Мальтийский замок - Галина Полынская

– Может Марку костюм надеть? – разволновалась я. – А мне выходное платье?

– Думаю, призраки перетерпят и так, – заверил Марк. Скорее всего, ему было просто лень переодеваться перед таким ответственным мероприятием.

Стрелки часов показали половину двенадцатого ночи, по-моему, в самый раз для спиритического сеанса. Мы расселись вокруг тумбочки и затаили дыхание, наблюдая за Боженой. Она, ужасно важная, положила на картон небольшое блюдце дном вверх и прикоснулась к нему пальцами. Мы с Марком напряженно ждали. Свечи коптили, чеснок вонял, в общем, все как надо. Божена закрыла глаза и, почему-то басом, произнесла:

– Духи этого дома! Откликнитесь!

Мы с Марком перестали дышать.

– Духи этого дома! – снова пробасила она. – Откликнитесь! Поговорите с нами!

И вдруг… блюдце под ее пальцами дрогнуло и… поползло куда-то в сторону! Мы вытаращили глаза, готовые обвинить Божену в шарлатанстве, но она действительно едва касалась блюдца пальцами, а оно ползло и ползло!

– Задавайте вопросы, – прошипела Божена, видимо от волнения позабыв все, что хотела спросить сама.

– Кто вы? – пискнула я. – Как вас зовут?

Блюдце начало бойко ползать от буквы к букве, я ничего не могла понять, но Божена со знанием дела шептала, складывая буквы в слова.

– Я хранитель этого дома, – наконец выдала она. – Меня зовут Текина.

– Вы женщина? – подал голос Марк.

– Нет, – дернулось блюдце.

– Значит мужчина, – сделал логичный вывод Марк, и мы замолчали, не зная толком, о чем дискутировать дальше.

– Скажите, это вы здесь дебоширите? – наконец, задала я наболевший вопрос.

– Да! – резво прыгнуло блюдце в противоположную сторону круга.

– А зачем? – приподнял одну бровь Марк. – Что мы вам плохого сделали?

– Вы нарушаете покой, – прочитала Божена. – Немедленно убирайтесь из этого дома.

– Как же, сейчас, – фыркнула я, позабыв про уважение к призракам. – Во-первых, это теперь наш дом и мы имеем на него полное право, во-вторых, я за него столько денег отвалила, что теперь меня отсюда ничем не вышибешь!

– Вы должны уйти, – настаивал призрак. – Вы не можете здесь оставаться, я вас изгоню!

– Мы будем бороться, – заверил Марк. – И нечего тут командовать.

– Жизни не дам, – в свою очередь пообещал призрак. – Сгною!

– Мы в долгу не останемся, вы нас еще не знаете, так что не известно, кто кого быстрее сгноит.

– Уходите! – потребовал Текина и блюдце, вылетев из-под пальцев Божены, упало на пол и разбилось.

– Он еще и посуду бьет! – воскликнула я.

– Тише ты, – предупредила Божена, – он может рассердиться.

– Подумаешь, какая цаца, – изволила негодовать я. – Что это еще за новости! «Уходите»! Как будто мы пришли, вселились и живем! Да, мы пришли, вселились и живем, но этот дом мы купили и я могу этому, как там его, бумаги показать. Сбегать? Принести?

– Думаю, не стоит, – остановил Марк, – навряд ли они смогут его утихомирить.

– Значит, нам придется терпеть его выходки всю жизнь? Предупреждаю, с домом я не расстанусь!

– Надо что-нибудь придумать. – Марк встал со стула и принялся мерить спальню шагами. – Может найти кого-нибудь, кто сможет выдворить его отсюда? Как он сказал, его зовут?

– Текина, – вздохнула Божена. – Странное имя.

– Надо его выкурить отсюда, – проворчала я. – Он своё отжил, пусть даст пожить другим.

– Следует обратиться к специалистам, – решительно сказала Божена. – Своими силами мы вряд ли справимся.

– А где мы найдем специалистов? – спросил Марк. – По объявлениям в газетах или есть специальные агентства?

– Нет, это не то, в агентствах сидят одни шарлатаны.

– А где же искать не шарлатанов? – я готова была отправиться на поиски немедленно.

– Мне надо подумать, – сказала Божена. – К утру я наверняка что-нибудь соображу.

– У тебя будет масса времени, потому что спать ты не сможешь, – заверил Марк. – Текина сдержит свое слово. Если хочешь, можем пойти поиграть в бильярд, ты играешь, Божена?

– Пару раз ударяла клюшкой мимо шара и все, если вы меня научите, будет здорово.

– Хорошо, только это называется не «клюшка», а «кий».

