Athanasy: История болезни - Мавликаев Михаил

Я покрутил головой, пытаясь представить, что это не монтажная люлька висит под гигантским потолком неба, а лодка плывёт по поверхности рукотворного моря. Исполинские гексагоны мерцали светло-зелёными лучами невидимого и недоступного солнца – словно по небу-морю прокатывался неторопливый прилив.

Лодка медленно тронулась с места. Наверное, рыбак увидел добычу – кракена или, может быть, морского дракона…

Из-за спины послышался сдавленный вскрик Бридж.

Одна из линий креста разделилась на две; лопнул тонкий натянутый волосок. Медленно, с мучительной ленцой лодка отделилась от неба и поплыла по воздуху – всё дальше и дальше, набирая скорость, словно радуясь своему освобождению.

Я повернул картинку в голове ещё раз и похолодел.

– Джейми!.. Главкон его дери, там Джейми!

Я с трудом опустил взгляд и уставился на Бридж. Та дёрнулась на месте, не зная, куда бежать – к месту падения люльки или назад, в Управление.

– Джейми?.. – одурело спросил я.

– Это моя смена! Джейми подменил меня, там должна была быть я!

Впервые в жизни я увидел в глазах сестры слёзы.

Люлька скрылась за домами далеко впереди – бесшумно и тихо, как будто исчезла без следа. И от этой несправедливой, неуместной тишины стало только страшнее.

Глава 5

Хлеб насущный

«Приглашение на торжественную утилизацию в Храм Нежной Смерти».

Я перечитывал заголовок письма на экране рабочего терминала снова и снова.

«Приглашение на торжественную…»

Бридж зачем-то позвала и меня. Я совсем не знал этого Джейми. Может быть, видел его лицо один или два раза, когда заходил к сестре на работу. Обычный человек, такой же, как мы все.

«…на торжественную утилизацию…»

Все мы получим свою церемонию в то время, которое нам назначили Машины Любви и Благодати – не раньше и не позже. Значит ли это, что Машины обрубили трос монтажной люльки? Чем же им не угодил Джейми?

Может быть, он начал сомневаться в их любви и благодатности.

Я перечитал заголовок приглашения ещё раз, чтобы убедиться. Нет, гнездящееся в груди чувство никуда не исчезло. Подлая радость, мерзкое облегчение. Моя сестра жива, а он нет. Моя сестра жива, потому что я потащил её к исповеднику.

Иррационально, глупо – но душу наполнили гормоны счастья. Наверное, именно так соблазняет душу и тело Главкон. Незаметно, неотличимо от работы Машин, потому что чувства одни и те же. А как раз в чувствах я и не разбираюсь.

Наверное, Бридж хочет, чтобы я её поддержал; зайду к ней вечером. А сейчас нужно работать.

Я снова пробежался глазами по тексту, ожидая, что вот-вот в голове появится какая-то достойная, значимая мысль. Важные слова прощания и сожаления.

В конце приглашения обнаружился купон на бесплатные соевые галеты.

В коридоре послышались торопливые шаги – другие подвальные обитатели, мои товарищи по несчастью, спешили в столовую. Я знал имена одного или двух из них; у остальных не помнил даже лиц.

Иногда казалось, что коридор на самом деле пуст – только кланк бегает по пустому холлу туда-сюда с парой туфель на палках и отчаянно лупит ими по полу, силясь изобразить толпу.

Я мог бы выглянуть за дверь. Мог убедиться в существовании коллег сам. Но что я буду делать, если кто-то из них пригласит меня пойти на обед – из простой обывательской вежливости?

Даже с учётом расширенного меню, недоступного простым гражданам, вид министерской столовой не возбуждал аппетит. Особенно теперь, после удивительного свидания в крошечном металлическом ресторане. Но и в «Железный Темпл» ходить просто так не хотелось. Теперь это особенное место, наше с ней место; казалось, что лишнее посещение может разрушить волшебство, исчерпать запас хранящихся там эндорфинов.

Остаётся только сидеть в кабинете и голодать. Кухонного раздатчика тут нет – купон на соевые галеты удастся потратить только дома. К счастью, Старший Исправитель Нойбург как раз назначил…

От двери раздался треск.

