Свидетель с заставы № 3 - Лев Линьков

«Интересно, что ты у нас забыла?» — подозрительно глядя на «Хризантему», подумал Мугаров.

С неменьшей подозрительностью смотрели на незваную «гостью» и матросы на баке.

— Самураи зарятся на наши Курильские острова. Только зря они надеются на американских империалистов: не поможет им ни атом, ни будда! — прокомментировал появление шхуны сигнальщик Яров.

— Бывало ведь, году в тридцать седьмом, до чего дело доходило, — сказал главстаршина Майков новичку Ванину: — как выйдешь в дозор, обязательно их встретишь. Эти ихние кавасаки в наши воды за иваси и горбушей, как мухи на мёд слетались. А схватишь за шиворот, бормочут: «Наса не знала, наса осиблася». А куда тут «осиблася!» Под самый берег, черти, подваливались. За крабами к Камчатке с целыми пловучими заводами приплывали...

Не разворачиваясь против ветра и не обращая внимания на свежую волну, Мугаров с ходу подошел к японской шхуне.

Шкипер «Хризантемы» не скупился на извинения за пребывание в советских водах. Льстиво кланяясь и прижимая к животу документы, он с готовностью предложил обыскать свою шхуну. Он очень рад видеть советского офицера своим гостем.

О! Неужели русские сомневаются в искренности его слов? У него абсолютно ничего нет.

Он не собирался ловить рыбу или бить котика. Он никогда бы не позволил себе этого, никогда! Скоро начнётся тайфун, очень сильный тайфун. Шкипер надеялся получить приют в советской бухте.

Мугарову надоела болтливость японца. Берега острова не имеют бухт, хорошо защищенных от штормового наката. Господину шкиперу должно быть это хорошо известно! Да? Тем паче незачем заходить в советские воды. Японцы — опытные моряки, и не им бояться тайфуна, да еще на таком судне, как «Хризантема».

Обыск не дал никаких результатов. Правда, пограничники обнаружили на шхуне первоклассную радиостанцию. Но в этом, собственно, нет ничего предосудительного. Каждое судно вправе иметь радиостанцию.

Мугаров был удивлён другим: в кормовой каюте «Хризантемы» он увидел двух иностранцев. Развалясь в кожаных креслах, они пили виски, будто у себя дома. Из заокеанских паспортов, снабжённых всеми положенными визами, явствовало, что это газетные корреспонденты. Они путешествуют по Японии. «Шпионы!» — решил Мугаров.

Однако он возвратил пассажирам «Хризантемы» документы и сказал по-английски, что впредь не рекомендует корреспондентам плавать на судне, шкипер которого не считается с морскими законами.

Путешественники поблагодарили за совет и предложили Мугарову стаканчик сода-виски. Жаль, что господин офицер отказывается.

Сода-виски отлично согревает организм, а сегодня такая мерзкая погода.

Разговорчивый шкипер улыбался и пространно выражал своё восхищение отвагой красных пограничников, рискующих выходить в океан на небольшом судне. Он так и сказал по-русски: «Отвасный красный погранисника».

— Сами знаем! — ответил Мугаров и предложил шкиперу в течение пятнадцати минут покинуть советские воды.

Шкипер был удивлён. Как, его не арестовывают и не ведут в бухту? Как, с него даже не берут штраф? Какие благородные советские пограничники!

Склоняясь в бесчисленных поклонах, японец проводил Мугарова до трапа.

— Я бы так его, дьявола, не отпустил! — прошептал Яров, узнав о решении капитан-лейтенанта.

— Командир знает, что делать, — хмуро ответил Пахомов. По правде говоря, он удивился не меньше Ярова: задержать нарушителя в советской зоне и отпустить на все четыре стороны!

Подивился решению командира и рулевой Платонов. Быстро перебирая ручки штурвала, он, как и все, с ненавистью поглядел вслед удалявшейся «Хризантеме».

Переваливаясь с борта на борт, «Кит» снова лёг на обратный курс.

— Товарищ Яров, узнайте в машине, как у них там с горючим? — приказал капитан-лейтенант, будто не замечавший недоумения команды.

— Есть! — сигнальщик втиснулся в узкий люк и спрыгнул в машинное отделение.

— Горючего на сколько хватит?

— Часов на двадцать. А что стряслось-то? Почему шхуну не задержали?

— Капитан-лейтенант знает почему. Иностранцы там какие-то.

Выслушав доклад сигнальщика, Мугаров произнес:

— Добро!

«Хризантема» скрылась за гребнями волн. Минут через десять радист на «Ките» поймал новые шифрованные радиограммы. Шифр был известен пограничникам; и вскоре командир читал текст депеши, предостерегающей кого-то о близости советского сторожевика.

— Так я и знал! — обрадовался Мугаров. — Теперь всю сеть вытащим. Понятно?

— Понятно, товарищ капитан-лейтенант! — поддакнул рулевой Платонов, хотя ему было еще невдомёк, чему, собственно, радуется командир, так как он не знал содержания радиограммы.

— Право руля на обратный курс! — скомандовал Мугаров.

Ясно, что «Хризантема» не заблудилась в океане. Старая самурайская хитрость! Радиосигналы и излишняя болтливость шкипера, который, словно нарочно, хотел во время обыска подольше задержать пограничников, подсказали Мугарову решение сделать вид, будто его удовлетворили объяснения японца, и отпустить шхуну с миром.

«Кит» вторично повернул к югу.

Вскоре в пределах видимости вновь показалась стройная шхуна. Словно играючи, она неслась по волнам, изумляя лёгкостью хода.

— Хорошо идёт, чертовка! — не удержался от восклицания Платонов.

— Моряки приличные! — подтвердил Мугаров и приказал повернуть корабль на тридцать градусов к востоку, а сам спустился в радиорубку и передал кодограмму на базу погрансудов.

Похоже было, что «Хризантема» намеренно дразнит пограничников: завидев советский сторожевик, она быстрым манёвром ушла на полмили в нейтральные воды, но через полчаса снова приблизилась к нашей зоне. Шхуна явно отвлекала «Кита», а Мугаров будто не замечал её и продолжал путь на восток.

Миновали траверз мыса Ю..., а «Хризантема» всё ещё шла с правого борта параллельным курсом и не собиралась отставать от «Кита».

В третий раз вестовой принёс несколько тревожных радиограмм. И тут «Хризантема» резко вильнула в советские воды. Теперь форштевень её был направлен прямо на советский корабль.

Повидимому, присутствие на шхуне иностранцев вернуло шкиперу прежнюю наглость, и он прибег к старому приёму японских пиратов — угрозе тараном.

Не трудно было представить себе, чем это могло окончиться для небольшого сторожевика: «Хризантема» попросту рассекла бы его, как острый топор щепку.

— Скажи, пожалуйста, какие вежливые: хотят поздороваться за ручку, — сказал Майков.

— Пугают! — помрачнев, шепнул Яров. Вдобавок к мотору японец, не считаясь со свежим ветром, рискнул поднять все паруса. Усы бурунов у форштевня «Хризантемы» вспенились. Накренясь на правый борт, она понеслась ещё стремительнее.