Когда играют все (СИ) - Иванова Татьяна Всеволодовна

— Приказ короля, — ледяным тоном ответил ей супруг. — И это не обсуждается.

Он немного виновато посмотрел в глаза замершей спутницы и снова перевел взор на жену. — Лоранчита, веди себя достойно. Проходите, донья Нелика.

— Тогда я сама подберу дуэнью благородной донье, — кусая пухлые губы, сообщила Лоранчита.

— Подбери, дорогая, — примирительно сказал дон Вельидо.

Фенелла тихо вздохнула. Ясно было, что дуэнья, подобранная ревнивой хозяйкой дома, не спустит с нее глаз. Но опекаемая девушка вовсе не намерена была тихо сидеть взаперти. И как управляться с надзирательницами она хорошо знала, потому что Меланара в основном растила из дочки знатную донну, понимая, что знатной женщине несколько проще живется. Возле моря они поселились не так уж и давно.

Немного снотворного порошка, извлеченного из браслета на руке, и дуэнья заснула сном праведницы в наружной комнате покоев Фенелла.

Сид, к которому Фенелла шагнула сразу же, как услышала тихое сопение надзирательницы, тоже мирно спал в кресле. На этот раз водяных часов рядом не было. А это значило, что клинок готов, мастер может спокойно отдохнуть после нескольких напряженных суток работы. И почему он не спит нормально, в кровати?

Сдавленный, глухой крик спящего мужчины прервал ее размышления. Сид дергался во сне, крутил головой, сжимал и разжимал кулаки, но не просыпался, слишком устал, наверное. Несколько суток он спал урывками, пока не отковал клинок. Из его невнятного бормотания Фенелла разобрала нечто вроде, «нет, Ульфия, нет». Кажется, именно это имя он бормотал и в прошлый раз. Девушка подошла вплотную к спящему и положила руку ему на плечо, собираясь разбудить. Сид мгновенно перехватил ее руку, быстрым движением перебросил девушку к себе на колени и, не открывая глаз, горячо ее поцеловал. Фенелла замерла, не сопротивляясь, с беспокойством ощущая его губы и руки на своем теле. Поцелуй прервался. Сид открыл глаза, немного отодвинулся, хотя рук не разжал, и молчал, внимательно разглядывая смуглую девушку на своих коленях.

— В следующий раз, когда ты будешь кричать во сне, я пихну тебя палкой, — нервно сказала девушка.

Он по-прежнему молчал.

— Ты звал какую-то Ульфию. Опять звал ее во сне. И целовал, по-моему, сейчас ее же. В моем лице, так сказать.

— По ее вине я попал в тюрьму… В тюрьму Борифата, — Сид внезапно крепко прижал Фенеллу к себе. — Это яма в земле, по большей части залитая водой, кишащая насекомыми. Когда ты окончательно теряешь сознание, то падаешь в холодную воду, приходишь в себя и быстренько встаешь. Часто встаешь, укушенный ядовитым гадом каким-нибудь. Потом жар, дикая боль, жажда. Но в воду упасть нельзя…

Сид снова замолчал. Фенелла в его крепких объятиях сосредоточилась на контроле собственного состояния. Друга детства не хотелось обижать попытками освободиться, но… не покраснеть хотя бы.

- Ты как чужая в моих руках, — пробормотал Сид. — Я чувствую, как размеренно бьется твое сердце, все медленнее и медленнее, по-моему. Куда мне до короля, верно?

— Припомнить тебе твою Ульфию? — прошептала Фенелла ему на ухо в ответ. — Только не говори мне, что ты к ней равнодушен.

— Ты права, — Сид криво усмехнулся.

— А ты вообще в своем уме? Ты меня целуешь, обнимаешь и признаешься, что любишь другую, хотя она тебя предала. Отпусти!

Сид разжал руки. Фенелла мгновенно соскочила с его колен.

— Нет, конечно, я не в своем уме, — глухо сказал оружейник и тоже встал. — Однако я не говорил, что до сих пор люблю Ульфию… Но вот что скажи мне, Фенелла, тебе действительно безразлично, что тебя… обнимает и целует мужчина? Ты… успела настолько полюбить короля?

И, несмотря на все усилия по контролю собственного тела, Фенелла покраснела. Можно было только надеяться, что в тусклом освещении Сид не заметит краски, залившей щеки смуглокожей девушки.

— Ты целовал не меня, — тихо сказала она.

