Том 3. Товарищи по оружию. Повести. Пьесы - Константин Михайлович Симонов

Смит выходит, сильно хлопнув дверью.

(Спокойно сняв телефонную трубку, набирает номер.) Алло, Гульд? Это я. Будьте готовы. Вам все-таки придется лететь во Флориду.

Занавес

Картина шестая

Обстановка второй картины – бар. Двенадцать часов следующего дня. Смит в темном костюме сидит один в кресле на первом плане – точно так же, как это было во второй картине. Тот же бармен, так же на заднем плане быстро проходят люди – ничего не переменилось. Смит молча курит, смотрит на часы. Из дверей вестибюля к дверям ресторана идет Престон. Он замечает Смита. Секундное движение в сторону Смита, остановка, и Престон быстро идет к дверям ресторана. Когда он уже почти у дверей, Смит поворачивается и замечает его.

Смит. Престон!

Престон. Здравствуй, Гарри!

Смит. Одно виски со мной, а?

Престон (нерешительно). Я рад бы, но…

Смит. Но ты торопишься? Я уже заметил, сегодня все что-то торопятся.

Престон (подходя). Ну что же, я составлю исключение. А почему тебе кажется, что сегодня все торопятся?

Смит. Не знаю. Кажется. Может быть, я просто сделался мнительным. (Бармену.) Два виски.

Престон. Ты, очевидно, думаешь…

Смит. Мы, очевидно, думаем с тобой об одном и том же. Ну, как, придется мне привыкать к тому, что все будут торопиться?

Престон. Как тебе сказать…

Смит. Как сказать? Честно сказать.

Престон. Да, пожалуй, придется привыкать. Насколько я знаю Макферсона, твои дела из рук вон плохи.

Смит. Поживем – увидим. (Приносит стаканы.)

Престон (беря стакан). Ну что же, желаю удачи. (Пьет.) И я иду. Что до меня, то мне в самом деле надо торопиться. Надеюсь, мне ты веришь?

Смит. Почти. Очередные срочные телеграммы о России? Русская радиостанция в кратере Везувия? Да?

Престон. Да. Но твоя ирония не по адресу, Гарри. Мне за это не доплачивают ни цента. И, ей-богу, Россия не будет счастливей от того, что некий Престон станет безработным. До свиданья, Гарри, я правда тороплюсь.

Смит. До свиданья.

Несколько секунд Смит сидит один. Быстро входит Морфи.

Морфи. Наконец-то я тебя нашел.

Смит. Здравствуй, Боб.

Морфи. Идиот. Ты же семейный человек. Зачем ты сводишь с ума свою жену?

Смит. Я не мог вернуться домой этой ночью.

Морфи. Почему?

Смит. Потому что я (смотрит на часы) сейчас должен увидеть Кесслера. После разговора, который у меня был с Макферсоном, я должен раньше увидеть издателя. Я должен знать, что я скажу дома.

Морфи. Ты ничего не должен знать. Я уже все сказал ей. За тебя.

Смит. Ты сказал?

Морфи. Да, я сказал. Я и Мег. Мы сказали ей все.

Молчание.

Смит. А что сказала она?

Морфи. Она? Она сказала: «А…» И потом сказала: «Боб, скорей выведите машину из гаража, и поедем искать этого идиота».

Смит. Как она это сказала?

Морфи. Идиота? Довольно ласково. Примерно так (подражая): «идиота».

Смит. Где она?

Морфи. Сейчас? Не знаю. Она, Мег и я поехали искать тебя сразу по трем разным маршрутам. Но через полчаса она будет здесь. Здесь место нашей встречи.

Смит. Если б она поняла, как мне ровно ничего не страшно, если она будет со мной. Она может это попять, Боб, а?

Морфи. Не знаю. Как многие неудачники, я всегда стараюсь верить в лучшее.

Смит. Сейчас придет Кесслер. Я не спал ночь – так я боюсь разговора с ним. Он что-то опаздывает.

Морфи (вставая). Ничего. Все будет в порядке. Для него главное – деньги, а здесь деньги верные.

Смит. Нет. Не уходи. Я хочу поговорить с ним при тебе, и если все лопнет, мы, по крайней мере, сразу выпьем. У тебя есть деньги? Я пуст.

Морфи. Есть. Пять минут назад я получил вторую четверть за свой полет.

Смит. Когда он будет?

Морфи. В тот понедельник. Но сегодня вечером я уже вылетаю в Миссури на тренировку.

Пауза.

А вот и Кесслер.

В дверях появляется Кесслер.

Смит. Здравствуйте, мистер Кесслер. Я вас жду.

Кесслер. Здравствуйте. Простите за опоздание. По дороге к вам пришлось зайти по одному срочному делу.

Смит. Знакомьтесь.

Кесслер. Мы знакомы. (Морфи.) Лет десять назад я выпускал вашу книгу. Кажется, последнюю, да?

Морфи. Вы правы. Кажется, последнюю.

Смит. Я думаю, мистер Морфи не помешает нашему разговору.

Кесслер (равнодушно). Конечно, нет. Я слушаю вас.

Смит. У нас с вами договор на книгу.

Кесслер. Да. (Вынимает договор, надевает очки.) У вас со мной через посредство Макферсона. Он гарантирует возмещение возможных убытков, оплачивает рекламу и получает пятьдесят процентов доходов.

Смит. Но юридические права на издание целиком у вас?

Кесслер. Да, целиком у меня.

Смит. Так вот, я вам хочу рассказать…

Кесслер. Не надо, я уже все знаю.

Смит. Все?

Кесслер. Все. Я знаю, что вы написали книгу, прямо противоположную той, которую от вас ждал Макферсон. Это и есть то, что вы мне хотели сказать? Не так ли?

Смит. Да. Но если я вам дам эту книгу, вы можете ее издать, независимо от ее содержания. О содержании ведь ничего не сказано в договоре?

Кесслер. Могу.

Смит. И Макферсон не в состоянии помешать вам?

Кесслер. Юридически – нет.

Морфи. После той рекламы, которую дал Макферсон, это будет всемирный скандал. Вы заработаете лишних сто тысяч. Попробуйте сказать, что это не так.

Кесслер. Сто тысяч? Да, пожалуй, не меньше.

Морфи (горячо). Ну вот. Ваше да, его да (кивнув на Смита) – и Макферсон летит к черту. Ну – да?

Кесслер. К сожалению, нет.

Морфи. Почему, черт возьми?

Смит. Подожди, Боб.

Кесслер. К сожалению, я должен отказаться от вашего предложения.

Смит. Слушайте, мистер Кесслер, неужели вам, вот вам лично, так важно, чтобы о России была напечатана еще одна клевета? Вы же четыре года назад сами печатали мою книгу о России. Уверяю вас, что эта ничем не хуже той.

Кесслер. Охотно верю вам. Но, к сожалению, должен отказаться от вашего предложения.

Морфи. Ну, это уже свинство.

Кесслер. Я знал, о чем будет разговор, знал, что он для меня бесполезен, и, однако, все-таки пришел только из уважения к мистеру Смиту и его таланту.

Морфи. Ну ладно, извините.

Кесслер. Пожалуйста… За свою жизнь я издал не одну, а три ваши книги, мистер Смит, и, если бы я мог, я бы с удовольствием издал вашу четвертую книгу.

Морфи. Так в чем же дело? Вы – деловой человек. Какое значение имеет для вас ее содержание?

Кесслер (продолжая). И я бы даже