Мы спустились вниз и гоняли шары почти до двух ночи, стараясь не обращать внимания на бесчинства Текины. Мало того, что он устроил жуткий тарарам, он еще и принялся писать на стенах всякие гадости и угрозы. Это было похоже на копоть, но оттиралось легко. Решили все убрать утром, когда этот гад угомонится окончательно, потому что стоило вытереть стену, как там сразу же появлялось что-нибудь новенькое. Мы махнули рукой и продолжили играть, у Божены получалось все лучше и лучше, она почти перестала попадать кием то мне в плечо, то Марку в спину.

Текина мучил нас по полной программе, но мы, решив переупрямить занудливого призрака, непринужденно беседовали и делали вид, будто всю жизнь со всем этим имеем дело и видали кое-что похуже. В конце концов, нам все-таки надоело и, свернув для Божены большие ватные тампоны в уши, по размерам больше напоминающие бананы, мы отправились спать. Предоставив Текине беситься сколько его неугомонной душе угодно, мы с Марком, уснули на зло ему, причем уснули крепко и счастливо.

Утром нас разбудила Божена. Она уже была одета, накрашена и рвалась в бой.

– Мы идем в церковь! – сообщила она. – Собирайтесь! Быстро!

Мы с Марком поспешно оделись и помчались вслед за нею. В столовой Божена сунула нам в руки по чашке кофе, по бутерброду и дала на все минуту. По ее истечении, она вытолкала нас на улицу, подгоняя к машине – видимо Текина здорово достал ее за ночь, мы-то с Марком уже немного привыкли, а вот Божена…

– Давайте скорее, – цедила она сквозь зубы. – Начнем с церкви, если ничего не выйдет, будем думать дальше.

Марк завел машину, и мы помчались за спасением. Церковь отыскали быстро, она была маленькая, беленькая, очень симпатичная и внушала доверие. Мы постарались сделать благообразные лица и вошли внутрь. Божена вырядилась в потрясный голубой костюм: юбка и пиджак, а я в белую блузку и бежевые брюки, которые из-за ширины можно было вполне принять за юбку, так что выглядели вполне пристойно.

В церкви горели свечи, пахло уже знакомым нам ладаном, и отовсюду смотрели суровые лики. Мы огляделись в поисках какого-нибудь живого лица. В дальнем углу стоял молодой человек в черной рясе и беседовал с крошечной сморщенной старушкой. Мы потихоньку стали подкрадываться поближе. Молодой человек дал старушке поцеловать свою руку и отпустил восвояси, к этому моменту мы подошли почти вплотную, сверля его настороженными взглядами.

– Вы что-то хотели? – спросил он, ласково глядя на Божену.

– Да, нам надо кое-что узнать, – откашлялся Марк. – Кто у вас тут главный?

– Главный? – молодой человек посмотрел на большую икону, висящую неподалеку. – Вообще-то Господь Бог, но, может, вам нужен кто-нибудь из служителей?

– Да, мы это и имели в виду.

– А по какому вы вопросу?

– Нам надо избавиться от привидения, он нас уже достал, – пояснила я.

Молодой человек посмотрел на меня так, будто только что заметил. Естественно, на фоне Божены меня и не различить.

– От привидения? – переспросил он.

– Да, его зовут Текина.

– Пойдемте со мною.

Гуськом мы двинулись вслед за ним. Молодой человек привел нас к группе священников, что-то обсуждавших между собой.

– Отец Леонтий! – позвал он.

От группы отделился кряжистый дед с длинной серой бородой. Он подошел к нам и с одобрением посмотрел на Божену.

– Отец Леонтий, у этих людей проблемы, выслушайте их.

Спихнув нас Леонтию, он поспешно ретировался.

– Что случилось, дети мои? – басом пропел он.

– Все дело в том, – снова чинно откашлялся Марк, – что в нашем доме бесчинствует привидение и не дает нам никакой жизни, нельзя ли что-нибудь предпринять?

– Диавол лукавый, – сразу же выдал диагноз отец Леонтий. – Освятить требуется дом.

– Давайте, – согласилась я. – А что для этого требуется?

– Пять тыщ.

– Сколько? – изменился в лице Марк.

– Пять тыщ, сын мой.

– А дешевле от дьявола никак не избавиться?

– Нет, никак.

– Пойдемте отсюда, – рассердился Марк, – сами что-нибудь придумаем!

– Три! – крикнул нам вслед отец Леонтий.

– Больше одной не дам!

– Нет, сын мой, – развел руками отец, – этого мало. Не скупись на благое дело.

– Я не скуплюсь, но денег у меня нет, я их в подвале не печатаю, а зарабатываю. Пять тысяч не могу заплатить, три тоже, вот, тысяча еще терпимо. Больше не дам.

– Хорошо, – скорбно кивнул отец. – Давай адрес.

Марк нацарапал на листочке наши координаты и протянул священнику.

– К четырем прибудем.

Он сунул листок куда-то в складки одежды и поплыл обратно к своей компании, а мы вышли на улицу.

– Ой, не внушает он мне доверия, – вздохнула я, мысленно прокручивая массу вариантов, как потратить тысячу. Жалко ее было безумно!