Когда играют все (СИ) - Иванова Татьяна Всеволодовна

— Как скажете, ваше величество.

— Тогда завтра вам передадут пузырек со снадобьем. Кум, кстати, сказал, что оно плохо отмывается водой, но хорошо — крепким вином с маслом. Вы окрасите лицо, все тело, даже ваши светлые волосы. А вечером де Грамейра заберет вас к себе.

— Я поняла. Я могу идти?

— Идите, Фенелла. Погуляйте по саду, если вам хочется. Но будьте осторожны. Спокойной ночи.

Прогуляться Фенелла хотела. Она быстро добралась до дворцового сада, действительно напоенного ароматом ночных цветов и наполненного шелестом струй фонтанов и водометов. Свежий ночной ветерок овевал прохладой тело под одеждой. Девушка села на широкие перила одной из скамей, ее мысли снова возвратились к изменившемуся Сиду. Ей вдруг так захотелось оказаться рядом с ним, что реальность дворцового сада померкла. Усилием воли девушка удержалась от перемещения. Уставший Сид наверняка уже уснул.

И вдруг совсем рядом зазвучали тихие голоса.

— Скажите мне, Марика, дитя мое, вы уверены в своей любви? Король — это не тот человек, чувствами которого можно играть, — тихо проговорил актер-король, величественно идя по дорожке в широком плаще. Седые волосы и борода сверкали серебром в лунном свете.

— Да, сеньор мой, Мелиор. Моя любовь, хоть вспыхнула внезапно, как солнца луч, пронзивший небо на рассвете…

— Да-да, я понимаю, — перебил Марику Мелиор, — Боэланд — образец мужчины, первый рыцарь страны. Внезапно влюбившись в вас, он показывает себя с самой лучшей стороны. Но не забывайте о тяжелой нагрузке к его, допустим, любви. Выдержат ли ваши чувства тяжесть короны Остарии?

— Да, я уверена в себе, — воскликнула Марика. — Я буду счастлива разделить с любимым человеком любое горе, тяжесть любой ноши…

Актеры прошли дальше по тропинке, и их голоса слились с журчанием воды из водометов.

На следующий день Фенелла с утра пораньше занялась тем, чем ей давно бы надо было заняться. На всякий случай девушка принялась зарисовывать на холсте комнату, где она жила, чтобы суметь вернуться сюда даже спустя годы, когда в памяти померкнут детали, необходимые для перемещения сквозь пространство.

Да, они с матерью были как птицы, затерявшиеся в чужом небе, но у них, как и у птиц, было гнездо. В горах, на недоступной обычному человеку скале, зеленела, защищенная от холодных ветров, маленькая лощинка с тополями вокруг небольшого озерца. Смоковницы, виноград и абрикосовые деревья почти скрывали каменные стены дома, точно выходящие вперед из скальной породы. И в том доме, помимо спаленки и кухоньки, была огромная комната, вся увешанная картинами, нарисованными еще Меланарой; гораздо позже в галерее появились полотна, созданные самой Фенеллой. Это были изображения, написанные с неведомым этому миру мастерством. Они точно манили сделать шаг и оказаться в нарисованном пейзаже, точно затягивали зрителя в свой мир, причем, совсем не иллюзорный, реальный мир. Благодаря наличию галереи картин, Фенелла могла оказаться там, где она раньше сама не бывала, там, где бывала Меланара. Вот только свой родной мир ее мать изобразить на холсте не смогла. Необходимые подробности стерлись из памяти. Потому-то она и не вернулась на родину.

Забрав из домика в скалах все, необходимое для рисования, Фенелла вернулась во дворец и увлеклась любимым делом. Через несколько часов в дверь постучали, но за дверью оказался вовсе не королевский шут с изменяющим внешность снадобьем; на ступеньках перед комнатой волшебницы стояла незнакомка. Прекрасная незнакомка, как поняла Фенелла через полторы секунды после того, как открыла дверь, а незнакомая девушка откинула вуаль. Красиво вылепленный, выпуклый лоб, прямой изящный нос, безупречные дуги темных бровей, губы красивой формы, и большие серо-голубые выразительные глаза, в которых плескалась боль и горе.

— Разрешите мне войти, уважаемая донья, — мелодично произнесла незнакомка. — У меня жизненно важное дело.

Фенелла сделала шаг назад, чтобы незнакомка могла войти.

