Атлас, составленный небом - Горан Петрович

Нисколько не растроганный нашим вниманием, Подковник сделал шаг назад и, прежде чем у нас под носом захлопнуть дверь, рявкнул:

- Я занят ваянием! Прошу вас оставить меня в покое!

На свои места мы вернулись притихшими. Испуганное выражение на всех лицах говорило о том, что мысли наши занимает одно и то же. Как мы сможем пережить новый припадок увлечения искусством? А главное - как выдержать все эти запахи?

Действительно, назавтра весь дом (подвал, первый этаж, второй этаж, крыша, которой нет, и сами небеса) пропитывается ароматами разных сортов мыла. Из комнаты скульптора доносятся нежные звуки поскребывания, потирания, постругивания... Время от времени Подковник выходит на свежий воздух, наверное, чтобы придать новый импульс творческому процессу. По утрам он отправляется в магазин за новым материалом. Так проходят четыре дня интенсивного труда маэстро и наших стараний нейтрализовать немыслимый букет запахов. Для этого мы порезали пополам всю нашу айву, лежащую на шкафах, и постоянно в огромных количествах завариваем чай из ромашки.

А на пятый день, когда половинки айвы уже превратились в четвертинки, а от запасов ромашки осталось всего каких-нибудь две ложки, Саша сообщила Подковнику, что в ванной кончилось мыло, причем как раз в тот момент, когда его не было дома, и она для того, чтобы умыться, воспользовалась одной из фигурок.

- Что?! - не поверил он своим ушам. - Что ты сказала?!

- Я сказала, что мне надо было умыться и я взяла розового льва, - спокойно повторила Саша.

- Льва?! Чтобы умыться?! - От гнева Подковник отяжелел, как набрякшая губка в мыльной воде.

Но Саша нисколько не смутилась. Напротив, сердитым шагом она сходила в ванную и принесла кусочек розового мыла.

- Забирай, жадина! - убийственно кратко сказала она.

Лев на ее ладони, вымытый и принявший более плавные очертания, похож на мышь. Подковник тайно влюблен в Сашу, и тепло его любви потихоньку начинает растапливать гнев. Скользя взглядом по ее мягкой коже, он начинает чувствовать определенное удовлетворение от того, что его скульптура послужила такой цели. С каждой секундой глаза его становятся все более мирными, и в конце концов в них появляются даже какие-то трогательные переливы.

- Ничего, оставь его себе, - говорит он примирительным тоном. - Я тебе еще дам и белого слона. Да вообще-то, берите кому что нравится.

Так что дело закончилось вполне благополучно. К влюбленным взглядам Подковник добавил в свой арсенал и особое, любовное вдыхание запахов, сопровождающееся угадыванием того, какой фигуркой Саша пользовалась, принимая в очередной раз ванну или душ. Все остальное время он посвятил работе над эссе с длинным и довольно напыщенным названием "Характерные особенности нового предпринимательского искусства, с примерами и доказательствами его возвышеннейших достоинств".

Покончено с эксгибиционистским искусством. Пришел конец его примитивным попыткам навязать себя вниманию публики в тщетной надежде пробудить хоть какие-нибудь, пусть даже самые скромные, эмоции. Покончено с этой постыдной и недостойной потребностью обнажаться перед чужими глазами и чужими сердцами. Грядет новая эпоха! Воцарятся новые отношения! На сцену вступит новое искусство - искусство вуайеризма! Произведения искусства будут рассматривать публику. Они, подобно вирусам, беспрепятственно проникнут во все доступные им места через поры и слабо защищенные участки. Теперь публика станет объектом, выставленным для обозрения. Слова литературы будут следить за человеческими душами, а музыка расставит сети, в которых запутаются чувства. Картины в головах посетителей галерей будут рождать новые картины. Произведения искусства будут любить, наказывать, насиловать, загонять в глубины или возносить на высоты человеческие тела и души с такой легкостью, будто они не тяжелее птичьего пуха. Человеческому роду не остается ничего другого, кроме как подписать капитуляцию перед искусством, которое тысячи лет собирало силы для совершения этого переворота. В противном случае его настигнет грозная судьба - окончательная и бесповоротная Пустота.

Иллюстрация 22. Подковник, "Характерные особенности нового предпринимательского искусства, с примерами и доказательствами его возвышеннейших достоинств", факсимиле части заключительной главы, графитовый карандаш на бумаге, 20х10 см, 1991 год, собственность автора.