Я испуганно уставился на пролом в пластике. В трещине виднелся куст непокорных вьющихся волос.

– Джоз, почему у тебя такая позорная дверь? – послышался голос Галена. – Размести позицию на новую дверь в бюджет Министерства на следующий год. Уж это-то ты можешь сделать сам, без приказа, верно?

– Но бюджет утверждает сам Министр Социального Метаболизма.

– Утверждает, а не читает. Мы составляем. Он утверждает.

Гален с приглушёнными ругательствами проскрипел дверью по полу и прикрыл её за собой; после чего стукнул кулаком по трещине, вправляя выломанный кусок обратно.

– Составляем, утверждает… А кто тогда читает? – спросил я.

– Ага, – довольно сказал Гален, – я смотрю, ты умнеешь. Начал задавать правильные вопросы. Вот кто читает, у того в руках и власть. Кстати, о власти…

Он подошёл и попытался отпихнуть меня от терминала, но кресло без колёсиков только проскрипело ржавыми ножками по бетону. В ответ на его возмущённо-ошеломлённый взгляд я только пожал плечами, после чего встал и отошёл в сторону.

Гален выдал быструю дробь по клавиатуре, ругнувшись, когда палец попал по оголённому переключателю на месте отсутствующей клавиши.

– Джоз, и что это такое? – он ткнул пальцем в экран.

Я прищурился из-за его спины:

– Мой отчёт… Дизайнеры распотрошили грант. Нецелевое использование средств.

– И что же я должен с этим делать?

– Но я же написал…

– Да, написал, – Гален выпрямился, приложил руку к груди и зачитал тонким голоском. – Привлечь к расследованию Департамент Заботы и Защиты. Задержать и наказать всех виновных!

– Ну, там не совсем так написано…

– Отправить всех виновных в утилизатор немедленно!

– Вот этого там точно нет.

– Подпись – Джосайя Кавиани. Верно?

Я промолчал. Начальника отдела экономической симуляции явно понесло; чем больше я буду ему возражать, тем больше он будет драматизировать.

Увидев моё смирение, Гален успокоился и сам. Он сел в уступленное мной кресло, снова попытался его подвинуть и передёрнулся от скрипа.

– Джоз, я спустился лично, своим драгоценным телом, в ваш отстойник, потому что хочу поговорить с тобой. Без лишних следов.

– Следов?

Вместо ответа Гален ткнул пальцем в терминал.

– Мы начали говорить о власти, верно? – продолжил он. – Власть – это контроль. Вот тебе пример. Контроль над этим терминалом не у тебя. И не у меня. Он у МАРКов.

– Министерства Алгоритмической Регуляции…

– …и Кода, да-да, бла-бла-бла, ты прекрасно знаешь, кто они. И я знаю, именно поэтому я не доверяю ни одному терминалу в этом проклятом Главконом Городе.

– Но у этого терминала есть микрофон.

Гален недовольно уставился на меня. Медленно, в полной тишине протянул руку и щёлкнул кнопкой выключения терминала. После чего продолжил, как будто и не прерывался:

– Контроль над этим Городом у тех, у кого в руках дубинки. А дубинки кланков слушаются только приказов Столпа Смерти.

– Министерства Демографии?

Я передёрнулся. Именно сегодня, в день торжественной утилизации Джейми, народное прозвище Министерства Демографии звучало особенно оскорбительно.

– Но кланки буквально работают нашими охранниками… – начал я и тут же прервался, осознав двусмысленность фразы.

– Ага, – довольно сказал Гален. – Умнеешь на глазах. Лучше питаться начал? Вот и думай головой, кого они охраняют и почему.

– Но почему? Почему всё обстоит именно так? Разве не должны Машины вмешаться, чтобы исправить несправедливость?

– Что-то я не помню, чтобы они звались Машинами Справедливости и Равенства, верно?

– Любовь и благодать сияют для всех в равной мере, заменяя утраченное Солнце… – пробормотал я, уже зная, что мои слова не будут услышаны.

– Мы не можем щелчком пальцев призвать Департамент Заботы и Защиты, чтобы прижать каких-то наглых дизайнеров, – Гален демонстративно пощёлкал пальцами в воздухе, с чисто бюрократической предсказуемостью пропустив мои слова мимо ушей.