Возвращение в Атлантиду - Андрей Дорофеев

Элле невообразимо повезло – Белый царь послал охотников за северным касидом, чтобы пополнить зоологический парк страны еще одним экземпляром. Недавно касидскому самцу какой-то из посетителей по недосмотру бросил ядовитый гриб, и тот скончался в судорогах, так и не успев принести потомство.

О жизни Эллы в Стране Снов Колосок смог выведать немногое. Как сказала сама Элла, неистовый шторм, разбивший ее корабль и болтавший ее два дня на обломке мачты, не только посеребрил ее волосы, до того черно-смоляные, отливающие синевой, но и помутил память. Как не пытался Колосок помочь Элле вспомнить подробности жизни, местонахождение Страны Снов, та могла сказать лишь, что Страна Снов находится под землей. И все тут. Но колоритная натура Эллы и столь несвойственная атланткам смелость в речах и добрая язвительность не могла не задеть сердце принца Атлантиды.

Колосок поселил странницу в заброшенном доме помершего и не оставившего потомства крестьянина, который она тут же переделала на свой манер. Зашел один раз проведать, другой раз – послушать, да так и стал постоянным гостем у «сумасшедшей старухи», как безосновательно, но и без особой злобы называл ее Тритон.

Колосок пообедал, вытер жирные губы по Эллиному обычаю – рукавом, и попрощался.

– Давай уж, иди, – хлопнула Элла его по спине, – да приходи скорей, скучно без тебя.

Колосок пошагал по желтой дороге, переходя через аккуратные мостки там, где камни расходились перед небольшими, в локоть или два, трещинками. В голове строились планы, вспыхивали лица Дедала, Стерона, отца, Эллы, вставали размытые картины предполагаемых деталей механизмов, воображение накладывало на это месиво радужный флер красот Страны Снов, не желая мириться с осознаваемой разумом сложностью затеи.

Но куда уйдешь без мечты там, где тебя окружают скалы да кипящее море вокруг, а родная земля уходит из-под ног? Куда без веры в светлое будущее там, где пепел сгоревших недр грозится заменить собою золотистые лучи на приветливом голубом небе? Расчет и бесстрастная сухая логика не дает поблажек в расчетах на выживание человека разумного и его народа. Однако не будь она ведома верой и силой духа – человек еще рассчитывал бы правильный угол удара кресала по кремню.

Отцовский дворец проявился вдали зеленовато-призрачной аурой над башнями, когда принца остановил царский посланец. Запыхавшись, он склонился перед Колоском и подал ему слабой рукой царский указ.

Колосок развернул свиток, пропустил официальную шапку, вырисованную красными чернилами, глянул на сам текст.

«Настоящим повелеваю образовать опытное строительство корабля для возможного расследования безопасных земель для…»

Дальше Колосок читать не стал, усмехнулся себе: отец пытается сохранить спокойствие и все еще боится осознать неизбежное. Формулировки слишком обтекаемы, несвойственны для него, словно за плечом стоял дипломат капи. Но это неважно. Кто распорядитель? Колосок глянул в конец свитка. «Царевич Прометий». Спасибо, папа. Я знаю, сколького тебе это стоило…

– Блага тебе!

Посланец умчался, а Колосок постоял минуту посреди небольшого бора, легко колышущего ветвями. Он добился своего, и теперь, только теперь мурашки пробежали холодными иголочками по спине. Ты хоть понимаешь, что ты затеял, Колосок? Понимаешь, что затеял?

Колосок мотнул головой, сбросив навалившуюся мысль, и упрямо зашагал по направлению к дворцу.

Отступление шестое, 9211 лет до рождества Христова

Ар, в одной набедренной повязке и бандане из щучьей чешуи на голове, устало брел по зеленому месиву скользких стеблей и листьев, отмахиваясь от назойливых мух, что налетали сослепу на грудь Ара и падали на зеленый мох. Саванна была недавно обильно полита дождем, воздух был влажный, словно дождь продолжал мелкими каплями висеть в воздухе взвесью. Ар знал – сейчас Солнце взойдет выше, водяная взвесь превратится в пар, и идти будет почти невозможно. Поэтому Ар смотрел по сторонам, тыкал длинной прямой палкой в кусты, стараясь разглядеть безопасное место для отдыха.

Ару повезло – за два дня ни один хищник не добрался своими зубами до его горла. А это теперь, когда он изгнан из племени, было несложно – беры, племя Ара, не было охотничьим, и взять с собой острый кусок обсидиана ему позволено не было – они и так дорого доставались.

Беры были племенем рыболовов. Ар хорошо ловил рыбу, он знал, где она живет и как скрывается, знал, что ловить лучше во время дождя и знал, как ставить силки. Племя не ходило далеко – лишь от одного места, где рыба давалась в руки, до другого. Между саваннами – далекой и близкой – лежала большая река, окруженная топкими, по колено, болотами. Где-то там, откуда дули ветры, река распадалась на много рек, но там жили другие племена, и Ара с сотоварищами выгнали бы палками за бесцеремонное вторжение.

