Весенние ветры - Ольга Романовская

— Сейчас, одну минутку! — оживилась секретарь. — Я отправила посыльного погулять, не знала, когда Вы придете. Тут с утра такой кавардак! Я его приведу, а Вы пока посидите.

И она выпорхнула за дверь приемной. Стало необыкновенно тихо: видимо, Эведера тоже нет на месте. Вот и славно, отец не узнает, что она приходила, незачем.

Зара покосилась на дверь кабинета, невольно поморщилась при мысли о том, какой дурой была, понадеявшись, что подлый изменник-отец когда-то может стать настоящим отцом. Поменьше иллюзий, Зара, поменьше позволяй сердцу руководить разумом.

Однако, долго же нет Элены, куда она отослала посыльного, во двор, что ли?

Нервно постукивая пальцами, девушка обернулась и вскочила, встретившись взглядом с синими глазами Рэнальда Рандрина. Печенка орка, что он здесь делает, он же должен быть на заседании Совета!

Попятившись, сверкнув разом потемневшими глазами, Зара попыталась вызвать телепорт, но заклинание подвело ее в самый ответственный момент.

— Зара, прошу тебя, не убегай! — герцог шагнул к ней; по радужке разлилась небесная лазурь. — Честно говоря, я не надеялся, что ты придешь, думал, догадаешься.

— Так история с письмом — ложь? — прошипела девушка, борясь с нестерпимым желанием отрастить крылья и обратиться в э-эрри.

— Ты сердишься на меня? — вкрадчиво спросил Рандрин, попытавшись до минимума сократить разделявшее их расстояние.

— Нет, сеньор Советник, как я могу? — в голосе клокотала плохо замаскированная под официальную вежливость злость. — Скорее, это Вам впору сердиться на меня за то, что два года назад я, безродное отрепье, осмелилась разрушить размеренность Вашей жизни. Но, будьте уверены, я осознала свою вину и свое место и отныне не стану докучать Вам своим присутствием. Да продлят боги годы, Советника!

Сделав реверанс, она направилась к двери, но отец удержал ее, ухватил за руку и прижал к себе.

— Зара, ты неправильно меня поняла, я вовсе не хотел, чтобы ты ушла. Как я мог этого хотеть?!

— Не нужно лицемерить, Ваша светлость, — Зара попыталась вырваться, но он лишь крепче прижал ее к себе, погладил по волосам и поцеловал в макушку.

— Зара, ты моя дочь и всегда ею останешься. Перестань обращаться ко мне, как к чужому человеку, прошу тебя! — Рандрин попытался поймать ее взгляд, но девушка упорно отворачивалась. — Ты сердишься на меня, солнышко, я знаю, что не должен быть так вести себя, но твой поступок… Я ведь действительно не понимал, зачем ты позвала ее, мне и в голову не могло придти, что в детстве ты так нуждалась в полноценной семье. Из меня отвратительный отец, хуже, наверное, не бывает, но я тебя люблю. Да, успел привязаться за эти два года. Когда ты тогда сбежала, ночью, в бальном платье, я ведь пробовал тебя искать, разослал по городу слуг, потом решил, что ты у Бланш…

— Я ночевала в другом месте, — сухо ответила она. — Да и Бланш что-то не упоминала о том, что ты справлялся обо мне.

— Я не был у них, решил дождаться утра и через начальника дворцовой стражи поинтересовался у Авеста Мавери. Но он сказал, что ты у них не появлялась…

— Зря беспокоился, отрывал других людей от дел, если беспокоился вовсе, твои фамильные драгоценности в целости и сохранности, а меня никто не изнасиловал и не ограбил.

— Этого еще не хватало! — ужаснулся он, невольно сжав ее руку. — Поверь, я волновался, да хотя бы у Апполины спроси, она не солжет! Зара, ну прости меня, я часто бываю несдержан, могу сказать что-то в запальчивости или, наоборот, промолчать, показаться безразличным, но внешние проявления эмоций ничего не стоят. Возвращайся домой, солнышко, если хочешь, чтобы я извинился, я извинюсь, только впредь обещай мне быть со мной честной и откровенной.

— Хотела бы я услышать, как звучат извинения в исполнении Рэнальда Хеброна Рандрина! — усмехнулась девушка. Тон ее глаз потеплел: интуиции подсказывала, что отец искренен, во всяком случае, в его голосе было столько нежности и тревоги. Хотя, он же мастер словесного обмана!

— Зара, я виноват перед тобой и признаю, что в минувшую ночь вел себя отвратительно, но если я оскорбил и обидел тебя, то сделал это ненамеренно. Если не веришь словам, можешь заглянуть в мои мысли — их я не смогу подделать. Я готов искупить свою вину, выполнив любое твое желание, даже, — герцог тяжело вздохнул, — поговорить с твоей матерью. Только, умоляю, больше не убегай из дому!

— Я не требую от тебя таких больших жертв. Считай, что я тебя простила. Скажи, а ты действительно всю ночь не спал, беспокоился за меня?

— Действительно. И отменил заседание Совета. Я ждал тебя. Бланш Мавери была моей последней надеждой, ведь ты гордая, могла этим же утром уехать из города, — обнимая, Рандрин гладил ее по волосам; в его движениях было столько тепла, что сердце Зары поневоле смягчилось, а разум отрекся от принятого за час до этого решения. Отец у нее все же есть.

Улыбнувшись, она подняла глаза на его сосредоточенное лицо, хранившее отпечаток ночных волнений, привстав на цыпочки, коснулась губами его щеки и прошептала:

— Я тоже наговорила много лишнего. Радуйся, я остаюсь твоей Зарой Рэнальд Рандрин.

Напряжение спало, Рандрин усмехнулся, еще раз поцеловал ее и провел дочь в свой кабинет, приказав дожидавшейся за дверью приемной окончания разговора Элене принести им две чашечки мятного чая и чего-нибудь перекусить: тревожась за судьбу Зары, Советник сегодня не завтракал.

Глава 5

Зара просидела у отца несколько часов, окончательно уверившись в том, что он действительно волновался за нее прошлой ночью. Было приятно и одновременно необычно, что ради нее Рэнальд Рандрин отложил все свои дела. Вернее, просто не принимал в них участия, перепоручив заботам своих помощников. Сдается, что Эведер и Элена отнюдь не рады прибавлению текущих заданий, но Советнику не было до этого дела. Пока его секретарь с сожалением сообщала посетителям разного ранга о том, что герцога нет на месте, он разговаривал с дочерью в своем кабинете.

— Зара, я тебе поражаюсь: решить, что я выгоняю тебя из дома? — качал головой Рандрин. — Я сказал, что ты вольна уехать, но не прогонял.

— У тебя было такое лицо, такой взгляд… Ты смотрел на меня, как на преступницу.

— Брось, просто ты меня рассердила. Согласись, твой поступок был… необдуманным.

Улыбнувшись, девушка кивнула, придвинулась к отцу, сидевшему рядом с ней на диване, и положила голову ему на плечо. Герцог рассеянно погладил ее по волосам и заботливо поинтересовался:

— Ты-то сегодня завтракала?

— Увы, да, — Зара подняла на него лазурные глаза. — Выходит, я люблю тебя меньше, чем ты меня.