Змей в райских кущах - Светлана Алешина

Платонов скривился:

— Как некрасиво вы выражаетесь! А еще образованная женщина! Занимаетесь интеллектуальным трудом! Представляете, так сказать, средства массовой информации! И с кого же, спрашивается, нашему народу брать пример? Где учиться русскому языку? Великому и могучему? А?

Интересно, как он сам выражается, когда общается со своими подследственными? Тоже мне, словесник-стилист!

— Но вы же меня поняли, — сухо сказала я.

— Да, — вздохнул Андрей Николаевич, — только я не разделяю вашего мнения!

— А вы нашли того, кто звонил на студию? — поинтересовалась я.

— Вы имеете в виду того человека, который в прямом эфире объявил вашу Аллу Владимировну убийцей? — уточнил Андрей Николаевич.

— Совершенно верно, — подтвердила я.

— Нет, к сожалению. — Платонов вышел из-за стола и зашагал по комнате. — И почему вы, Ирина Анатольевна, все время в эпицентре событий? Подозрительно это как-то!

— Вы думаете, это я отравила Елену Николаевну? — не удержалась я от невольной улыбки. Хотя, говоря откровенно, в этот момент мне было не особенно до смеха!

— Не думаю, — ворчливо буркнул Платонов.

— Между прочим, — заметила я, — мне кажется, что автор письма и телезритель, позвонивший на студию, — одно и то же лицо, причем явно заинтересованное в том, чтобы…

— Подставить Малахову, — закончил фразу Платонов. — Вы неисправимо упрямы, — добавил он.

— Но откуда он мог знать, что Малахова кого-то убила? — не отступалась я. — Значит, он там либо присутствовал и видел, как все происходило, — заключила я, — либо сам и убил Степнову!

— А другой альтернативы вы, значит, не видите? — ехидно осведомился Платонов.

— Не вижу, — настойчиво подтвердила я.

— А может быть, у него имелся ключ от солярия? — предположил Андрей Николаевич. — И он только в пятницу обнаружил труп!

— Но…

— Вы пристрастны, Ирина Анатольевна, — вынес вердикт Платонов, — и опираетесь на слова Малаховой, которая утверждает, что ключ существовал в единственном экземпляре!

— Ну, конечно, — заметила я, — особенно если учесть, что этим она только взваливает на себя вину, которая, кстати, еще не доказана! Зачем, интересно, ей усугублять свое положение, тем более если это неправда? По-моему, ее слова только доказывают, что Алла Владимировна искренне хочет помочь расследованию!

— Не знаю, — пожал плечами Платонов, — но и вы не убедили меня!

Я вернулась домой около шести, чтобы перекусить и переодеться перед свиданием с Рокотовым, и немного нервничала в предвкушении свидания с Игорем Викторовичем. Наш разговор по телефону оставил неприятный осадок, и я опасалась, что моя встреча с адвокатом Малаховой не принесет должного результата.

— Ирина! — Володя услышал из спальни, что я вернулась.

— Что? — откликнулась я.

Муж вышел меня встретить. У него были заспанные глаза, и я поняла, что разбудила его.

— Сколько времени? — осведомился он.

— Шесть, — ответила я.

— Надо же, — вслух удивился Володька, — я так тебя ждал, что даже не заметил, как вырубился…

Я невольно подумала: хорошо, что его не слышит Платонов. Уж он бы обязательно прошелся по поводу великого русского языка!

— Ты снова куда-то собираешься? — расстроенно поинтересовался Володя.

— Ты забыл, что Гурьев устроил мне встречу с Рокотовым? — спросила я, переодеваясь в новый, купленный неделю назад костюм цвета слоновой кости. Лера утверждала, что он мне очень идет.

— Ты как на свидание собираешься, — ревниво заметил Володя.

— Какое еще свидание? — Я с нежностью чмокнула его в щеку. — Если бы ты только знал, как мне не хочется с этим Рокотовым встречаться!

— Так не встречайся, — предложил Володя простейшее, на его взгляд, решение проблемы.

— Надо, — со вздохом сказала я. — С самой Малаховой-то мне при всем желании встретиться не удастся.

— Я поеду с тобой! — заявил муж.

— Не надо, Володенька, — ласково проговорила я. — Костя Шилов меня отвезет.

И тут же пожалела о том, что это сказала: мой Володька изменился в лице. Неужели он всерьез полагает, что у меня с моим водителем роман?

— Ну что ж, замечательно, — мрачно сказал благоверный и больше к этой теме не возвращался.

Глава 5

Игорь Викторович дожидался меня на крыльце своей юридической конторы.