Операция "Хартман"

После долгих обсуждений и оценки, как из близкой, так и из далекой перспективы, многих предложений мы наконец решили, каким образом потратить деньги, полученные от продажи части бриллиантов, которые мы собрали с персикового дерева. А так как любую медлительность всегда догоняет какая-нибудь быстрота, то относительно человека, подходящего для осуществления нашей идеи, слишком долго раздумывать не пришлось. Предложение почтальона Спиридона о том, чтобы им стал известный нам Арон Хартман, поддержали все единодушно. Биография этого господина была блестящей. До недавнего времени и сам служащий почты, коллега Спиридона, Арон Хартман в начале прошлого года был уволен из-за того, что вскрывал чужие письма с печальным содержанием и подменял их веселыми. Доводы защиты, в которых особо подчеркивалось, как много радости принесли действия Хартмана, в расчет приняты не были. Те, чьи сердца слушаются того, что продиктует им рука, объявили господина Хартмана виновным в том, что он позволил своей руке послушаться голоса сердца.

В том, что мы не ошиблись, нас убедила первая же встреча. Страстный и вечный поклонник всех видов любви, господин Хартман внимательно глянул на нашу идею, взял ее под мышку, прогулялся с ней по двору и, вернувшись в гостиную, торжественным тоном заявил:

- Она весьма привлекательна. Даю слово, что не расстанусь с ней до тех пор, пока не облеку ее в реальность, самую прекрасную реальность, какая и подобает ее гармонично задуманному облику.

И несмотря на то что в знак доверия мы не хотели обязывать господина Хартмана принятием данного нам слова, он взялся за осуществление нашей договоренности столь энергично, словно всей своей жизнью поклялся в верности нам. Он сплел в сеть все свои силы, бесстрашно взял курс в унылую безысходность Града и адрес за адресом начал составлять список одиноких, разведенных, вдовцов, вдов, покинутых детьми родителей, брошенных родителями детей, забытых и других несчастных людей.

Спустя два месяца, когда список фамилий был готов, когда был обследован самый дальний закуток, этот неутомимый человек на деньги, полученные благодаря персиковому деревцу, основал специальную службу, задачей которой было посылать каждому, чье имя значится в списке, в день его рождения самые лучшие пожелания, запрятанные (чтобы дольше сохраняли силу) в букет лекарственных трав, которые глазами собрал один художник-примитивист. Из своего домика, со всех сторон окруженного цветами, судьба которого каким-то чудом разошлась с судьбой всего, что было красиво и потому оказалось разрушено, господин Хартман отечески руководил персоналом своей службы, подобранным на основе тестирования искренности почерка.

Руководствуясь красиво написанными и систематизированными списками адресов, составленными Ароном Хартманом, несколько его служащих в унылую безысходность Града ежедневно посылали сотни букетов, состоявших из поздравлений и трав. И как радостно бились сердца одиноких людей, когда среди лепестков они находили подтверждение того, что кто-то подумал и о них, а наша идея тем самым превращалась в редкую по красоте действительность.

___________

24/ Служебная записка

Конфиденциально. Недавно на одном из тех особнячков, которые выделяются своим внешним видом и ухоженностью, появилась небольшая, но не скрывшаяся от моего острого глаза бронзовая табличка с загадочной надписью "Голубые сети". Осторожно наведя справки о том, что скрывается за столь необычным названием, я, во-первых, убедился в оправданности своих подозрений, а во-вторых, раскрыл личность основателя этой организации заговорщиков. Его зовут Арон Хартман, и он известен тем, что его руки слушаются голоса сердца. Этот опасный поклонник всех видов любви, один из тех, кому хотелось бы воплощать в жизнь красивые идеи, на сей раз сплел сеть поздравлений с днем рождения всех одиноких, используя в качестве вспомогательного средства репродукцию картины одного не менее опасного травника и одновременно художника. Не хотелось бы перегружать это сообщение многими ужасающими подробностями, которые стали мне известны в ходе предпринятого расследования, такими, например, как ухоженный домик, якобы благотворительное финансирование, лекарственные растения, искренность почерка и тому подобное... Все это отдельные фрагменты грозящей нам голубизны. Тем не менее кое-что я бы подчеркнул: Арон Хартман уже распространяет свои Голубые сети и на другие города и страны, надеясь на то, что его служба вскоре доберется до некоторых международных организаций, которые насаждают голод, сглаз, саранчу, несправедливость, малярийных комаров, крыс, печаль, болезни и разные другие страдания. Поэтому я надеюсь, что в ответ на это письмо последует ваша незамедлительная реакция, которая позволит, пока еще не поздно, разорвать Голубые сети и восстановить добрые старые порядки.