Слова. Том I. С болью и любовью о современном человеке - Паисий Святогорец

Один благоговейный человек, глава семьи, претерпевал у себя на работе много несправедливостей. Но у него было много доброты, и все неправды он терпел без ропота. Однажды он приехал на Афон, пришёл ко мне в каливу и, рассказав о своих искушениях, спросил: «Что ты посоветуешь мне сделать?» – «Продолжай, как начал, – ответил я. – Уповай на Божественную правду и Божественное воздаяние и терпи. У Бога ничего не пропадает. Делая так, ты вкладываешь свои богатства в сберегательную кассу Бога. Нет сомнений, что в жизни иной ты получишь воздаяние за те испытания, которые на тебя навалились. Но, кроме этого, знай и то, что Благий Бог даёт воздаяние несправедливо обиженному человеку ещё в этой жизни, если и не всегда ему самому, то обязательно – его детям. Бог промышляет о Своём создании, знает, чем ему воздать».

Если человек терпит, то всё встаёт на свои места. Бог всё устраивает. Но требуется терпение, терпение, в котором нет рассудочности. Раз Бог всё видит и следит за всем, то человек должен без остатка вверять себя Ему. Посмотри на Иосифа[51] – ведь он молчал, когда братья продавали его в рабство. Он мог сказать: «Я их брат», но не сказал ни слова – зато потом Бог сказал Своё слово и сделал его царём. Если же у человека нет терпения, то его жизнь превращается в муку – ему хочется, чтобы всё совершалось так, как удобно ему, так, чтобы ему было хорошо. Но, естественно, и что покоя он не находит, и происходит всё не так, как он хочет.

Если человек в этой жизни претерпел несправедливость от людей или от бесов, то Бог из-за этого не переживает, потому что душа такого человека получает прибыль. Однако мы часто говорим, что кто-то поступает с нами несправедливо, тогда как, в сущности, мы сами несправедливы к другим. В этом случае нужно быть внимательными и осознать, что виноваты мы сами.

«Ему́же дань – дань»[52]

– Геронда, когда мы покупаем что-то для монастыря, некоторые торговцы отказываются выписывать нам счёт[53]. Что делать в таких случаях?

– Счёт они должны выписывать вам всегда, однако вы и сами должны ограничить свои запросы. Ограничьте свои потребности необходимым, не заводите лишних строек и ремонтов. Я бы на вашем месте поступал именно так. А что нужно – Бог пошлёт. Прося, чтобы нам не выписывали счёта, мы – монахи – подталкиваем на грех и других, которые говорят: «Ну, раз уж так ведут себя даже монастыри…» Знаете, как соблазняем других мы – люди, стремящиеся исполнить заповеди Божии, если ведём себя подобным образом? Ему́же дань – дань, – говорит Священное Писание. Посылая письма не по почте, а с кем-то, я всё равно наклеиваю на конверт марки. Люди мирские находят себе оправдание в подобных вещах, но если таким же образом ведут себя монастыри, то это показывает их неискренность и то, что Евангелие отошло у них на задний план. Не отдавая материального, вещественного (как заповедует Евангелие: если кто-то хочет взять у тебя рубашку, то отдай ему и верхнюю одежду[54]), мы совершаем тем самым дурную проповедь, и после этого люди мирские оправдывают свои падения, стараются найти себе оправдание, чтобы как-то успокоить свою совесть. Нам надо быть внимательными, потому что в день Страшного Суда нам будет нечем оправдаться. Наша задача – получить, главным образом, духовную, а не только материальную прибыль. И если по какой-то причине вам не выписывают счёта, то вы должны считать, что потерпели духовный ущерб.

– А иногда, геронда, бывает такое: человек жертвует в монастырь небольшую сумму денег и просит дать ему расписку в том, что он пожертвовал больше. Что делать в таких случаях?

– Скажите ему: «Расписок на бо́льшие суммы мы не даём. Если Вас это не устраивает, то давайте мы возвратим Вам деньги, может быть, Ваше желание исполнят где-то в другом месте». Смотрите, не заразитесь болезнью такого рода.

– Один мастер, геронда, попросил, чтобы мы уволили его из монастыря, чтобы он мог вступить в кассу безработных, а потом вновь поступить на работу к нам.

– Нет, брат ты мой, это не дело! Если у человека есть хоть капля совести, то он на такое не пойдёт. Не подобает заниматься такими вещами в монастыре. Лучше заплатить ему вдвойне – пусть даже в монастыре и нет лишних денег, лишь бы он не шёл на такое мошенничество. Ведь это тяжёлый грех! Благословение приносит благословение, а неправда приносит разрушение. В этом отношении будьте очень внимательны. И не торгуйтесь с теми, кто трудится в обители, ведь потом из-за этого в монастырях бывают пожары и разрушения.