— Опаздываем, — проговорил он, нахмурившись, когда я ему представилась. Костя на этот раз остался в машине, так что мне предстояло разговаривать с грозным Рокотовым наедине.

Игорь Викторович первым делом признался мне, что терпеть не может общаться с журналистами. Они, то есть мы, по его словам, слишком обнаглели в последнее время. В ответ я поблагодарила его за комплимент и призналась, что до настоящего момента совсем по-другому представляла себе адвокатов.

— Очень жаль, что я не соответствую вашим представлениям, — посетовал Рокотов. — Вы не против, если мы с вами пообщаемся вот в этом кафе? — Он кивнул в сторону «Десерта».

— Не против, — сказала я.

Игорь Викторович оказался на вид весьма привлекательным человеком лет сорока — сорока пяти, высокий, синеглазый брюнет с аккуратно постриженными висками, которые совсем недавно начали серебриться. Выглядел Рокотов весьма представительно, я бы сказала, что он больше напоминает судью или прокурора, чем адвоката.

— Итак, — начал он, заказав две порции черного кофе, — Ирина Анатольевна, что бы вы хотели узнать? У меня очень мало времени, — заметил Рокотов, взглянув на часы.

— Вы нашли человека, который звонил на студию? — поинтересовалась я, сделав пару глотков из кофейной чашки.

— А его стоило искать? — Мне показалось, что мой вопрос Рокотову не понравился.

— Но его голос показался знакомым Алле Владимировне, — заметила я.

— Это еще ни о чем не говорит, — сказал адвокат.

— А Алла Владимировна сама подозревает кого-нибудь? — осведомилась я.

— Нет, — покачал головой Игорь Викторович. У меня создалось такое впечатление, будто он совсем не заинтересован в оправдании и освобождении Малаховой. — И думаю, — добавил Рокотов, — что вам этим делом заниматься не стоит.

— Почему? — поинтересовалась я.

— Да потому, что каждый должен заниматься своим делом, — ответил адвокат. — Терпеть не могу дилетантов!

В этот момент я окончательно поняла, что доверительной беседы с Игорем Викторовичем у нас не получится, несмотря на все старания, мои и Гурьева! И все-таки я решила попробовать зайти с другой стороны.

— У Анны Степновой в Тарасове остались родственники? — поинтересовалась я.

— Насколько мне известно, — ответил Игорь Викторович, — нет!

— А где же она жила? — удивилась я.

— Не знаю, — ответил Рокотов.

— Неужели и Алла Владимировна не знает? — не поверила я.

— Не знает. — Игорь Викторович продолжал стоять на своем. Он односложно отвечал на мои вопросы и демонстрировал со своей стороны полное нежелание сотрудничать. Я поначалу даже решила не покупать Валерке шампанского, но потом все-таки передумала: Гурьев ведь не виноват, что Рокотов оказался таким твердолобым.

В итоге после встречи с адвокатом я знала ничуть не больше, чем до нее.

— Ну, как успехи? — осведомился Костя.

— И не спрашивай! — возмущенно ответила я. Надо же мне было так выряжаться и стараться произвести на него впечатление! В довершение ко всему я еще и ногу натерла новыми туфлями! Тоже, кстати, ради Рокотова старалась, будь он неладен!

— Так плохо? — удивился Костя.

— Хуже некуда, — вздохнула я. — Такое ощущение, что этот Рокотов — вовсе не адвокат!

— А кто же? — не понял Костя.

— Партизан на допросе, — сказала я.

— Ну, Ирина Анатольевна, вы… то есть ты скажешь!

— Поехали в клуб! — велела я. — Может, в солярии повезет, — проговорила я с надеждой.

Костя вставил ключ, выжал сцепление, и мы тронулись с места.

— Ирина Анатольевна, — обрадовался Майоров, — проходите скорее!

— Гоффман уже ушел? — осведомилась я.

— Да, — подтвердил Денис. — В связи с тем, что Елена Николаевна погибла, клуб сегодня закрыли раньше, да и посетители теперь в «Парадизе» не задерживаются: боятся все, — пояснил охранник и опустил глаза. — А вы с Ириной Анатольевной? — спросил он у Кости.

Шилов кивнул.

— Я ее сюда одну не пущу, — заявил он тоном, не терпящим возражений.

— Понимаю, — задумчиво проговорил Денис.

— Мы хотим осмотреть солярий, — сказала я.

— Его следственная группа уже несколько раз осматривала, — заметил Майоров.

— А вдруг они что-нибудь не заметили? — произнесла я с надеждой в голосе.

— Идемте, — кивнул Майоров. — Только скорей! Вдруг еще Гоффман вернется, тогда мне точно не сносить головы! Ирина Анатольевна! — воскликнул он. — А почему вы хромаете?