Это был просто сон... - Ната Чернышева

Ирина прошла в другой конец моста и оказалась на обширной площади, от которой отходило в разные стороны десятка два таких же мостиков. Разумеется, Ирина сразу же потеряла направление. Всего-то пару раз оглянулась по сторонам, и вот беда, потеряла "свой" мост! Настолько они все оказались одинаковыми. Сама виновата, нечего было в центр выходить. Мысленно плюнув, Ирина выбрала направление наобум. И, конечно же, ошиблась.

Мостик вывел ее на другую площадь. Вот здесь народ присутствовал. Пятнадцать подростков Оль-Лейран, — несмотря на внушительный рост, сразу было видно, что это еще юнцы желторотые, — и одна чернокожая девчонка с тьмой золотисто-алых длинных косичек, связанных на темени в пучок. Они стояли вокруг одного взрослого в свободном черном комбинезоне. С большим изумлением Ирина узнала Фарго. У кого еще могли быть повязка на глазах и радужные волосы?

— Идиоты, — сварливо распекал юных учеников певец. — Объясняешь им, объясняешь… Так, давайте по новой.

Ирина с удивлением сообразила, что понимает речь Оль-Лейран. С трудом, но все же. Причем понимание было автоматическим, как будто этот язык она когда-то знала, но слегка подзабыла. Все-таки и второй курс обучения успел отложиться в голове прежде, чем Бэлен лиданум отключила гипнолигатор! Это было хорошо.

В руках юношей сами собой возникли здоровущие палки, точно такая же палка образовалась в руках Фарго, и до Ирины дошло, что знаменитый бард учит этих детей вовсе не пению. Бой длился считанные мгновения.

— Идиоты! — снова начал ругаться Фарго, обходя поверженных и поднимая их на ноги. — В настоящем бою вы бы все уже давно сдохли! Кроме Кмеле.

Чернокожая девочка поднялась сама, морщась и потирая плечо; при словах учителя она мгновенно задрала нос, гордясь похвалой.

— Которая прожила бы на десяток мгновений дольше вас! — безжалостно докончил Фарго. — В позицию!

— Простите, а вы что здесь делаете? — раздался над ухом чей-то голос.

Ирина подскочила от неожиданности. Ей пришлось высоко задрать голову, потому что стоявший перед нею экземпляр расы Оль-Лейран был настоящим гигантом, полновесные два метра с хорошей кепкой сантиметров этак в тридцать. Впечатление усиливал черный воинский комбинезон и масса оружия в чехлах и кобурах. "Прямо рождественская елка в новогоднюю ночь!", — ошалело подумала Ирина. — "Зачем же ему столько добра с собой таскать? Если учесть, что он, вообще говоря, у себя дома?"

— Не пугайтесь, — проговорил воин мягко. — Просто вам не положено здесь находиться.

— Я…я… — замямлила Ирина. — Я заблудилась… я не знала, что мне сюда нельзя…

— Это я уже понял. Не будете возражать, если я вас провожу?

— Спасибо, — с облегчением сказала Ирина, сообразив, что никто не собирается кромсать ее на кусочки. По крайней мере, сейчас.

— Ирина? — Фарго подошел к ним, сделав легкий знак ученикам.

Юнцов мигом сдуло с площади, а Ирина вновь поразилась той уверенности, с которой двигался слепой человек. Если бы не повязка на глазах, ни за что не заподозришь в нем инвалида.

— Вы знакомы? — удивился воин.

— Да. Это Ирина Исмуратова. Ирина, — это Клаверэль барлаг, мой талм-лейран… хм. Старший брат по матери.

В языке Оль-Лейран существовало почти две тысячи слов, обозначавших степени того или иного родства. Такая сложная конструкция как, к примеру, "бабушка сестры его младшей троюродной внучатой племянницы по восходящей материнской линии", обозначалась всего одним словосочетанием "на-лейримшен". Ничего удивительного в том не было. Каждый клан состоял из нескольких родов, каждый род — из множества больших и малых шадумов или семей. А каждая такая семья насчитывала от двухсот до полутора тысяч родственников…

— Я не знала, что вы боец, Фарго, — сказала Ирина.

— Лучший в Анэйвале, — заявил Клаверэль барлаг.

— Издеваешься над калекой? — с подозрением поинтересовался Фарго.

— Признаю факт. И не прикидывайся убогеньким! Не было еще случая, чтобы слепота помешала тебе разделать противника на кусочки.

— Может, сразимся? — спросил Фарго с надеждой.

— Нет уж! — расхохотался Клаверэль барлаг. — С ума еще не сошел!

Ирина молча удивлялась. Рядом с громадным воином Фарго казался щуплым недомерочным подростком. И все же Клаверэль барлаг предпочитал с ним не связываться…

— Как всегда… — разочарованно проговорил Фарго. — Мне теперь только и остается, что учить юных олухов, которые больше всего озабочены не постижением великого искусства, а вечерними свиданиями со своими девочками. И мальчиками!

Ирина нечаянно наступила на что-то и наклонилась подобрать. Это оказался плоский металлический кругляш размером в полладони и с очень странным ребром. Слишком тонкая, меньше миллиметра резьба, покрывала ребро множеством витков.

Внезапно что-то пронеслось мимо лица с такой бешеной скоростью, что Ирина не успела и охнуть. В руках у нее оказалась длинная металлическая палка, точно такая же, какие были недавно в руках юных воинов. Ирина разжала ослабевшие пальцы, и палка упала под ноги, вновь схлопываясь в безобидный кружок.

Клаверэль барлаг выругался, а Фарго безошибочно наклонился за оружием.

— Голова на месте? — гневно осведомился он.

Ирина тупо икнула, с запоздалым ужасом осознавая что на самом деле не лишилась головы только чудом.

— Кмеле, пустоголовая вертихвостка! — рассердился Фарго, пальцами "прочитав" выдавленное на плоской стороне имя. — Ну, я задам ей, мало не покажется!

Ирина невольно пожалела бедную девочку. Но просвистевшая в миллиметре ото лба палка оставила по себе слишком неприятную память. В самом деле, разве можно бросать без присмотра смертельное оружие?! Ведь другому растяпе могло и не повезти.

Внезапно Фарго замер, прижимая к голове уши и оттого становясь очень похожим на громадного рассерженного кота. Только шипения и метущего землю хвоста не доставало! Свирепая ярость, проступившая на лице слепого, пугала до дрожи в коленках. Клаверэль барлаг на всякий случай придвинулся ближе, а Ирина догадалась наконец обернуться.

Наискось через площадь шли трое… Двое были воинами такого же роста (и типа), что и Клаверэль барлаг. А третий…

Светло-голубой костюм, очень сложная прическа с синими лентами, в золотистых волосах — иссиня-черные пряди… На щеке переливается синим крохотный голографический знак, Ирина вспомнила, что эта штучка называется та-горм, представляет из себя нечто вроде паспорта, где записана вся индивидуальная информация, вплоть до генетического кода, и что носить та-горм на лице позволено далеко не каждому.