхсфюрст - Гай Орловский

Из-за двери, мимо которой идем, неожиданно донеслись грохот и лязг, я услышал даже рев большого и явно опасного зверя. Алвима даже не повела бровью, а я на ходу чуть приоткрыл дверь, отпрянул.

Рыцарь в полтора моих роста, весь в железе с головы до ног так, что даже не видно глаз в прорези шлема, ожесточенно дерется с львом тоже великанских размеров. Хотя нет, не лев, только морда львиная, а тело покрыто чешуей с металлическим блеском.

Алвима остановилась дальше в коридоре и повернулась ко мне, на лице нетерпение. Я хотел сообщить такую вот новость, а то глухая, не слышит, но рыцарь и лев в схватке сдвинулись к стене, и у меня перехватило дыхание, когда рыцарь задел локтем стену и… тот вошел в нее с легкостью, но при замахе снова появился, словно был не в плотном камне, а просто вне поля моего зрения.

Я прикрыл дверь и догнал Алвиму. Она перехватила мой встревоженный взгляд, я сделал вид, что ничего, каждый день такое вижу, привык даже.

— Призраки, — произнесла она безучастно. — Безобидные.

— Как часто?

— Раз в неделю, — ответила она. — Это недолго. Несколько минут, потом все исчезает…

— Кто побеждает?

— По-разному. Один раз откуда-то бросили букет цветов, рыцарь нагнулся за ним, а лев прыгнул сверху, повалил и растерзал…

— Но на следующий раз дрались как ни в чем не бывало?

Она взглянула на меня искоса.

— Да. Ты такие уже видел?

— Конечно, — ответил я малость свысока. — Только не обрывки, а целиком. Ладно, пойдем, нас многое старается отвлечь от наших целей. Конечно же, великих.

Она снова покосилась в мою сторону с вопросом в глазах, но промолчала.

Я пил кофе, что-то снова много пью, а она рассказывала так же искренне и просто, как и все, что говорила и делала:

— Когда-то нас была горстка, как и гешидов, но мир стал теплее или добрее к нам… и теперь у нас много людей и много отважных воинов. Правда, еще больше их у юнашитов, а тех когда-то, как помнят старики, было всего трое из всего рода…

— Стало много людей, — сказал я понимающе, — и начались войны за пастбища, за земли, за власть?

Он кивнула.

— Да. Нас меньше всех, но Торадз дрался всегда отважно. Правда, если бы замок не был защищен пропастью, то, возможно, мы бы уже погибли…

Ее лицо оставалось спокойным, а голос звучал ровно, словно говорила не о близкой гибели всего ее народа, а рассказывала, сколько шерсти собрали с овец. Никаких обид, всем нужна земля прежде всего для своего народа, они точно так же теснили бы юнашитов и гешидов, если бы тех оказалось меньше.

Ничего личного, простая дарвиновская конкуренция, выживает сильнейший. Никаких обид, никаких претензий.

— Гешиты и юнашиты, — спросил я, — в родстве?

— Да, — сказала она, — два рода от родных братьев Турганлая. Мы тоже в родстве, но ведем от двоюродного. Однако они теснят нас, скоро сотрут с лица земли…

Везде одно и то же, мелькнула мысль. Все по Дарвину. Но пора мне заменить этот звериный отбор социальным… Не для того ли я сюда и попал, чтобы прийти к этой мысли? Более сильный и многочисленный народ — не значит лучший.

— Хорошо, — сказал я и поднялся, — я пойду знакомиться с замком и людьми дальше. А ты иди… отдыхай?

Она сказала смиренно:

— Мой повелитель, хозяйка должна трудиться больше слуг, чтобы служить им примером.

Я кивнул, все верно, возразить нечего, сам такой, тружусь, как деловитая пчелка, тоже все по цветочкам да по цветочкам, сладости жру, на солнышке греюсь, готовлюсь спасать мир.

Некоторое время я бродил по замку, знакомился, так объяснил Герсту и остальным, а когда убедился, что никто меня не видит, сорвался с балкона прямо в бездну, а там уже, растопырив крылья, прошел понизу до противоположной стены и понесся вдоль нее вверх, делая вид, что я вообще тут на дне и живу.

Наверх вылетел подальше от замка, и когда поднялся в небеса повыше, убедился в который раз, что и здесь как структура племен, так и взаимоотношения зависят от географии. В древности то ли страшный жар накалил здесь земную кору так, что полопалась, то ли подземные точки раскололи, но глубокие трещины разделили поверхность на участки.

Как туда пробрались первые люди, вряд ли кто сможет ответить, но теперь это целые племена, которым становится тесно. Надо выйти по мостикам и узким переходам и обрушиться на соседей, которые тоже денно и нощно стерегут места, откуда могут напасть…

Дороги из Турнедо в Варт Генц и обратно идут в обход, даже не в обход, просто ни у Турнедо, ни у Варт Генца нет в этой части поблизости ни городов, ни рудников, потому здесь и живут эти, как горцы, отгороженные от мира.

Вот что значит ездить напрямик, мелькнуло у меня. Гласит же древняя мудрость: кто выбирает прямые дороги, тот дома не ночует…

Ага, вон там и владения грозных юнашитов, в самом деле там жизнь кипит, народу не просто больше, а все и работают с азартом, насколько удается рассмотреть с высоты. Чувствуется победный дух, что так важно для выживания и побед…

На миг шелохнулось чувство вины, а прав ли, вмешиваясь в естественный отбор, но напомнил себе потверже, раз уж сам не уверен, что дарвиновская эволюция в отношении людёв уже прекратилась, а мы сами ее прекратили, дали старт социальному отбору.

У вождя юнашитов не замок, а грозная и мрачная крепость на горе уступами. Выглядит твердыней из толстых каменных стен, и только вот так, с высоты, видно и зелень вокруг, и сады, и стада коров, овец, коз.

Я опустился в овраг, там без помех долго перевоплощался в самого огромного дракона, какого только сумел создать, чтобы еще и в воздух сумел поднять свою непомерно тяжелую задницу. Вылетел, прошел над замком на большой высоте, стараясь не появляться прямо над укреплением, никогда не забуду ужасающие по мощи Ледяные Иглы.

Мышцы живота и сейчас вот напряглись, сами вспомнили… а такое выныривает из памяти почему-то само, я ни при чем.

Из ворот крепости выметнулся отряд всадников, все на поджарых конях вороной масти, тут словно и коней каждое племя выращивает свою породу.

Я осторожно двигался на большой высоте, стараясь не привлекать к себе внимания, хотя во время быстрой скачки все смотрят вперед и под конские копыта, затем резко пошел вниз.

Всадники мчатся легко и беспечно, далеко впереди пасется стадо антилоп, можно попытаться догнать их до спасительного леса и подстрелить хоть одну.

Моя грозная тень прошла над ними на большой скорости, но они не обратили внимания, антилопы уже вскинули головы и насторожились, заслышав далекий стук копыт.

Я пролетел дальше, сел впереди между стадом и всадниками, едва не ткнувшись мордой в землю, и быстро развернулся.

Они уже натягивали поводья, кони поднимаются в ужасе на дыбы. Кто-то прокричал всполошенно: