Пути и средства - Мария Синягина

class="p1">– Бледновата, – тоном заправского доктора провозгласил Тимур, – температуры нет? – неожиданно он припал губами к ее лбу – ну прямо как любящая бабушка, которая печется о здоровье внучки. Вика, не ожидая такого тесного проявления заботы, густо покраснела.

– Вот, так уже лучше, температуры вроде тоже нет, – Тимур Алексеевич, ничуть не смутившись, отхлебнул из своей чашки.

– Зачем вы… ты мне температуру меряешь? Я же не в колодец вчера провалилась…

– Точно подмечено, ха-ха, – без тени улыбки произнес он. – Хотя, по правде сказать, я не очень умею так температуру определять. Вставай давай быстрее, там для тебя еще кофе остался. Если дежурные его еще не прикончили…

«Странный он, этот начальник, ведет себя как мальчишка, кофе предлагает, в лобик целует. Приятно, конечно, даже немного жаль, что ничего не получится…» – подумала Виктория, поглубже запихивая ноги в спальник, чтобы невзначай не обнажить нижнюю часть своего спального комплекта.

– Ну что, пойдем? Вставай уже, – нетерпеливо повторил Тимур.

– Я встаю, только ты не мог бы… – она попыталась подергать ногами в спальнике, чтобы обозначить причину своего промедления – получилось немного по-русалочьи.

– Ах, да, – спохватился он, по-прежнему без тени смущения, и проворно вышел, оставив Вику одну в волосатой комнате выбираться из спального мешка и одеваться к завтраку.

9

В доме никого не было, даже Тимур куда-то подевался. Вика умылась и налила себе кофе – на завтрак кроме него ничего не было, по случаю выходного дня дежурным тоже дали послабление и завтрак разрешили не готовить. Тимур зашел в гостиную, когда Вика в одиночестве допивала кофе. Рядовой завтрак в ее обычной «городской» жизни был несколько непривычным для экспедиционного утра, здесь душа требовала макарон с тушенкой.

– Ну что, поехали?

– Куда? В смысле поехали?

– Вика, выходной! Все уже уехали в Рыбинск, даже Вячеслав! Только мы с тобой проспали.

Девушка машинально посмотрела на время – было девять тридцать утра.

– Ну…

– Иди, переодевайся, – тоном, не терпящим возражений, сказал он. – Иди же! – и, видя, что она медлит, добавил: – Вика, ну я же тебя жду, и автобусы тут по расписанию ходят! Или ты хочешь лишних сорок минут на солнце жариться?

В конце концов, Виктория сдалась. Она покорно отправилась обратно в волосатую комнату, чтобы переодеться в одежду, в которой не стыдно было выйти в люди. Девушка достала полосатую футболку, в которой приехала сюда и попыталась ее разгладить – в сумке она изрядно помялась. «Ай, и ладно, больше ничего у меня нет – либо стирать надо, либо гладить. В конце концов, не на свидание иду, просто прогуляться по городу». К футболке она вынула спортивную ярко-зеленую юбку-солнце, которая по причине того, что ни разу не надевалась здесь, имела более или менее человеческий вид. Волосы, которые неплохо было бы помыть, убрала в хвост.

«Пусть так, – ворчливо подумала Вика, разглядывая себя в маленькое зеркальце пудреницы, – ничего лучше все равно не смогу сделать». Чуть тронув лицо макияжем, она вышла на тропинку перед домом, где ждал Тимур. Он внимательно оглядел ее образ и пошел в сторону дороги. «Хорошо, что хоть не сказал, что я отлично выгляжу, – улыбнулась про себя Вика, даже в мыслях не желая признаваться в том, что ей хотелось бы сейчас услышать эту дежурную фразу. Выйдя на дорогу, они добрели до пыльной остановки, куда через некоторое время, отчаянно тарахтя, прикатил старый «пазик», внутри которого жутко пахло бензином. Тимур постоянно посматривал на Вику, как будто ожидая, что она вот-вот бросится наутек, от чего она чувствовала себя неуютно. Девушка уже давно поняла, что нравится ему, это волновало и раздражало одновременно.

Автобус, нервно рыча, въехал на мост через Волгу. Им открылся вид на город – невысокие здания вдоль набережной, некоторые из них почти до крыши были скрыты за деревьями и величественный пятиглавый собор с примостившейся рядышком колокольней.

– Это главный собор Рыбинска, – Тимур, наконец, нарушил молчание, которому они предавались с начала поездки. Виктория от того, что почему-то не могла преодолеть чувство неловкости. Тимур помалкивал по каким-то своим соображениям.

– А вот там, видишь, красивое здание – это новая хлебная биржа, там еще старая есть, по-моему, это она рядом стоит, светлое здание такое, – неуверенно добавил он.

Они вывалились из автобуса, прибывшего на конечную остановку маршрута, и огляделись.

– Зайдем? – спросил Тимур, кивая на собор, стоявший неподалеку. – В рамках экскурсии по городу, так сказать.

– Давай, – с радостью отозвалась Вика, и они двинулись в сторону высоких ступеней, ведущих к тяжеловесным воротам – входу в собор.

– Я тут уже был, в Рыбинске, только внутрь церкви зайти не удалось. Кстати, эта колокольня одна из самых высоких в России, почти сто метров, девяносто с чем-то… – Тимур уверенно поднимался по ступенькам, крепко держа Вику за руку.

– Надо же…

– Раньше она стояла отдельно, это потом, в девятнадцатом веке ее соединили с основным собором трапезной, ну, это значит столовой.

– Тимур, я знаю, что такое трапезная, что ты меня совсем за темную держишь, – Вика высвободила руку и завела ее за спину, так, чтобы он ее не достал.

– Ну, кто же тебя знает. А, кстати, кто тебя знает? В смысле, кто ты, Вика? Чем занимаешься? – еще раз поправил себя Тимур, стараясь правильно сформулировать вопрос. Вика едва заметно усмехнулась.

«Мне самой неплохо бы понять, кто я… и зачем я…» – подумала она, но ответила совсем другое.

– Ничего особенного, я бухгалтер в коммерческой организации.

– Магия цифр, значит? – он улыбнулся немного лукаво, дотянулся до ее руки, спрятанной за спину, и крепко схватил ее.

– Да, можно и так сказать.

Он с любопытством разглядывал Вику, совсем не стесняясь, открыто демонстрируя свое отношение к ней. Тимур смотрел, как ребенок, впервые попавший в зоопарк, с интересом и даже чуть-чуть с удивлением, словно ожидая от нее чего-то неожиданного. Поднявшись по ступеням, Тимур осторожно толкнул тяжелую дверь, пропуская Вику вперед, и наконец, отпуская ее руку.

Они оказались в прохладе храма. Внутренние стены были не до конца оформлены росписью, где-то стояли леса, но он был пропитан атмосферой спокойствия и умиротворенности. «Намоленности, сказала бы мама», – подумала Вика.

Девушка купила свечку и подошла к иконе Божией Матери. Поставив свечу, Вика долго стояла перед иконой, не находя нужных слов для молитвы.

«Ты знаешь мое единственное желание, помоги мне… нам всем».

Когда Виктория обернулась, то увидела Тимура. Он, не решаясь потревожить ее, в ожидании присел на лавочку, рассматривая какую-то церковную брошюру.

Они прошлись по набережной, нашли и новую, и старую хлебные биржи. Виктория совсем, казалось, освоилась в