Богу - Илья Британ

«Уста кощунственно твердят скабрезный анекдот…»

Уста кощунственно твердят скабрезный анекдот,И грех неистовый в очах моих дымится,Страстей обманчивых меня кружит водоворот,Мне в мире дороги: вино, разгул, блудница…

Но сердце бедное болит, обманутое злом,Средь смеха делаюсь я робким и усталым,И часто кажется, что вдруг рыдающий псаломСорвется с уст моих, но вместе с мадригалом…

«Скрыв печаль свою звёздную, мимо…»

Скрыв печаль свою звёздную, мимоНезаметно я дальше уйду. —Будь Господнею силой хранимаИ живи в заповедном саду.

Мне за грех суждена власяница,За любовь — злая мука вериг;Но тебе пусть, о, милая, снитсяТо, чего мир земной не достиг.

От людей, моё солнышко, скроюМолодую ошибку твою.Да сияет всегда над тобоюБожья ласка в небесном Раю.

Пусть безумие жуткое веет,И грешна моя знойная плоть,Но сильнее меня не сумеетПолюбить тебя даже Господь!..

«Там в углу бормочет прялка…»

Там в углу бормочет прялка,И жужжит веретено.Мне чего-то жалко-жалко;Буду жить: не всё ль равно…

Как бесцветна эта пряжа,Эта нитка так сера;Горе — то же, сказка — та же:Нет, — кончать давно пора…

Тки, докучливая парка.Нить простую без узла!В дымной копоти огаркаРеет призрачная мгла…

Дай мне песен, дай мне зелья!Нет цветов в моём саду,И давно утратил цель я,И дороги не найду…

Время длится так лениво.Что теперь: июль… февраль?Сердце — выжженная нива,Размагниченная сталь…

Снится белая русалка,Снится сон о короле…А в углу бормочет прялкаВ душной серой полумгле…

«Яхты, как белые лебеди; ялики…»

Яхты, как белые лебеди; ялики,Точно дельфины; над озером пар.Берег: там домик причудливый, маленький.В небе — зелёный задумчивый шар.

Вспомнилась мне вдруг родная околица…Милая родина, ты далека!Кто-то печален там… кто-то там молится…Господи, — снова глухая тоска!..

«Зову! — От века ты моя!..»

Зову! — От века ты моя!Напрасно Бог карал разрывом.Я жил, надеждами горя:Кто любит, должен быть счастливым!

Что дал тебе кошмарный год,И кто потребовал утраты? —Слепым кощунством был уход:Чего, скажи теперь, ждала ты?

Зову! — Не смеешь не придти,Хотя б растратила все силы,Хотя бы не было пути, —Зову, хотя бы из могилы!

«Полу-дитя, полу-Mephisto!..»

Полу-дитя, полу-Mephisto!Ну, как, скажи, твои дела? —Как блещет взор поэта чистый«В потёмках призрачного зла»?

Забравшись в тихий санаторий,Всё пишешь мудрые стихи,Забыв о картах, о ликёре,Забросив книги и духи?

И всё скучаешь по России,Где но Европе тосковал?Проклятья шлёшь буржуазии,Хотя не скиф ты и не галл?

Целуешь крест, портрет, иконуДа с Богом споришь день и ночь?Приносишь жертвы АполлонуИ Время хочешь превозмочь?

Согнув изломанные плечи,Теперь не тронутый никем,Погряз в дыму противоречийФилософических систем?

Что проку в этой новой схиме!Всё — вздор: одуматься пора.Ей-Богу, право, лучше «шимми»,Спокойный бридж иль баккара…

Себя над безднами распял тыИ шепчешь жуткие слова,—Не лучше ль милый берег ЯлтыИ наша старая Москва…

Я в грёзах мало вижу толку,А в храмах — сыро и темно:Глядеть на небо через щёлку.Поверь, совсем не так умно…

Пиши стихи, мечтай о Боге,Желай бессмертья (меж могил!), —Но пусть твои танцуют ноги:Так Ницше, кажется, учил?