Ара ценили… Однажды он кинул в воду острую палку, и она вонзилась в бок метровой щуки. Так не мог никто. Поэтому, несмотря на то, что Ар был болен, ему оказывалась помощь, ему давали хорошие куски с рассыпчатой икрой, женщины не обходили его взгляды вниманием. Но детей от него рожать опасались, боялись, что болезнь перейдет и к ним, и Ар жил под шкурой один, словно дряхлый старик.

Болезнь Ара заключалась в том, что он издавал горлом и губами странные звуки. Это были не хриплые выкрикивания или короткие слоги речи беров. Длинные, постоянно меняющие тональность, имевшие разную длительность, эти звуки плавно перетекали один из другого, и услышавшие их останавливались, забывав о своих делах, и впитывали с наслаждением. И звуки заставляли их вспоминать о былом, иногда – плакать, иногда – тревожно насторожиться… Но никого не оставляли равнодушным. И когда вождь понял, что странные звуки Ара имеют часто большую власть над вниманием людей, чем его собственные приказы, диагноз был поставлен немедленно.

Никто не думал, что Ар может заболеть еще больше. Обычно как бывало – верткий аллигатор, притаившийся в болоте, откусывал ловцу ногу. Ловец кричал, аллигатора прогоняли или забивали, и на всю короткую жизнь нога как была обрубком, так и оставалась. Не укорачивалась сама по себе.

Но однажды вождь застал сгорбатившегося на куче песка Ара за занятием, не имевшим никакого отношения к рыбной ловле. Законы племени требовали отобрать у провинившегося женщину. Женщины у Ара и так не было, но и занятие было столь исполненным абсурда, что оставлять Ара в племени вождь боялся – вдруг эта зараза похожа на ту странную сыпь, что время от времени поражала все племя и потом сама собой уходила без следа?

Ар рисовал палочкой на песке какие-то несуразные черточки. На вопрос вождя, зачем это нужно, Ар сказал, что он хочет нарисовать на песке старинные легенды клана. Вождь аж шарахнулся на шаг назад – сумасшествие так ясно сквозило во взгляде и безумных словах улыбающегося Ара, что вождь почти что ощутил зловонное дыхание своей недалекой смерти.

Ар с сожалением покинул занятие, направившись к небольшому, почти не заболоченному узкому руслу, где он вчера видел в воде широкую тень плавуна. Но путь ему нерешительно преградили Нук и Карс с обсидианами в руках, за спинами которых прятался вождь в своем постоянном ожерелье из обглоданных рыбьих скелетиков.

– Ар, мы хотим тебе сказать… – сказал Карс с обеспокоенным выражением лица, но дальше не продолжил и посмотрел растерянно на Нука. Тот собрался с духом и протараторил:

– Согласно законам племени ты изгоняешься за его пределы, и нога твоя больше не ступит в нашу воду, и зуб твой больше не коснется нашей рыбы, и рука твоя больше не коснется спины нашей женщины. Уходи сейчас!

И Ар понял, что объяснять бесполезно. Он на самом деле даже не знал, как начертить легенды племени. Вождь спросил, чего хочет Ар, – Ар ответил. Но теперь уже поздно. Поэтому Ар с грустью расставания на лице повернулся и пошагал прочь, вглубь саванны. На прибрежные наделы других кланов беров ему тоже ходу не было.

И наконец, когда солнце уже стояло в половине пути до зенита и через прорехи в зелени резало по глазам острыми желтыми ножами, Ар увидел черные пятна вдалеке справа. Разломав ветви папоротника, преграждавшие путь, он увидел огромную груду камней и, немного справа, небольшую рваную черную дыру в землю.

Ар с наслаждением прижался всем телом к темной прохладе и застыл на несколько секунд. Всю жизнь бы стоять здесь и ни о чем не думать… Но этого надолго не хватит. Ар знал, что через час Солнце ударит горячим молотомтеперь уже сверху.

Дыра привлекла внимание Ара. Она не в земле – в камнях. Значит, не нора? Ар опустился на четвереньки и внюхался. В дыре воняло сыростью и еще каким-то запахом, который Ар не знал. Нора, расширяясь, уходила вдаль и немного вглубь. Пока Ар полз, темнота все более охватывала его, пока, за заворотом, глаза не перестали видеть. Здесь Ар лег на живот, поворочался немного и собрался заснуть, но случайно его глаза уловили в глубине хода призрачный холодный свет, сочившийся так легко, что после интенсивно бьющего солнечного он был еле заметен. Ар покрутил головой и снова посмотрел – нет, не наваждение.