Жизнь между схватками - Артемий Гвазава

– Куда это милые дамочки в такую ночь путь держат?

И так уж получилось, что за освобождение нам пришлось отдать ему всю свою ночную выручку. Этого мужчину я очень хорошо запомнила, а спустя пятнадцать лет ему хорошо «отомстила».

После такой бурной ночи я решила снять стресс «черным зельем». Я заняла у подруги денег и поехала к Димасику.

Он сказал, что на кухню меня не пустит, так как там куча народу, но может «вмазать» меня прям в парадной. А я попросила чуточку побольше, и Дима от щедрости малость переборщил. Сразу после укола, по словам Димы, я рухнула с подоконника на пол, и изо рта пошла пена, закатились глаза…

Ребята не рискнули вызывать скорую. Прощупав мой пульс, они сняли с меня полушубок и стали обливать водой, затем сделали искусственное дыхание. В конце концов, было решено вызвать мне рвоту.

Когда я пришла в себя и мне сообщили, что случился передоз, в результате которого я чуть не умерла, мне впервые пришла трезвая мысль о том, что пора бросать это дело и начинать идти к заветной цели. Однако, как у всех наркоманов, такие озарения быстро проходят, а даже наоборот, я еще больше погрузилась в пучину синтетического кайфа, счастья, которое можно купить за деньги. А денег-то у меня было предостаточно, я только не умела ими пользоваться в свои юные годы.

Глава 12

Диагноз

Но всему наступает предел, и пропасти тоже. Мне несказанно повезло, что он наступил скоро. Сейчас я расскажу о моей последней точке.

Мы пришли к Димону в воскресенье под вечер зимой, «вмазались» и «зарубились» (словили кайф).

Очнувшись, я пришла на кухню. Там меня угостили леденцом, и все деньги, которые у меня были, я вывалила на стол. Mеня снова «вмазали», и я ушла в сон «торчать».

Впервые мне были видения. Я видела маму, сидящую рядом, она говорила:

«Смотри, засранка! Что ты делаешь, куда ты лезешь? Это же смерть, немедленно остановись и прекрати, иначе ты умрешь как я – от героина!»

Я подпрыгнула на кровати:

– Дима, сколько времени?

– Девятый час.

– А что, еще воскресенье?

– Так уж неделя прошла.

И тут я поняла, что мама права: я ведь так и умереть могу. Да и деньги закончились. Последний аргумент оказался даже убедительней!

Я поперлась обратно в бордель, не зная, что со мной там будет. В конторе меня встретили с воплями, как родители загулявшую дочь. Я придумала подходящую легенду, которая всех успокоила. Сказала, что познакомилась на рынке с обеспеченным молодым человеком, и он пригласил меня пожить и потусоваться у него недельку.

Разумеется, никто до конца не поверил в эту версию, но по крайней мере сделали вид.

Закатив скандал, Ирен отправила меня на настоящую каторгу: стала опять нещадно гонять с одной «темы» на другую, приговаривая: «Гулять было хорошо – пришла пора и поработать».

Я, конечно же, старалась, что есть мочи, и чувствовала, что мне ужасно плохо: не было сил, все тело болело изнутри и снаружи.

Психологически, а затем и физически, меня «ломало»: хотелось к Диме домой, «под солнышко». Я сохла по героину, мечтала только о нем и ничего не ела, все время хотела спать и стремительно худела. Казалось, что меня, как березовый сучок, отломали от деревца.

И тут как-то на работе один финн спросил меня:

– А где это ты так загорела?

Подойдя к зеркалу, я с ужасом обнаружила, что мой цвет кожи приобрел ядовито-апельсиновый оттенок.

Наутро я позвонила Антону и спросила, что может быть со мной, и не от героина ли это. Он тотчас же приехал к нам в бордель, где и констатировал стопроцентный гепатит.

– Срочно надо в больницу, иначе печень откажет и ты умрешь! Или ты уже умираешь…

Мы с ним попрощались на всякий случай. Понимая, что в таком состоянии я долго не протяну, я решила ехать в Торжок. Необходимо было заработать денег только на дорогу, нужен был еще хоть один вечер.

Когда пришла сутенерша, я замаскировалась книжкой. Но это не помогло: Ирен была баба не промах. Она подошла поближе и спросила:

– Чего ждешь?

– Жду, когда ты меня отправишь на «тему», чтоб я могла поехать домой к доктору. Чего-то плохо себя чувствую…

– Ну сиди, жди…

Она села напротив и принялась наблюдать, как я читаю книжку:

– Что читаешь?

– Книжку.

– Вижу, что книжку.

Тут нервы ее не выдержали, и она дала мне по лбу.

– За что?! – удивилась я.

– Да за способности твои книжку вверх ногами читать! Удобно так? Посмотри, на кого ты похожа! Какому финну я тебя отправлю?!

