Тень заговора - Злата Иволга
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Спальня покойного мага была спокойна и безмятежна, только чуть потрескивающие свечи нарушали тишину. Не было тут никаких призраков, плененных духов и зачарованных дверей. Хотя стоп! Безусловно, придворный маг должен был иметь еще одну комнату для проведения своих опытов, обрядов и прочей непонятной деятельности. Надо думать, что именно в такой комнате он и был арестован, когда вознамерился совершить покушение на наследниц престола.
Кьяра поднялась на ноги, взяла канделябр и обошла комнату, тихонько простукивая стены. Дверь отыскалась на удивление легко, просто она была выкрашена под стены спальни, а ручка выломана. Кьяра поставила на пол свечи и легко толкнула ее. Каково же было ее удивление, когда она поняла, что дверь не открывает внутрь, как положено любым порядочным дверям, а отодвигается в сторону. «Изобретение злобного мага, — подумала она, подхватывая подсвечник. — Хихикает, наверное, сейчас в мире духов».
Вот и рабочий кабинет, в котором сохранился относительный порядок. Кьяра по привычке провела рукой по пыльной поверхности круглого стола, стоящего в центре помещения и усмехнулась. Похоже, комнаты покойного мага, которых она так боялась, приняли ее довольно гостеприимно.
Проходя мимо многочисленных полок, Кьяра задела ногой что-то круглое и тяжелое. Это нечто тяжело покатилось в ближайший угол. Девушка, оправившись от неожиданности, кинулась догонять его и спустя мгновенье с удивлением рассматривала круглый каменный шар. Внутри загадочного предмета что-то шуршало и перекатывалось. «Ого, похоже, это хитроумная шкатулка», — решила Кьяра. Возможно, она все-таки принесет Зигфриду интересную вещь. И еще надо будет захватить несколько бумаг, Зигфрид говорил о записках и документах. Кьяра принялась ощупывать шар, трясти его, пока, наконец, он не раскрылся, словно цветок, во всех стороны.
Это действительно была шкатулка, только содержимое заставило Кьяру охнуть и уронить ее. Из шара медленно стали выплывать буквы, складывающиеся во фразы на знакомом Кьяре языке. Но смысл их ускользал от нее, понятны были только отдельные слова. «Условия… вымысел…необходимость… время… да что же это такое?» — Кьяра присела, схватилась за шар и хлопнула створками, похожими на лепестки. Буквы и слова исчезли. Кьяра оперлась на стол, вздохнула с облегчением и вместе с пылинками смахнула несколько листов бумаги.
Все тексты на них были похожи — они напоминали стихи, которые Кьяра обнаружила еще в первой комнате. А вот один мятый лист… Кьяра несколько раз перечитала его, прежде чем убедилась, что глаза ее не обманывают. Неужели ей повезло, и гвардейцы упустили все-таки пару вещей? Да еще и любовное послание придворного мага какой-то там «моей драгоценности, несравненной королеве». Хотя весь дворец и так мог знать, о ком вздыхает придворный маг.
Кьяра взяла под мышку шар, зажала в руке листочек и вышла через странную дверь в спальню, где на столике лежал портрет таинственной незнакомки. Кьяра положила рядом найденную страницу с текстом и понимающе улыбнулась.
Казармы, Дворцовый округ, столица, Илеханд
Элвира не поняла, от чего она вдруг проснулась. За окошком царила темнота, подсвеченная факелами на внешней стене офицерской казармы. Ночной ветерок шевельнул занавески. Повеяло прохладой, от чего по коже побежали мурашки. Вот оно! Элвира никогда не открывала окно, боясь, что не сможет потом закрыть обратно рассохшиеся рамы.
Лейтенант Ротман села в кровати и зажгла свечу. В углу шевельнулась бесформенная тень, и Элвира невольно вздрогнула. Там стоял некто высокий, заслонившись полой черного плаща. Взгляд лейтенанта метнулся в сторону шпаги, висящей на подставке для одежды: слишком далеко от нее и близко к незнакомцу. Стоп! Мужчина влезает к ней в окно, не набрасывается на спящую, а всего только стоит в эффектной позе в уголочке, а она уже размышляет, как наделать в нем дырок? Если, конечно, это мужчина, а не соседка Ингрид решила устроить розыгрыш.
Таинственному ночному гостю, очевидно, надоело изображать огородное пугало, он театральным жестом распахнул плащ и опустился на колено, протягивая изумленной Элвире огромный букет сирени. Ей хватило секунды, чтобы узнать этого фигляра и со стоном повалиться обратно на подушки.
— С днем рождения! — торжественно провозгласил гость.
— Хор и все воплощения Бога! Алберт, как же я тебя ненавижу! — простонала Элвира.
— Я тоже очень рад тебя видеть, сестричка. — На загорелом лице сверкнула довольная улыбка.
— Который сейчас час?
— Два часа до рассвета. Пойдем, погуляем! Ночь сегодня просто волшебная.
Элвира закопала голову в подушки и невнятно ответила, куда любимый братец может идти гулять. Алберт присел на кровать, положил мокрый от росы букет ей на грудь и принялся отдирать подушку, в которую она вцепилась.
— Пойдем, пойдем… — приговаривал он. — Дышать свежим воздухом полезно. А спать вредно, жизнь проходит. Ты сегодня и так на год старше стала, много ли тебе осталось?
— Спасибо, что напомнил. Ты — сама деликатность!
Элвира выпустила подушку и вдобавок постаралась ударить его второй. Алберт перехватил ее запястье, отобрал мягкое оружие и поцеловал руку. Элвира вырвала ее и с удивлением обнаружила на запястье браслет из серебристого жемчуга.
— О! Так ты, значит, не только этим веником решил от меня отделаться, — произнесла Элвира, снова усаживаясь в кровати. — Наверное, чей-то сад ободрал?
— Не «чей-то», а его светлости Зигфрида Корфа, герцога крови и наследника престола… не помню какого в очереди, — наставительно произнес Алберт, помогая ей собрать рассыпавшиеся ветки.
— Значит, тебе не отрубят руки, а сразу повесят, — констатировала Элвира, с наслаждением вдыхая свежий, любимый с детства аромат. — И ты, наконец, перестанешь меня мучить.
— Ты не справедлива! Даже если у нашего морского герцога поднялась бы рука на одного из его любимых верных капитанов, — Алберт притворно смахнул слезинку, — я бы каждый год возвращался к тебе накануне дня рождения и стенал, и выл, и рыдал горючими слезами.
— Здорово! — вдохновенно откликнулась Элвира. — А скрежет зубовный издавал бы?
Алберт воздел руки и возвел глаза к потолку в безмолвной мольбе. Потом оба расхохотались и крепко обнялись.
— Я на самом деле рада, что ты еще жив и даже помнишь о моем дне рождения, — пробормотала Элвира, вытирая о его плечо внезапно подступившие слезы. — Я тебя так давно не видела, кажется, лет сто прошло.
— Не ври старшим, — строго сказал брат, гладя ее по светлым волосам. — Мы оба знаем, сколько тебе сегодня исполнилось.
— Но никому не скажем? — хитро прищурилась Элвира, высвобождаясь из братских объятий.
— Конечно, — серьезно кивнул тот. — Особенно если ты пообещаешь, что в этом году выйдешь замуж, наконец.