— Тебя, — ответил Сид, заглянув ей в глаза. Девушка опустила голову. — Я только одно мгновение не понимал спросонья, что под этой темной кожей бьется твое сердце, но вот все остальные мгновения… Фенелла, ты вообще заметила, что перешла со мной на сближающее «ты» в общении? Заметила, что ты мне близка и дорога? Я тебе совершенно безразличен? Или тебе уже безразличны все мужчины, кроме короля?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Прекрати! Король полюбил другую девушку. Молоденькую актрису из дворянок, ему теперь не до меня.

— Теперь не до тебя?! И такое возмущение? Сердцу не прикажешь, точно?

Фенелла гневно вскинула голову, хотела сказать ему что-нибудь обидное, но встретилась глазами с тревожным взглядом карих глаз своего друга и не смогла сказать ни слова. Возмущение сразу исчезло.

— Сид, вспомни, что я птица из другого мира, — заговорила она после паузы. — Жители моего родного мира отличаются тем, что у нас плоть полностью подконтрольна духу. Я должна полностью контролировать свое тело, чтобы уметь перемещаться между мирами. Я не влюбилась в короля. Просто умею держать себя в руках.

Тревога в глазах Сида сменилась задумчивостью.

— Это значит, что если бы ты потеряла голову от страсти, ты бы не смогла перемещаться между мирами?

— Да. Скорее всего. Я не знаю точно, — девушка внезапно смутилась. — Не пробовала, знаешь ли.

— Тогда, пожалуй, понятно.

— Что понятно?

— Неважно. Понял кое-что из прошлого твоей матери.

— И мне, конечно же, не скажешь?

— Не скажу, — откровенно усмехнулся Сид. — Любопытство тоже может стать страстью. Учись лучше держать себя в руках. Иначе собьешься в полете, моя милая ласточка.

Фенелла возмущенно притопнула ножкой. Внезапно ей живо припомнилась Меланара, ее мать Меланара, и девушка полностью успокоилась. В голове прояснилось. Конечно же, ее мать не стала бы так неприлично себя вести, как она сейчас.

— Знаешь, Сид, зачем я к тебе сейчас пришла?

— Нет. Но, конечно, не потому, что соскучилась.

— Я подумала, — как-то даже отрешенно заговорила Фенелла, — что тебе будет сейчас сложно наладить продажу своих клинков. У тебя ведь нет своего дома в столице? Поэтому продавать что-либо на городском рынке без посредников ты не сможешь?

— Да — после значительной паузы отозвался оружейник.

— А с посредниками, сам понимаешь, всегда сложности. Отдай мне выкованный клинок. Я покажу его де Грамейре. И дальше у тебя будет непрерывный поток заказов.

Мастер задумался ненадолго.

— Пойдем, покажу кузницу, моя спасительница.

— Только пойдем быстрее. Вдруг супруга де Грамейры заметит спящую дуэнью и решит сунуться в мою комнату. А птичка улетела…

Глава пятая

Но спящую дуэнью заметила не Лоранчита де Грамейра, заметил непосредственно ее супруг.

— Донья Фенелла, — сурово сказал он, кивнув на мирно посапывающую женщину на топчане, — это ваших рук дело?

Фенелла не стала увиливать и уточнять, какое именно дело.

— Мое. Посмотрите, что я вам принесла.

Она быстро развернула сафьяновую обертку под холодным взглядом воина. Тот внезапно прерывисто вздохнул и осторожно взял двумя руками только что выкованный клинок. Сид не только не успел сделать ножны, ему не хватило времени, сделать рукоять мечу. Клинок без рукояти переливался в лучах солнца, но туманные узоры на стали были заметны несмотря на ослепительный свет дневного светила.

— Этот мастер умеет выковывать даже поющую сталь, — тихо сказала Фенелла.

Де Грамейра на несколько минут потерял дар речи. Заговорил нескоро.

— Я видел раньше клеймо этого мастера. Пес, замерший перед прыжком, и птица над ним, — рыцарь скользнул взглядом по тому месту, где раньше на старом плаще Фенеллы крепилась золотая застежка с парящей птицей.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— И плащ и застежка достались мне по наследству, — густо покраснела девушка. — Не я…

— Я понимаю, — остановил ее рыцарь, быстро скользнув глазами по смущенной собеседнице, и снова опустил взгляд на клинок.

И в этот момент сзади распахнулась дверь.