Пока она орала, все девочки столпились вокруг меня, как в цирке. Ирен дала мне триста рублей на дорогу и официально уволила меня. В этот же вечер я купила билет на ночной поезд.

Отправление, как сейчас помню, было в 00:38.

Глава 13

Торжок

Вернувшись с вокзала, я собрала все свои манатки, переругалась в хлам с Ксюхой и поплелась на вокзал.

В душе моей засверкал теплый огонек, мне было приятно, что я еду домой.

В поезде я проблевалась. Затем подошла к проводнице и дала ей на случай моей смерти все свои данные: адреса и фамилии родственников, чтоб, если что, та сообщила им. Она, конечно, удивилась.

Это была женщина лет сорока, темноволосая, смазливая и очень жизнерадостная. Но знакомство со мной заставило ее в тот же миг перемениться.

Отдав ей свой паспорт, я сказала:

– Мне плохо. Если не дотяну до Торжка, пусть мой труп в Торжке вынесут.

Проводница напугалась до смерти, поэтому все время пути ходила проверять, жива ли я. Из-за ее беготни я, к своей досаде, никак не могла уснуть. Отключилась я только под утро. Вскоре меня разбудил громкий голос моей заботливой проводницы. Она радостно объявила громким голосом:

– Девушка! Торжок! Выходите!

У меня не было сил вытащить чемоданы; какая-то женщина помогла мне, выкинув из поезда мои вещи, следом за которыми выпрыгнула и я.

Оказавшись на природе, на заре, я не находила в себе сил сдвинуться с места. Меня сразу же обнаружил таксист и за умеренную плату взял мои вещи и довез меня до дому.

Впервые в жизни, вернувшись из Питера, я стояла на пороге своего дома без копейки денег. Однако, бабуля, встретив меня, очень обрадовалась. Она крепко обняла меня и спросила:

– Ой, Леночка вернулась! Ты надолго?

– Навсегда.

– Неужели! А что случилось? Оставайся, конечно, на работу тебя устроим, а первое время отдохни, можешь и не работать! Прокормим уж одну-то! Огород есть, слава богу, – тарахтела на радостях бабуля.

Потом она отвела меня в комнату, где завтракали Паша и тетя Лена.

– Смотрите! Наша Леночка вернулась! – торжественно объявила всем бабуля.

Но, похоже, остальных присутствующих эта новость не привела в восторг.

– Чо, по делам или так, в отпуск? – спросила тетя Лена.

А Паша, тем временем, молча, доедал соленый огурец, подозрительно уставившись на меня.

– Ты что, с Канар прилетела, такая загорелая? – спросил, наконец, он.

– Да нет, – честно ответила я, – мне в больничку надо…

– Ты заболела? – забеспокоилась бабуля.

– Да так, – ответила я и пошла в свою комнату прилечь, ведь я уже еле-еле держалась на ногах.

Вскоре ко мне зашла тетя Лена и, приняв деловой вид, спросила:

– Желтуха?

– Думаю, хуже. Гепатит Б.

– Откуда?

– Да вот, переспала с иностранцем без резины и заразилась.

– Я так и знала! Собирайся, бегом в больницу, пока там все врачи на месте!

По дороге она все время бубнила:

– Страхового полиса у тебя нет, никому ты на хрен тут не нужна, в отделении тебя не примут, и где ты только эту заразу подцепила?

Мы довольно быстро оказались у главного входа городской больницы. Когда врач вошла в приемный покой и взглянула на меня, она громко охнула, схватилась руками за голову и заорала:

– Медсестру! Готовьте девочке отдельную палату, иначе мы ее не спасем!

Тетя Лена, махнув рукой, заплакала, я же зарыдала от страха. При виде такой пациентки даже в России никому не пришло в голову спрашивать про полис.

Конечно же, тетю Лену отправили на выход, а меня – сразу в палату. Я переоделась в больничную одежду, медсестра принесла утку, и мне начали ставить капельницу сразу в обе руки. Следом за медсестрами влетела врач. Она моментально разглядела мои исколотые руки и спокойно произнесла:

– Очень весело! Ну, и какой вид наркотика употребляем?

– Героин, – односложно ответила я.

Пока мне ставили капельницу, я даже словила кайф от прикосновения иглы в предвкушении заветного укола.

Проснулась я только через месяц, уже совсем другим человеком. Разум мой ко мне вернулся, щечки порозовели, да и в весе я порядком прибавила.

Был утренний обход. Доктор зашла ко мне и заявила, что еще месяц меня подержат, прокапают, а потом и выпишут.

Пока я еще не могла даже ходить, из-под меня выносили утку. Месяц пролетел быстро, началась весна, с крыш свисали сосульки, светило настоящее солнышко.

Я жива! Эта мысль согревала мне душу. Я смотрела сквозь решетчатое окно и размышляла о том, как буду жить дальше.