КНИГА ТОТА - АЛИСТЕР КРОУЛИ

Ни одна подлинно каббалистическая система не делает воздух (в общепринятом смысле) изначальным элементом, хотя Акаша- это яйцо Духа, черное или темно-синее яйцо. Оно напоминает о Гарпократе. В данном случае под «воздухом» на самом деле понимается «Дух». Как бы то ни было, символ совершенно ясен и должен быть помещен в надлежащее место.

Дионис Загрей. Вакх Двоякий

Этих двух богов удобно считать одним. Загрей важен для нас здесь лишь постольку, поскольку у него есть рога и в элевсинских мистериях утверждалось, что его разорвали на куски Титаны. Но Афина спасла сердце Загрея и принесла к его отцу, Зевсу. Матерью же его была Деметра; таким образом, он – плод брака Неба и Земли. Тем самым он отождествляется с Вау Тетраграмматона, но легенды о его «смерти» относятся к посвящению, что соответствует доктрине о Пожирателе.

В карте Дурака, однако, традиционная форма гораздо яснее указывает на Вакха Двоякого, представляющего более поверхностную форму поклонения; экстаз, характерный для этого бога, скорее магичен, чем мистичен. Последнее требует имени Иакх[87]. Матерью Вакха была Семела. Зевс посетил ее в виде вспышки молнии, которая ее и убила. Но она успела забеременеть от Зевса, и он спас дитя. До самого совершеннолетия Вакх прятался в «бедре» (т. е. в фаллосе) Зевса. Гера, чтобы отомстить мужу за его измену с Семелой, сделала юношу безумным. Это уже прямая связь с нашей картой.

В легенде о Вакхе важнее всего то, что он Двоякий, то есть имеет две природы и, кажется, больше в бисексуальном, чем в гермафродитическом смысле. Его безумие – одна из фаз опьянения, ибо он в первую очередь бог вина. Он странствует, танцуя, по Азии, окруженный спутницами, потерявшими рассудок от восторга. У них посохи, увенчанные шишками и увитые плющом; они бьют в цимбалы, а в некоторых легендах также имеют при себе мечи и опоясываются змеями. Этих женщин-менад сопровождают мужские полубоги лесов. Пьяное лицо и безжизненное состояние лингама Вакха на изображениях связывают его с уже упоминавшейся легендой о крокодиле. Его постоянный спутник – тигр; как на всех лучших вариантах карты «Дурак», тигр или пантера изображаются прыгающими на Вакха сзади, в то время как крокодил готов пожрать его спереди. Говорят также, что, путешествуя по Азии, он ездил на осле, что связывает его с Приапом[88], который, кстати, его сын от Афродиты, согласно одной легенде. Любопытно, что в мифической сцене рождения Иисуса Мать-Дева изображается между быком и ослом: вспоминается, что название буквы Алеф означает быка.

Для поклонения Вакху выбирали представителя бога: он должен был быть молодым и дееспособным как мужчина, но при этом и женственным. Естественно, за столетия поклонение выродилось; изначальная форма обросла новыми идеями и, отчасти благодаря оргиастическому характеру ритуала, образ Дурака приобрел определенные очертания. Его стали изображать в дурацком колпаке, явно фаллическом, в пестрой одежде, что опять-таки напоминает о разноцветной одежде Иисуса и Иосифа. Этот символизм связан не только с Меркурием, но и с Зодиаком. Иосиф и Иисус, с их двенадцатью братьями и двенадцатью учениками, в равной степени представляют Солнце в окружении двенадцати знаков. Лишь много позже символизму Дурака был приписан алхимический смысл, и было это во времена Ренессанса, когда ученые во что бы то ни стало стремились найти нечто серьезное и важное в символах, которые на самом деле были весьма фривольными.

Бафомет

Нет никакого сомнения, что эта загадочная фигура является магическим образом той же идеи, развившимся из многих символов. Наиболее близки к ней фигуры Зевса Арренотелуса и Бабалон, а также странные непристойные изображения Девы-Матери, которые можно встретить в раннехристианской иконографии. Об этом достаточно много сказано у Пэйн-Найта[89], исследовавшего происхождение и значение имени Бафомета. Фон Хаммер-Пургшталль[90] был, безусловно, прав, полагая Бафомета одной из форм бога-быка или, скорее, бога-быкоборца, Митры; ибо в имени Бафомета должно быть «р» в конце. Таким образом, это явное искажение имени «Отец Митра». Есть тут и связь с ослом, поскольку как объект почитания тамплиеров Бафомет стал ослиноголовьш богом.

Ранних христиан тоже обвиняли в поклонении ослу или богу с ослиной головой, и это связано с диким ослом пустыни, богом Сетом, отождествляемым с Сатурном и Сатаной. (См. далее, Ату XV.) Бафомет – это юг, как Нуит – север; у египтян этим направлениям соответствовали Пустыня и Море.

МОЛЧАНИЕ

Из всех магических и мистических добродетелей, из всех милостей Души, из всех достижений Духа ничто не было столь неверно истолковано, если вообще понято, как Молчание.

Перечислить все распространенные ошибки просто невозможно; позволительно сказать, что даже думать об этом – уже ошибка; ибо природа Молчания – Чистое Бытие, то есть Ничто, и поэтому оно вне всякого интеллекта и интуиции. Поэтому самое большее, чем может быть наше Эссе, – это своего рода Стражей, как бы церемонией Открывания Ложи, где совершается Мистерия Молчания.

Такой подход освящен здравым и традиционным авторитетом: Гарпократа, Бога Молчания, называют «Владыкой Защиты и Покровительства».

Его природа – не то негативное и пассивное молчание, которое известно всему миру, ведь Он есть Всюду Блуждающий Дух, Чистый и Совершенный Странствующий Рыцарь, разгадывающий все Загадки и открывающий запертые Врата Дочери Царя. Молчание в вульгарном смысле слова – не ответ на Загадку Сфинкс[91], но то, что порождается этим ответом. Молчание есть Равновесие Совершенства; поэтому Гарпократ – это всевидный, универсальный Ключ ко всякому Таинству. Сфинкс есть «Шлюха и Дева»[92], Идея Женственности, к которой имеется лишь одно дополнение, форма которого всегда разная, суть же – одна. Это указание на Изображение Бога; в Его взрослой форме Он более ясно показан как Дурак в Таро и Вакх Двоякий, и уже без всякой двусмысленности – как Бафомет.

Если более пристально рассмотреть Его символизм, несомненно, первое качество, привлекающее внимание, – это Его невинность. Не без глубокой мудрости Он назван Близнецом Гора: сейчас Эон Гора, и это Он послал Своего служителя Айвасса провозгласить его начало. Четвертая Сила Сфинкс – Молчание; для нас, стремящихся увенчать этой силою нашу Работу, крайне ценно достичь Его невинности во всей полноте. Прежде всего мы должны понять, что корнем Моральной Ответственности, которой человек глупо гордится как качеством, отличающим его от других животных, является Ограничение – Слово Греха. В еврейской легенде о том, что знание Добра и Зла приводит к смерти, есть правда. Снова обрести Невинность значит снова обрести Эдем. Мы должны научиться жить без убийственного осознавания того, что каждый наш выдох надувает паруса наших хрупких суденышек, подгоняя их к Порту Могилы. Мы должны научиться преодолевать Страх Любовью: когда видишь, что каждое Деяние есть Оргазм, чем может быть его результат, как не Рождением? Кроме того, Любовь есть закон; потому каждое деяние должно быть Праведностью и Истиной. Некоторые Медитации помогают понять это и утвердиться в понимании, но это надо делать очень осторожно, чтобы не осознавать своего Освящения – ведь только в таком случае Невинность будет совершенной. Это состояние является, в сущности, необходимым условием правильного подхода к тому, что мы привыкли считать задачей Ищущего: к решению вопроса «Какова моя Истинная Воля?» Пока не станем невинными, мы будем пытаться судить о нашей Воле со стороны, в то время как Истинная Воля должна фонтаном Света прорываться изнутри и свободно вливаться, бурля Любовью, в Океан Жизни.

Такова истинная идея Молчания; это наша Воля, которая стремится, совершенно гибкая, возвышенно многообразная, заполнить каждый пробел в Проявленной Вселенной, встречающийся ей на пути. Нет ни пропасти слишком великой для ее неизмеримой силы, ни прохода слишком узкого для ее невозмутимой тонкости. Она приспосабливается совершенно точно к каждой нужде; ее текучесть – залог ее верности. Форма ее постоянно меняется в зависимости от каждого нового встреченного несовершенства, сущность же всегда остается неизменной. Плодом ее действия всегда является Совершенство, то есть Молчание; и это Совершенство всегда одно и то же, ведь на то оно и совершенство, и в то же время всегда разное, поскольку каждый случай предоставляет свои собственные качества и количества.

Никакое вдохновение не может звучать дифирамбом Молчанию, ибо каждый новый аспект Гарпократа стоит всей музыки Вселенной на протяжении Вечности. Просто моя верная Любовь к этой странной Расе, в которой довелось воплотиться, понудила меня к сочинению сей убогой строфы из бесконечного Эпоса Гарпократа, прославляющей лишь один аспект Его плодовитого Сияния, столь необходимым светом озаривший меня во тьме перед Входом в Его святилище громосверкающей, невыразимой Божественности.