Государственный служащий клянётся честно выполнять свои обязанности[55]. Мы, монахи, даём не такую клятву, но вдвое бо́льшую: мы даём духовный обет, и если мы его нарушаем, то наш грех – вдвое больше. Старайтесь удержать равновесие, сохранить в монашестве что-то иного, не мирского, порядка. Я вижу, как зреет нарыв. Он прорвётся, очистится. Тем, кто находится в духовно неправильном состоянии, Бог Своей благодати не даёт – иначе Он помогал бы диаволу. Старайтесь иметь искренность, честность. То, что происходит сейчас, похоже на состояние пьяного, который еле держится на ногах. Разве такое может долго продолжаться? Разразится гнев Божий. Нам предстоит сдача экзаменов. В первом туре медь отделится от золота, во втором станет видно, сколько каратов золота в каждом из нас.

Мир изолгался. Люди становятся лжецами, они устроили себе ещё одну совесть. Но я не могу становиться лжецом, не могу изменять своё «я» из-за того, что этого требует общество. Уж лучше я буду страдать. Требуется внимание, чтобы не попасть в эту мирскую колею. Но и существующая сейчас экономическая система вовсе не содействует людям в том, чтобы быть честными. Они вынуждены занижать свои доходы в отчётах перед налоговыми органами, идти на другие подобные махинации. Одних моих знакомых налоговых инспекторов – людей верующих – я даже отругал. «Что же вы творите? – сказал я им. – Постарайтесь сохранить хоть чуточку закваски! Знаете, сколько людей жалуются на вас? Человек приходит в налоговую инспекцию и говорит: „У меня доход в один миллион“, а налоговый инспектор пишет, что у него доход в три миллиона. Некоторые декларируют только третью часть своих доходов, и вот налоговые инспектора считают обманщиками и остальных и всех равняют под одну гребёнку. Но если к вам придёт человек, у которого есть совесть, то, облагая его втрое большим налогом, вы вынуждаете его становиться вором. То есть вместо того, чтобы хоть немножко повлиять на общее положение дел в лучшую сторону, вы делаете прямо противоположное». В ответ на это они сказали мне, что не различают, когда им говорят правду, а когда – ложь. «Вы станете это различать, – сказал я, – если будете жить духовной жизнью. Тогда вы сможете и отличать правду от лжи. Бог будет извещать вас, и это станет для вас понятно».

Как изолгался мир

Злоба людей перешла все границы. Люди стремятся обмануть друг друга и обман считают достижением. Правда, как же изолгался мир! Делают всё недобросовестно, халтурно, но денег при этом дерут больше, чем в прежние времена. И вообще, что ни возьми, всё изолгалось и исхалтурилось. Однажды кто-то принёс мне рассаду помидоров. Каждое растение было посажено в крошечный целлофановый пакетик, заполненный комочками земли вперемешку с чернозёмом и крупным песком, чтобы из пакетика не уходила влага. То есть поливать рассаду водичкой им тяжело! Смесь была не унавоженная – только сверху чуть-чуть посыпали – как перчинки всё равно! Ну и что же – когда я достал рассаду из пакетиков, оказалось, что все корни сгнили. Пришлось на какое-то время полностью присыпать рассаду землёй, чтобы она дала новые корни.

Ох, как же дурачат людей! Принесли мне как-то большую коробку со сладостями. Я не открывал её и ждал, когда придёт большая группа паломников. «Иначе, – думал я, – сладости останутся несъеденными и в открытой коробке их испортят муравьи». Однажды, когда собралось много народу, я посчитал, что сладостей в коробке должно хватить на всех и ещё остаться. Открыв коробку, я увидел, что почти вся она была заполнена пенопластом и только в середине было крохотное свободное место для сладостей – то есть почти вся коробка оказалась пустой! В другой раз мне принесли красивую подарочную коробку с лукумом, перевязанную лентой. «Приберегу-ка я её для детей из Афониады»[56], – решил я. Но когда я открыл её, оказалось, что лукум был старый и уже чёрствый. Я такого жёсткого лукума людям не даю – выбираю помягче.

– Геронда, те, кто занимается этим, не понимают, что это неправда?

– Они считают это достижением, потому что в наше время грех вошёл в моду и неправда считается находчивостью. К несчастью, мирской дух оттачивает ум в лукавстве, и тот, кто несправедливо поступает со своим ближним, считает это достижением. Вдобавок ко всему, про него говорят: «Ишь ты, ловкач, прямо диавол какой-то!» – в то время как внутренне этот человек мучается от обличений совести, испытывает малую адскую муку.