Краснодар: годы испытаний 1942-1943 годы. Книга первая - Борис Иванович Оленский

север с югом, разрезать, таким образом, весь советский фронт надвое и прервать связь между севером и тремя южными фронтами, а именно: ЮгоЗападным, Южным и Северокавказским…

Задача Сталинградского фронта: силами 62й и 64й армий, двух морских стрелковых бригад, восемнадцати артиллерийскопулеметных батальонов, курсантов восьми училищ, прибывающих с Северного Кавказа прочно занять Сталинградский рубеж западнее р. Дон и ни при каких условиях не допустить прорыва противника восточнее этого рубежа с сторону Сталинграда»75.

На следующий же день курсанты 1го и 2го краснодарских пехотных (Краснодарского Винницкого пехотноминометного), а также Краснодарского пулеметноминометного училищ были подняты по боевой тревоге.

Подъем по тревоге для курсантов был привычным делом, но на этот раз тревога была не учебной, а боевой. Курсантам приказано брать с собой не только личное оружие, но и боеприпасы. Стало понятно, что их ждет фронт. Это обстоятельство не только не печалило, а, наоборот, воодушевляло молодых людей. Душевный подъем был высоким.

Весть о том, что курсанты уходят на фронт, удивительным образом разлетелась и по городу. На улицах собралось большое количество жителей – родных и близких. Держа равнение, курсанты, бодро печатая шаг, маршировали по мостовым города. По улицам Краснодара разносилась их бодрая строевая песня на мотив известной в военное время песни «Давай закурим»:

«Теплый вечер дует, развезло дороги,

И на Южном фронте оттепель опять.

Тает снег в Ростове, тает в Краснодаре,

Эти дни когданибудь мы будем вспоминать»…

Слушая эту бодрую строевую песню, жители города любовались стройными колоннами бравых курсантов. Матери, жены и любимые девушки тайком вытирали предательски навернувшиеся слезы. Тогда они, да и сами курсанты, не знали, что этот их марш будет последним, а улицы города ведут их в бессмертие. На Сталинградском фронте им придется принять на себя удар 4й танковой армии врага и погибнуть в этих боях. Своими юными жизнями они заградят путь немецким танкам Гота на Кавказ и Сталинград76.

Так курсанты поднятые по тревоге уходили на Сталинградский фронт. Почти все они погибнут в бою, но танки Готта к Краснодару не пойдут (не позиционированный снимок)

Боевое крещение

С первых дней войны Краснодар давал фронту все свои ресурсы. Тысячи краснодарцев ушли на фронт. Допризывная молодежь, не отставая от отцов и старших братьев, шла на учебу в военные училища. С июля 1941го по ноябрь 1942 года 1е Краснодарское пехотное училище проводило 4месячный ускоренный курс обучения курсантов с присвоением сержантского звания. Лишь по одной роте военные училища на курсах младших лейтенантов готовили офицеров – командиров взводов. На плечи этих выпускников выпали самые трудные и трагические события. В октябре 1941 года из 2го и 4го батальонов была сформирована 12я отдельная курсантская стрелковая бригада. Ей предстояло принять участие в КерченскоФеодосийской десантной операции 26 декабря 1941го – 3 января 1942 года. Бригада была отправлена в распоряжение генераллейтенанта В. Н. Львова – командующего 51й армией Крымского фронта. 13 марта 1942 года курсантской бригаде совместно с 56й танковой бригадой (90 – Т26) предстояло взломать хорошо укрепленный вражеский рубеж под КойАсаном. 19 марта 1941 года, наступая по минному полю, хорошо пристрелянному вражескими минометами, бригада почти полностью погибла, а танкисты потеряли 88 танков.

