Это был просто сон... - Ната Чернышева

"Отлично!", — мрачно подумала она, устало закрывая глаза. — "Сейчас он меня и повесит. За все хорошее!"

— Потрудитесь объяснить, что здесь происходит.

Ирина с тоской подумала, что объяснить ничего не сможет. Но что-то говорить все-таки было надо. Она завозилась, пытаясь все-таки сесть и придать себе хоть немного достоинства. Чьи-то крепкие руки поддержали ее, не дали вновь ткнуться носом в пол. Ирина хотела поблагодарить, но из горла вырвался лишь слабый хрип.

— Молчите? Не очень разумно с вашей стороны. И не надейтесь на психокод: он не сработает.

Только тут Ирина сообразила, что а-дмори леангрош обращался не к ней.

Человек в зеркальном плаще лежал на полу лицом вниз. Плащ, впрочем, с него уже сорвали. Толстые браслеты из голубого металла ничем не напоминали земные наручники, но функцию исполняли точно такую же.

— А… где… — вскинулась Ирина, ища взглядом ребенка.

— Не беспокойтесь, — тихо сказали ей в ухо, — с девочкой все в порядке.

— А… как…

— Следим, — коротко объяснил а-дмори леангрош. — Фарго возмущается, но, как сегодня выяснилось, совершенно зря. Я ему, глупцу, не раз говорил, чтобы возвращался в родной шадум вместе с супругой и дочкой, там-то уж его никто не тронет. Так нет, все характер свой независимый показывает. Вот и результат.

Чувствовалось, что Дорхайону на язык просятся многоэтажные определения незадачливого похитителя, но а-дмори леангрош благородно сдерживает порывы своей души.

Шадум. Ирина вспомнила, что этим словом у Оль-Лейран обозначалась так называемая малая семья, состоявшая из очень близких родственников. Ну там, родные братья и сестры, родители, дедушки с бабушками и внуки с внучками… Для более отдаленного родства существовали другие определения.

— А может он знал все… — Ирина говорила с трудом, но боль в горле уже уменьшилась до терпимых пределов. — Этот урод. Знал, что вы следите. Или не он сам, а те, кто послал его…

— Думаете, этот спектакль был рассчитан именно на меня?

Ирина осторожно кивнула. Всегда противно подозревать близких людей, но не учитывать возможность предательства с их стороны нельзя тоже.

Конечно, не с больным горлом проговаривать такие длинные фразы. Но, кажется, Арэль Дорхайон все понял правильно.

— Интересно, — ядовито сказал он, — почему вы это придумали, госпожа Исмуратова?

— Я детективы люблю, — угрюмо ответила Ирина, невольно прижимая ладонь к шее. — А там как раз таких сюжетов много… Надеюсь, вы не совершите новой ошибки.

— Жалеете падаль, пойманную с поличным? — восхитился Дорхайон. — Однако, госпожа Исмуратова. Подобная чувствительность не делает вам чести!

— Не жалею… — буркнула Ирина, — Но не думайте, будто я забуду вам Лилому Рах-Сомкэ.

— Я сам ее не забуду, — мрачно сказал Дорхайон. — Такие уроки не забываются. Сначала вы, потом администратор Рах-Сомкэ, а теперь еще и дочка Фарго. Если они хотели меня обозлить, у них получилось сполна. Они меня обозлили!

— И… что дальше? — не вынесла мрачного молчания Ирина.

— Пусть на себя пеняют, — зло, сквозь зубы, проговорил Дорхайон.

Ирине расхотелось задавать вопросы. Она поймала себя на мысли, что невольно сочувствует бандитам, и обозлилась. Преступников жалеть, тоже выдумала, тюха деревенская! Они-то никого не жалели. Так пусть теперь не обижаются.

— Так, вставайте. Сможете?

— Знаете, как-то не хочется, — криво улыбнулась она. — Можно я здесь останусь?

— Нет, — отрезал Дорхайон. — Нельзя.

Ирина почувствовала, что ее легко, словно перышко, поднимают на ноги. Молчаливая спутница а-дмори леангроша, впечатляющих размеров женщина в черном воинском комбинезоне, одной рукой легко поддерживала Ирину, едва стоявшую на ногах, а в другой руке держала колыбельку со спящей девочкой. Поразительно, малышка и впрямь спала!

— Негодяй ввел ей снотворное, — объяснил а-дмори леангрош, со свирепым выражением на лице поднимая за ворот пленника — без особых, надо сказать, церемоний. — Разберемся.

Ирина думала, что столица, — или как тут предпочитали говорить, лан-лейран, — Анэйвалы уже ничем не сможет ее удивить. Но она ошибалась…

Сектор, где обитали Оль-Лейран, представлял собою громаднейший парк из гигантских деревьев. Издалека парк напоминал обычный лес, дикий и неухоженный. Но в кронах прятались постройки, соединенные ажурными деревянными мостиками — все из дерева, все органично вписано в природу, все — Ирина глазам своим не поверила! — не построено из отдельных деревянных блоков, а выращено c заботой и любовью прямо на гигантских ветвях древесных исполинов. Если тут и присутствовали какие-либо металлические конструкции, они были искусно спрятаны под деревянными панелями.

Их встречали. Двое мрачных воинов без разговоров схватили похитителя-неудачника и поволокли прочь.

— Тэйнхари ак-лидан, — бросил Арэль Дорхайон человеку в светлом костюме врача, — позаботьтесь об этой женщине. Но вначале устройте ребенка.

Внутренний интерьер медицинского центар вопреки ожиданиям оказался вполне обычным, несмотря на внешний "древесный" вид. Тэйнхари ак-лидан провел Ирину в кабинет, где стоял знакомый терапевтический саркофаг. Ирина поняла, что ее ждет новая мука.

— Отвернитесь, пожалуйста, — попросила она врача, чувствуя, как щеки заливает мучительная краска стыда.

Всем своим видом Тэйнхари ак-лидан изобразил непонимание.

— Почему?

— Ну, пожалуйста, — отчаянно попросила Ирина, краснея еще больше.

— Хорошо…

Ирина торопливо разделась и нырнула под крышку проклятого прибора.

Наверное, она заснула. Потому что, когда открыла глаза, ей показалось, будто прошло немало времени. Ирина завозилась. Крышка саркофага тут же сама собой поднялась и отошла в сторону. Ирина торопливо вылезла, огляделась. В кабинете — ни души. Спасибо хоть на том, что одежду оставили!

Одевшись, Ирина вышла в коридор. В коридоре так же царили пустота и тишина. Куда все подевались? А впрочем, нет никого и ладно.

Ирина вышла из медцентра (так и не встретив никого по пути) и остановилась. Оказывается, она успела уже забыть, куда ее привезли, а теперь фантастическая красота древесного города вновь потрясла воображение. Ирина осторожно ступила на узкий мостик, ведущий к соседнему дереву. Мостик, целиком и полностью, вместе с высокими перилами и резьбой на тех перилах, был всего лишь частью гигантского растения. Ирина осторожно коснулась рукой перил. Гладкая, словно полированная, поверхность, дышала живым теплом. Цветы, неяркие, светло-фиолетовые с зеленой каемочкой, оказались настоящими. Очень удобно, ни горшков никаких не нужно, ни почвы… Растет мостик, а на мостике — цветочки. Наверняка, они еще и светятся по ночам, вместо электрических фонарей. Красиво и экологически чисто.