— Вы меня не узнали, донья волшебница? Меня зовут Даника Кальдаро. Это из-за меня сейчас дерутся дон ди Вентимеда с доном Кихадой. А я не знаю, какими словами мне умолить вас, чтобы вы помогли мне.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Давайте по порядку, — сказала Фенелла, несколько придя в себя. — Откуда вы узнали обо мне?

— Я знала, что возле деревни «Большие буруны» живет волшебница, — вздохнув, ответила купеческая дочь. — Я послала к ней преданного слугу с просьбой о встрече. Тот, вернувшись, рассказал мне, что старая донна умерла, а ее спутницу и ученицу забрали с собой люди короля. Здесь во дворце я подкупила служанку с кухни, и она мне сообщила, что в угловой башне недавно поселили загадочную девушку под личной охраной дона де Карседы. Я сумела сложить одно с другим и, как видите, не ошиблась. Я пришла к вам, точно зная, что де Карседа наблюдает сейчас за поединком. Больше мне не представится случай, пройти к вам незамеченной. Умоляю! Помогите.

— Нет, нет. На колени не надо, — быстро сказала Фенелла, предупредив порыв прекрасной Даники. — Все равно не поможет. Лучше скажите, чего вы ждете от меня.

— Переправьте меня в Ньюгард. Можете?

Вообще говоря, Фенелла могла. Странная картина с изображением одной из площадей этого города висела в ее горном доме, с подписью и, кажется, с примечанием, что лучше в это место без особой нужды не соваться. Все улицы под незаметным наблюдением.

— Вы можете спросить меня, зачем мне нужно в закрытый город прогрессоров, — продолжила Даника, не вынеся молчания задумавшейся волшебницы.

— Зачем?

Фенелла впервые слышала о городе прогрессоров.

— Я хочу уйти в их мир. Ньюгард построен возле постоянного портала пришельцев в Остарии. Это один город и в Остарии и на планете пришельцев… По делам моего папани я там была, была уже у прогрессоров. Ничего исключительно страшного там нет. Встречаются огромные города, на которые и смотреть страшно, но бывают и маленькие городки, чем-то похожие на наши. Я смогу там жить, я знаю. Пожалуйста, поставьте себя на мое место, — с горечью заговорила Даника. — Мой папаня и жених-идиот выставили меня на такой позор! Как мне жить дальше?! Я их почти что ненавижу. Как они посмели вынести мое поведение на рассмотрение короля! Как мне смотреть теперь в глаза людям? Рейн, конечно же, сделает одолжение, окажет мне честь, женившись на мне. И всю жизнь будет попрекать, что не он у меня первый.

— Вы так уверены, что он победит?

— Дубиной-то? Победит. Его величество все рассчитал верно. Де Карседа там для того, чтобы Рейн не забил ди Вентимеду насмерть. Кровная месть явно не входит в планы короля. Помогите мне, а я вам расскажу о важной тайне старой донны волшебницы.

— Вы хотите уйти к прогрессорам. Но не будет ли помощь вам предательством? Я бы очень не хотела нечаянно предать короля, — тихо сказала Фенелла, от всей души сочувствуя опозоренной девушке.

— Нет, я не собираюсь никого предавать, — горячо ответила девушка. — И уж конечно не предам своего короля этой кривоногой Риче. Хотя вы же понимаете, что я могла бы обратиться за помощью и к ней. Она мне обещала помочь, — и девушка горько рассмеялась. — Но я хочу уйти и затеряться. Хочу начать новую жизнь там, где никто из моих меня не найдет. Папане я уже оставила прощальную записку, только не написала, куда я ухожу. Деньги с собой взяла. У меня даже деньги прогрессоров есть, доллары и еврики. В Ньюгарде живет человек, который должен мне услугу. Он и проводит меня к порталу. Видите? Я все просчитала, — нервничая, сбивчиво сказала купеческая дочь. — Только переправьте меня в Ньюгард.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Какая вы решительная девушка. Я бы побоялась.

— Мой брат поздно родился. До его рождения папаня растил меня как наследницу, учил видеть выгоду сквозь три кирпичных стены. Это теперь он меня бросил. Раньше все было по-другому. Я многое знаю и умею.

— Вижу, — признала Фенелла. — Подождите немного, я принесу ключ от Ньюгарда. Никому не открывайте дверь.

Когда она вернулась с нужной картиной, Даника забилась в самый дальний угол, а в дверь настойчиво стучали.