Долго пришлось отыскивать следы затерявшейся в горниле войны краснодарской курсантской стрелковой бригады в различных исторических источниках, но поиски оказались тщетными. И тут вспомнился рассказ одного из участников Великой Отечественной войны, Москальца Тита Михайловича. Ветеран войны, в то время 44летний старший сержант, бывший помкомвзвода бригады Котовского, житель села Эшеры Сухумского района Республики Абхазия, в феврале 1941 года был призван в ряды Красной армии и вскоре назначен старшиной одной из курсантских рот 12й отдельной курсантской стрелковой бригады. Для него сражение краснодарской курсантской бригады было самой яркой страницей войны, сохранившейся в памяти в мельчайших подробностях. Постараемся близко к тексту воспроизвести его рассказ:

«Переправившись на крымский берег, – вспоминал ветеран, – наша бригада вошла в резерв командующего 51й армией. А 13 марта перед бригадой была поставлена задача совместно с танкистами 56й танковой бригады на легких танках прорвать хорошо укрепленный КойАксанский оборонительный рубеж. До нас его безуспешно штурмовала морская стрелковая бригада. Все попытки морских пехотинцев провалились. Шумной гурьбой молодые курсантики спрыгнули в траншеи. Перед ними предстали обросшие многодневной щетиной, изнуренные бесплодными боями матросы. Неся серьезные потери, морская стрелковая бригада занимала лишь очаговую оборону. Их испачканные мартовской крымской грязью, изодранные бушлаты резко диссонировали с иголочки экипированными курсантскими шинелями. «Ша, галчата! – усмирил расшалившихся пареньков седоусый главстаршина, – беду накличете!»

– Прекратить разговорчики и не курить! – поддержал его Тит Михайлович.

– Ну, как тут у вас? – поинтересовался он у неулыбчивого старшины.

– Что, сам не видишь? От бригады остались только рожки да ножки.  Офицеров нет, я командую ротой, а она состоит из десятка матросиков. Своих жеребцов ты бы предостерег, старшина! Перед вами открытое место и минное поле. Кроме того, фрицы пристреляли его «квадратногнездовым». Видишь темные пятна? Это бушлаты наших братишек. Даже раненых мы вытащить не можем.

На рассвете 13 марта сумеречное небо осветили три зеленые ракеты. По врагу открыла огонь наша артиллерия. После двадцатиминутной обработки вражеских позиций курсантские батальоны выскочили из окопов и с криком «Ура! За Родину!» устремились на врага. Перед ними простиралось открытое полуторакилометровое поле, сильно изрытое множеством воронок от снарядов и мин, с черными бугорками убитых в боях матросов бригады. Слева поле упиралось в высокий скалистый морской берег, а впереди черной зловещей полосой возвышались вражеские позиции.

«Неужели фрицы испугались и удрали?» – подумал Тит Михайлович. Эти же мысли посетили и курсантов. Перепрыгивая через погибших матросов, курсанты быстро приближались к переднему краю врага.

На середине поля в разных местах цепи наступающих раздались взрывы вражеских мин.  Зловещая, пугающая черная полоса вражеских позиций ожила. Многоголосая винтовочная и пулеметная трескотня, минометные хлопки и разрывы, крики и стоны раненых курсантов заполнили сумрачное пространство.       Чтото горячее обожгло руку. Тит Михайлович свалился в большую воронку. На него повалились несколько курсантов. Взрывы и стрельба продолжались несколько минут, и вскоре наступила тишина. Лишь из разных сторон слышались приглушенные стоны раненых курсантов, изувеченных осколками и разрывными пулями.

– Да пуститеже! – взмолился Тит. – Задавите, черти!

Курсанты зашевелились. В воронке скопилось человек восемь. С трудом выбравшись наверх, старшина огляделся: поле было усеяно трупами и ранеными курсантами, лежавшими вперемешку с матросами, участвовавшими в предыдущих атаках, и кострами восьмидесяти восьми горящих легких танков 56й танковой бригады.

«Все, бригад больше нет», – подумал Тит Михайлович. Слезы катились по