Судьба взаймы - Алла Холод
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Пойди в маске и шапке опознай, но вообще-то идет к нашему подъезду, – напрягся Миша, – давай-ка, Олежек, сюда, за лифт. Неужели нам так подфартило? Не верится даже. Просто не может быть.
– Да почему же? Дураков на свете много, – отозвался Олег и вслед за Лисом бесшумно отошел в закуток за лифтом.
Эдик еще раз огляделся и прислушался к звукам спящего дома. Неужели Полкан его не заподозрил? Купился на уловку с каплями крови на телефоне? А ведь взрослый дядька… Все-таки это Судьба, никак иначе не объяснишь, почему многоопытный Полкан до сих пор его не отловил, не блокировал старухин дом и его, Эдика, собственный адрес. Случай благоволит ему. Эдик еще раз внимательно прислушался, и его ухо не уловило ровным счетом ничего интересного. У каких-то полуночников еще работал – хотя и не слишком громко – телевизор, где-то рассерженно тявкнула проснувшаяся среди ночи собака, «пошел на хер», донеслось откуда-то со второго этажа. Больше ничего. Тишина. Эдик успокоился, нажал на нужную кнопку лифта. Пока доехал, нервы улеглись, он сунул ключ в замок, повернул и даже не успел испугаться, когда на плечо ему легла рука, подталкивая в квартиру, а чей-то вкрадчивый негромкий голос спросил:
– Ну что, братишка, зайдем, попьем чайку, побеседуем?
Мозг отреагировал мгновенно, просигналил: не сопротивляйся, не лезь на рожон! Сомнут, сотрут с лица земли. Руки-ноги переломают, это перво-наперво. Думай, думай, парень! Тяни время! Вот что говорил мозг. Но тело почему-то с ним не синхронизировалось, отказывалось повиноваться: следуя какому-то древнему и не вполне осознанному инстинкту, оно дернулось в тщетной попытке сбросить руку противника и, не имея от мозга никакой новой команды, начало то выгибаться, то извиваться в безуспешной попытке вырваться из хватки, которая от всей этой гимнастики стала просто стальной. На грозное предупреждение противника не шевелиться Эдик не отреагировал, и только через пару секунд бессмысленной борьбы сам осознал, что все его пируэты – это попытки вернуться, чтобы захлопнуть перед непрошеным визитером дверь. Ага, сейчас! Правда, враг действительно почти застрял в проеме, но радоваться было рано: выдавить его наружу не было никакой возможности. В какой-то момент Эдик решился на фортель: дать противнику фору, ослабить сопротивление, и когда он, обманутый этим маневром, ворвется в коридор, присесть и шмыгнуть в проем двери. На полусогнутых, как говорится. А дальше уж была не была. Понесется вниз по лестнице, и, как говорится, Судьба в помощь. Совсем чуть-чуть не рассчитал. Сопротивление ослабил, даже пригнулся, не учел только, что дверь может шарахнуть и в таком положении – хоть как пригнись. Тем более враг почувствовал, что может толкнуть дверь по направлению внутрь квартиры, и сделал это, бабахнул ее со всей дури. А дверь в квартире Эдикова брата была замечательная, добротная, с мощной железной окантовкой. Эдик даже не успел понять, удался его маневр или нет, поток его обрывочных, если не сказать, ошметочных мыслей прервал мощный удар в голову, после которого вдруг стало темно и как-то непонятно. Точнее, никак.
– Ты, случайно, его не пришиб? – из-за спины Олега возник Михаил.
– Ну, задел немного, не без этого, – согласился напарник, – че он вился-то, как змей? Сказал же ему: стой смирно, не шевелись. Дурак.
Олег перешагнул через обмякшего хозяина квартиры, втащил недоумка внутрь.
– Давай заходи скорей, а то вдруг соседи что услышали… – обратился он к старшему.
Миша вошел в прихожую, уложил ударенного дверью парня, присел на корточки. Сюда свет из подъезда не проникал, было совсем темно, пришлось достать телефон, включить фонарик.
– Смысл теперь прятаться? – отозвался Олег из комнаты. – Я включаю свет. Будем работать спокойно, с этим потом поговорим. Когда очухается.
Миша молчал, так и сидел над пострадавшим.
– По ходу, тут уже никто не очухается и ни с кем мы не поговорим, – наконец произнес он и встал в полный рост.
– Да ладно тебе, я его только чуть приложил, – отозвался Олег, который начал осмотр одежного шкафа, – не крутился бы, был бы целехонький.
– Ну, в общем, чуть не чуть, а ты его уделал.
– Что значит – уделал?
– Тебе на какой язык перевести? – гавкнул Лис. – Неудачно ты его приложил. Он не дышит.
– Не может быть… – Олег бросился к лежащему на полу Эдику, стал щупать пульс.
Встал, обхватил руками голову.
– И что теперь делать?
– Не знаю, – отозвался Миша, – пока что стирай пальцы. Ноутбук заберем. Вещи проверил?
Олег кинулся доделывать начатое, матерясь и сыпя риторическими вопросами:
– Как такое могло произойти? Ты же все видел, я же не хотел. Я же его предупредил, – и все такое подобное.
Пока он причитал, Миша уничтожил все возможные следы их пребывания в квартире и скомандовал:
– Хватай его, волоки типа он пьяный… И давай в машину. Здесь оставлять нельзя.
Олег безоговорочно послушался, подхватил безжизненное тело под мышки, стараясь не смотреть на страшную рану на виске, выволок на лестничную клетку. Миша открыл дверцу, Эдика разместили на заднем сиденье.
– Ну ты меня напугал… – выдохнул Олег. – Жив он. Дышит. Я только что проверил. Что будем делать? Куда везти?
– Сейчас отъедем и сообразим, – ответил Михаил.
Отъехали. Потом еще немного, потом еще, пока наконец не нашли укромное местечко. Миша остановил машину, вышел. По лицу и выражению лица напарника понял, что вопрос можно уже и не задавать.
– Всё? – лишь уточнил он.
– Вроде да, – был ответ.
– Олежек, а ты знаешь, что это жопа? Причем полная, без всяких там вариантов. Жопа, Олег! Круглая, но очень некрасивая.
– Что будем делать? Ты на меня заявишь?
– Надо бы, чтоб ты, сука, бицепсами зря не тряс, – сказал Миша и матерно выругался.
Минуту молчали.
– Проверь еще раз.
– Да проверял уже. Тишина. Пульса нет, не дышит.
– Чтоб ты обосрался со своими приемчиками, – прошипел Миша и сплюнул.
– Да не было приемчиков, Миш, разве я стал бы отказываться? – взвился напарник. – Он стал выворачиваться, я чуть придавил. Этот акробат сам виноват.
– Виноваты будем мы с тобой, даже если ты и не виноват совсем.
Миша глубоко вздохнул и стал набирать номер своего бывшего начальника, Валерия Палыча.
Валерий постарался не разбудить жену, и даже Мак, явно не готовый к такому раннему пробуждению, не встал с хозяином – только поднял свои блестящие выпуклые глазки и недоумевающе пискнул. «Не вставай и не шуми, – велел ему хозяин, – рано еще». Макбет облегченно вздохнул и снова погрузился в сон. Тихо матерясь по поводу необходимости вставать среди ночи, Палыч быстро собрался и буквально скатился вниз, думая, ради чего его
