Белая ворона - Дональд Уэстлейк

Кроме того, у них нашлись и другие темы для разговора. Они перешептывались под размеренное бормотание кучера, обсуждая его самого и его лошадь, обмениваясь впечатлениями о получаемых от кучера сведениях, о домах и вывесках, мимо которых катила двуколка. О создавшемся положении не было сказано ни слова. Никаких разговоров на личные темы, никаких обсуждений событий, происходивших в гостинице. Беседовали только о том, что было перед глазами, о самом обыденном. Столь поверхностный разговор немного действовал на нервы, но девушка весьма умело поддерживала его, а Гроуфилд всегда чувствовал себя прекрасно рядом с достойным партнером по сцене. Пока лошадь уныло плелась, стуча подковами, по улице Святой Анны, он даже успел разыграть сценку под названием "Случайное свидание, которое принесло счастье".

Двуколка свернула влево, на улицу Дофина. Слева, если верить ворчанию кучера, стояло здание квебекского литературно - исторического общества, а прежде в этом доме располагалась местная тюрьма. На ее заднем дворе когда - то вершились публичные казни, а в подземелье туристы, если им это интересно, все еще могут увидеть древние узилища.

Сразу за тюрьмой двуколка миновала старую стену, защищавшую городище, и кучер пробубнил сквозь шарф, что они проезжают Кентские ворота, возведенные в 1879 году королевой Викторией в честь ее почившего отца. После этого кучер, наконец, временно затих.

Похоже, тут был жилой район, погруженный во тьму, еще более густую, чем за стеной. Гроуфилд опять занервничал и забыл, что надо импровизировать. В итоге сценка заглохла, и какое - то время они ехали молча, пока не миновали здание парламента провинции, залитое светом стоявших на лужайке прожекторов. Тут Гроуфилд заметил, что девушка пристально разглядывает его. Когда он посмотрел на нее, она засмеялась и сказала:

- А вы и впрямь струхнули.

- Если ничего не случится, можете смеяться надо мной, сколько угодно, - ответил Гроуфилд. - А пока не надо.

- Ладно, посмеюсь.

Впереди тянулась Большая Аллея, широкая, хорошо освещенная улица, на которой был светофор. Девушка склонилась к Гроуфилду и шепнула:

- Мы случайно встретили приятеля и на радостях пригласили его прокатиться с нами. Скажите кучеру, чтобы не волновался.

Гроуфилд кивнул.

Перекресток приближался, а светофор по - прежнему сиял красным глазком. Кучер буркнул что - то своей лошади, и та тотчас стала на месте.

- Рональд! - воскликнула вдруг девица, приподнимаясь и взмахнув рукой. - Посмотри, милый, это Рональд, - громко сказала она Гроуфилду.

Гроуфилд посмотрел. По тротуару в их сторону шел человек. Он был высок и худощав, но лица Гроуфилд разглядеть не мог.

Девица болтала что - то о "большой удаче" и издавала множество разнообразных радостных звуков. Гроуфилд молча следил за человеком. Когда тот подошел, он узнал Онума Марбу с его заговорщицкой улыбочкой, так хорошо знакомой Гроуфилду по их последней встрече год назад в Пуэрто - Рико.

- Рад видеть вас обоих, - сказал Марба совершенно искренним тоном, но с насмешливой ухмылкой.

- Ты должен поехать с нами, - заявила девица. - Мы собираемся посмотреть Равнину Авраама.

Она ткнула Гроуфилда в бок костлявым кулачком.

- Ох! - произнес Гроуфилд. - Да, конечно. Залезай, Рональд, поехали прокатимся.

- Вы уверены, что это удобно...

- Конечно, удобно, - ответил Гроуфилд. - Лезь сюда, светофор уже зеленый.

- Большое спасибо, - сказал Марба. - Буду очень рад. Он забрался в двуколку и сел на скамью напротив Гроуфилда

и девушки, спиной к кучеру, который повернулся на облучке и

без особого любопытства посмотрел на них.

- Мы уселись, трогай, - сказал ему Гроуфилд. Кучер хмыкнул, отвернулся, пробубнил что - то своей лошади, и та поплелась через Большую Аллею в парк под названием Равнина Авраама.

Марба подался вперед. Черты его впотьмах опять утратили четкость. Кожа у него была не такая черная, как у девушки, а скорее цвета шоколада, но сейчас оба они выглядели совершенно одинаково.

- Вы появляетесь в самых неожиданных местах, мистер Гроуфилд, - заметил Марба.

- Как и вы, мистер Марба.

- Я провожу тут отпуск. Вы тоже на отдыхе?

- Не совсем. Меня захомутало какое - то американское шпионское ведомство. Не ЦРУ, а что - то там еще. Точно не знаю, мне не сообщили. Они прислали меня следить за вами.

Марба скорчил насмешливо - удивленную гримасу. Так полагалось по сценарию, но Марба не очень старался играть достоверно.

- Следить за мной? С какой стати американскому правительству посылать вас следить за мной?

- Дело в том, что мы с вами знакомы. Они надеялись, что я войду к вам в доверие, разнюхаю, что тут творится, и доложу об этом им.

- Надеюсь, они не очень на вас потратились, - сказал Марба. - Я просто провожу здесь отпуск.

- И полковник Рагос тоже? Марба улыбнулся и ответил:

- Моего президента нет в Квебеке.

- Разумеется, он тут не под своим именем, - проговорил Гроуфилд. - Как и вы. Как и генерал Позос. Здесь собрались главы семи государств: трех американских, двух южноамериканских, одного центральноамериканского и одного азиатского. Все под вымышленными именами. Возможно, приехали и представители других стран, таких, которые эти ребята - шпионы называют Третьим миром.

Марба, казалось, призадумался. Кучер на облучке опять забубнил, теперь уже об исторической битве армий Вулфа и Монтколма, и Гроуфилду пришлось беседовать с Марбой под его бормотание. Марба с полминуты пошевелил мозгами, пока кучер сообщал пассажирам, что и Вулф, и Монтколм погибли в бою, потом наклонился к Гроуфилду и сказал:

- Давайте на миг забудем о нелепости ваших утверждений (с чего бы, к примеру, моему президенту вести тайные переговоры с вождями Южной Америки?). Отбросим это и допустим, что вы говорите мне правду в тех пределах, в каких сами знаете ее. Зачем, спрашивается, вы предаете своих соотечественников?

- Никого я не предаю, - ответил Гроуфилд. - Меня силой заставили заниматься этим делом. Я должен был либо ехать сюда, либо отправляться за решетку. По правде сказать, я, наверное, смирился бы и сделал то, чего они требовали, если б мог. Но нынче днем меня похитили и одурманили, а когда я вернулся в гостиницу, в номере у меня сидел полковник. Пора было выходить на главаря. Мои соотечественники, как вы их назвали, не пожелали мне ничего сказать, а кроме них я тут никого не знаю, за исключением вас и генерала Позоса. Я пришел к вам, потому что вас легче застать в трезвом уме и твердой памяти.

- Пришли за помощью?

- За сведениями и за советами. А при нужде - и за помощью.

Марба умильно улыбнулся.

- Помню, как я последний раз видел вас в деле, - сказал он. - Помню, какое глубокое впечатление произвело на меня ваше умение пользоваться истиной как оружием. Надеюсь, вы не собираетесь прибегнуть к тому же приему?