Оставь свои боренья с чортом:Не ссорься, милый друг, с собой! —Займись иным — здоровым спортом,Одев костюмчик голубой.

Уйди из нового затвора,Оставь леченье, докторов, —Езжай в Париж: поймешь там скоро,Что ты, чудак, совсем здоров.

И вместо слов туманно-горних,И вышибая клином клин,Ты миру дашь веселый сборникОгнями блещущих терцин!

На Новый Год, чай, будем вместе? —Пора домой! — Adieu. Пиши.Забудь о схиме, о невесте.Играй. Люби. Танцуй. Греши.

Р. S.Ах, да… Исполнив долг сыновнийВ день годовщины двух смертей,Вчера был в Иверской часовнеИ помолился без затей.

Её там видел: как монашка,Она глядела из угла…Ведь ей, конечно, тоже тяжко«В потёмках призрачного зла»?

«Поглядите-ка прямо в лицо мое…»

Поглядите-ка прямо в лицо моеИз-под маски своей кружевной:Вы — чужая, но, словно, знакомая,Где-то в далях — и рядом со мной.

Тише… Кажется, будто, вальсируя,Мы исчезнем надзвёздным путём:Будто жертва далёкому миру я…Кто вы? Где мы? Куда мы плывём?

Вы мне жизнь или смерть? о, скажите же:Этот бал, это всё — только бред,И очнёмся сейчас в Граде-Китеже,Где сияет немеркнущий свет?..

Иль ошибся? И грёзою жуткоюСердце бедное снова я сжёг,И пленился теперь проституткою?Помоги мне, безжалостный Бог!..

Вальс окончится! — Там за гардиноюМаску холодно снять прикажуИ увижу я сказку любимуюИль спокойно вас там задушу!..

«Быть свободным, словно кречет…»

Быть свободным, словно кречет,Верить просто — не могу:Всё всему противоречитВ этом дьявольском кругу.

Всё, что в жизни сберегла ты:Правда, Бог — больной мираж,И в тяжелый миг расплатыВсё с лихвой судьбе отдашь.

И чего ты не имела,Тоже надо потерять,Чтоб безропотно и смелоВерить снова, жить опять.

На пути всегда гробница,Счастлив тот лишь, кто воскрес:Умирай, чтоб возродитьсяНа земле, но для небес…

«На террасу, где стояли столики…»

На террасу, где стояли столики,Где в цимбалы кто-то в красном цокал,Из гнезда упал вдруг птенчик голенькийИ разбился, бедный, насмерть об пол.

Кто-то речь держал о добродетели,Кто-то звал всех ехать на Таити:Птенчика, конечно, не заметили.Я сказал лакею: «Уберите»…

О, мой птенчик, сколько в мире краткого!Как любовь моя, ты жил немного…Смерть ко всем приходит одинаково,Души птичек тоже плачут к Богу.

«Ты в гробу. Не слышу голоса…»

Ты в гробу. Не слышу голоса, —Неужели он замолк!И как ласковые волосы,Твоего наряда шёлк.

Нет тебя, — молчит Вселенная!На парче твоей узор,Словно бабочка нетленная,Как твой милый-милый взор.

На тебе кольцо знакомое;Твоя белая фата,Как безмолвное лицо мое,Как сгоревшая мечта.

И дрожат струи кадильные,Как солгавшие слова,Как любовь моя бессильная… —Умер я; но ты — жива!..

«О, ласковые голуби…»

О, ласковые голуби,Далекие печали, —Коль сердце расколола бы,Тогда б вы увидали,Какими снами лютымиДуша моя объята,И кажется минутами,Что жизнь ушла куда-то,Что муку поборала быЛюбовь великой силой,Но, ласковые голуби,Не здесь, а за могилой…

«Когда все помыслы случайны…»