С изюминкой - Стейси Харт

студентов удалился, бросив долгий взгляд на меня через плечо. Одна из девушек чуть не споткнулась на лестнице, её лицо было свекольно-красное, когда она поспешила вон. Я поджал губы, чтобы невольно не засмеяться.

Блэквелл повернулся, чтобы упаковать свои вещи.

— Как обстоят дела с бумажной работой?

Я встал и взял сумку.

— Ох, ну, продвигаются. Медленно, но верно.

Он усмехнулся.

— Ты делаешь большую работу.

— Спасибо, сэр, — кивнул я. — Мне нравится быть частью вашего класса.

Блэквелл ухмыльнулся.

— Кажется, что ты им нравишься не меньше.

Мои уши покраснели.

— Я сожалею об этом.

Он махнул рукой, когда повесил свою сумку на плечо.

— Не извиняйся. Хочешь верь, хочешь нет, я был однажды в твоем положении. У меня даже была коллега социолог. — Он поиграл своими бровями.

Видите? Я не говорил ни душе, но почему-то весь отдел знал подробности моей личной жизни. Я знал, что Кристин сказала кому-то, так как даже Блэквелл знал. Я был на удивление невозмутим её сплетнями о нас, остальные не могли в открытую подкатывать ко мне как раньше. И она была, казалось, счастлива. Президент сталкерского фан-клуба. Зная Крис, она бы футболки сделала, на которой бы было написано что-то вроде «я завоевала Уэста» вместе с каррикатурной ковбойшей с лассо в руках.

— Что ж, сэр, я ценю ваше понимание.

Блэквелл тяжело вздохнул.

— Ах, вот бы снова стать молодым. — Он задумчиво покачал головой. — Ну, я пошёл на обед. Жди вопросы для опроса по электронной почте и распечатай их для меня до следующей лекции.

Я расслабился, поняв, что он не пойдёт в кабинет.

— Да, сэр. Увидимся через пару дней.

Мы попрощались, и я направился через служебный выход к офису Блэквелла, по дороге отправив Крис сообщение.

«Готовься, девочка!»

Мой телефон снова завибрировал в руке.

«Дорогой, я была рождена для этого.»

Я проделал путь через коридоры и офис с улыбкой, посмотрел через плечо, чтобы убедиться, что горизонт чист, прежде чем открыть дверь и проскользнуть в тёмную комнату.

Кристин лежала на животе сверху потёртого, деревянного стола Блэквелла, который был противоестественно чистым для преподавателя английского. Слава Богу, потому что Крис была в чем мать родила, длинные волосы собраны в пучок на макушке, очки сидели на носу, когда она листала первое издание Блэквелла «Анны Карениной».

Я улыбнулся, запер дверь и бросил свою сумку, разгладил рубашку и подошёл к ней.

— Нет ничего лучше, чем Толстой, чтобы разогнать кровь.

На её губах появилась кривая ухмылка.

— Что, девятьсот страниц обречённой интрижки и российская феодальная система никогда не заводили тебя? Такое чувство, что я тебя совсем не знаю.

Я усмехнулся и начал расстёгивать рубашку.

— Эта книга стоит больше, чем мой первый автомобиль.

Она подняла тёмные брови.

— Я отложу её, как только ты будешь без штанов.

Я покачал головой и снял свою рубашку.

— Овеществление мужчин — это реальность нашего бытия.

Она пожала плечами.

— Скажи мне, что тебе не нравится это.

— Это странно, Крис. Ты должна видеть, как некоторые старшекурсницы смотрят на меня. Заставляют чувствовать себя, как кусок мяса на рынке. — Я расстегнул джинсы и опустил их. На мне не было белья.

Крис затаила дыхание, села и поставила ноги по краям стола Блэквелла, скрестив лодыжки и начав открыто оценивать меня.

Я махнул на неё.

— Видишь? Вот так.

Она посмотрела на меня сверху вниз, небольшая улыбка играла на её губах.

— Это просто… оценивание. Вот и всё.

— Ммм. Я запомню это. — Я улыбнулся в ответ.

Она встретилась со мной глазами.

— Аманда устраивает вечеринку в эти выходные для преподавателей и нескольких выпускников. Пойдем.

Я поморщился.

— Вместе?

— Конечно вместе, глупыш. — Она потянулась к моей талии и притянула ближе к себе. — Почему ты не хочешь показываться со мной на публике?

Я нахмурился.

— Это не так, просто…

— Я имею в виду, мы же друзья, да? — она пошла на попятный и попыталась скрыть надежду в голосе, посмотрев на меня невинным взглядом.

— Правильно. Позволь мне увидеть, что я получила. — Мне стало вдруг неуютно, но я прогнал мимолетную мысль. Не мог не задаться вопросом, спрашивала ли она меня о свидании. Но Кристин знала, чего я хотел, и я доверял ей в том, что она будет честной со мной, когда её чувства изменятся, особенно если перерастут во что-то большее.

Неужели она и вправду хотела пойти как друзья. Я чувствовал себя самонадеянным полагать иначе.

— Это всё, что я хотела, Уэст, — зашипела она, прежде чем сделать своей миссией заставить меня забыть весь разговор.

Лили

Пианист играл «Элегию» Чайковского на репетиции во второй половине дня, и я откинулась назад, закрыла глаза, вытянув руки, в то время как Бастиан, Джаред и Сет несли меня.

— Хорошо, хорошо, — голос Уорда отозвался эхом от зеркал и пола. — Давайте немного перестроимся и перейдём к «Тёмному ангелу».

Группа девочек вместе с Надей пробрались к своим лежавшим вдоль стен сумкам, чтобы попить, пока Бастиан, Дженни и я встали в позы в центре комнаты, и музыка началась снова. Официально в «Серенаде» не было никакой истории, но невозможно не смотреть, не чувствуя, что каждый раскрывался. В «Тёмном ангеле» мы с Дженни боролись за Бастиана, и в конце Девочка Вальса, которой я была, потеряет его навсегда.

Всегда чувствовала, что это была его смерть, и что именно в это время Девочка Вальса побеждена и сдаётся. Сегмент после этого о том, как я буду брать себя в руки и двигаться дальше.

Я любила «Серенаду». Любовь возникла с первого раза, когда я танцевала его в составе кордебалета, это был один из балетов, где Баланчини позволял танцевать кордебалету.

Мы с Дженни танцевали, точки и перетягивания между нами тремя переносили нас в другую часть сцены до тех пор, пока музыка не замедлилась, и я не упала в его объятия и выгнулась дугой. Он положил меня на сцену, Дженни накрыла рукой его глаза и увела меня.

— Красиво. Томас, я хочу, чтобы ты чувствовала свою утрату, когда Тёмный Ангел заберет Бастиана у тебя. Я хочу видеть это на твоём лице, в твоих руках и объятиях. Он ушёл навсегда, оставил тебя здесь одну. Ты не можешь идти дальше без него. Зрители должны чувствовать это. Ты должна чувствовать это.

Я кивнула и обдумала его слова, почувствовав, как они откладываются во мне.

Уорд хлопнул.

— Молодцы, ребята. Увидимся завтра.

Все болтали, когда мы поклонились, сделали реверанс Уорду и направились к своим сумкам. Надя посмотрела на меня через весь зал, но я лишь