Ночные откровения - Томас Шерри

Поднявшаяся суматоха наконец вывела лорда Фредерика из задумчивости.

— Пенни, что за…

— О, боже, — воскликнула Элиссанда. — Вам лучше поскорее переодеться, милорд, иначе одежду не спасти.

Наконец-то лорд Вир сделал разумный шаг — удалился. Девушка медленно расцепила стиснутые под столом руки. Только спустя несколько секунд ей удалось овладеть собою настолько, чтобы улыбнуться оставшемуся мужчине.

— А вы как себя чувствуете сегодня, милорд?

Поднос с завтраком в собственной комнате и отсутствие такового в комнате Фредди подтвердили Виру все, что он хотел знать: мисс Эджертон намеревалась завтракать наедине с его братом.

Маркиз не мог порицать ее выбор: Фредди был лучшим из мужчин. Но эта лицемерка, со своими неиссякаемыми улыбками и коварными замыслами, и близко не заслуживала его брата. Ничего, пусть попробует — Вир пресечет, расстроит и уничтожит ее происки все до единого.

А пока нужно переговорить с леди Кингсли. Он просунул ей записку под дверь. Пятью минутами позже дама присоединилась к маркизу на повороте парадной лестнице, где никто не мог подобраться к ним незамеченным.

— Я попросил Холбрука прислать Ная, — сообщил Вир.

Най был медвежатником. Покинув комнату миссис Дуглас, маркиз переоделся, написал на первый взгляд бессмысленное сообщение, которое Холбруку не составит труда расшифровать, и отправился в деревню как раз ко времени открытия телеграфа. По дороге обратно Вир славно вздремнул после бессонной ночи на попутной телеге с сеном и прибыл в Хайгейт-корт аккурат в ту минуту, когда Фредди спускался к завтраку.

— А где же сейф? Да, у вас солома на голове.

— В комнате миссис Дуглас, за изображением мертвого человека, — ответил Вир, проводя рукой по волосам. — Выяснили передвижения слуг?

— Они не заходят в комнату миссис Дуглас без вызова. Дважды в неделю мисс Эджертон усаживает тетку в инвалидную коляску и катает по коридору. В это время слуги убирают, перестилают постель и все такое. А так в комнату не входит никто, кроме мисс Эджертон и самого Дугласа.

— В таком случае, Най может приступать, как только мисс Эджертон спустится к ужину.

Леди Кингсли, подняв глаза, приветственно помахала племяннице, которая, взмахнув рукой в ответ, прошла по коридору, очевидно, к кому-то из подруг.

— Сколько ему потребуется времени?

— Най открывал сейф с кодовым замком не больше, чем за полчаса, но тогда можно было сверлить. Здесь же сверлить не получится.

— Прошлым вечером, когда леди разошлись отдыхать, мисс Эджертон пошла вначале к миссис Дуглас, а не к себе, — нахмурилась леди Кингсли.

— Мы должны сделать так, чтобы сегодня она не отправилась отдыхать так рано.

— Сделаем, — ответила леди Кингсли. — И еще я придумаю предлог, чтобы ненадолго задержать ее у себя, даже когда все разойдутся. Но только ненадолго.

— Лорд Вир, могу я одолжить на время свою тетю? — мисс Кингсли снова появилась наверху лестницы. — Мисс Мельбурн никак не может выбрать наряд на сегодня.

— Сделайте то, что в ваших силах, а я позабочусь об остальном, — вполголоса обратился Вир к леди Кингсли, а затем погромче откликнулся. — Мое почтение, мисс Кингсли. Разумеется, ваша тетя полностью в вашем распоряжении.

Это был приятный разговор о тех местах в Лондоне и его окрестностях, где лорд Фредерик любил рисовать. Но он не был волнующим. Разумеется, у Элиссанды не имелось опыта увлекательных бесед, тем не менее, она ощущала нехватку некоей искры.

Лорд Фредерик не смотрел на нее так, словно он был изголодавшимся представителем рогатого скота, а она — охапкой свежего благоухающего сена. Господи, ну почему в голову лезут животноводческие сравнения, хотя раньше такого никогда в жизни не случалось? Лорд Фредерик был вежлив и любезен, но не выказывал Элиссанде ни единого знака предпочтения.

Она возложила вину за это на несносного лорда Вира, особенно когда тот слишком скоро вернулся, по-прежнему в заляпанной яичницей одежде. Это, должно быть, его бесконечные разглагольствования о мясных овцах истощили всю живость и задор в лорде Фредерике, вынужденном выслушивать брата бог весть сколько тысяч часов в течение своей жизни.

— Пенни, ты забыл сменить брюки, — обратил внимание лорд Фредерик.

— Вот оно что! — вскричал лорд Вир. — А я-то поднялся в комнату и никак не мог вспомнить, зачем пришел. Какая досада!

Идиот!

— Может, стоит попробовать еще раз? — предложила Элиссанда, растягивая губы. Жаль, что улыбки не стрелы: лорд Вир был бы истыкан гуще, чем Святой Себастьян.

— А-а, бесполезно, я снова забуду, — небрежно отмахнулся от нее маркиз. — Запросто могу подождать, пока не надо будет переодеваться на охоту. Между прочим, как у вас тут охота, мисс Эджертон?

Он, что, снова уставился на ее грудь? Во всяком случае, не в глаза.

— Боюсь, у нас нет охотничьих угодий, сэр.

Взгляд маркиза не двинулся с облюбованного места.

— Да? Хм-м-м, думаю, тогда мы поиграем в теннис.

— Сожалею, но здесь нет и теннисного корта.

— А площадка для стрельбы из лука? Я, правда, не такой уж превосходный стрелок…

Лорд Фредерик за спиной брата встрепенулся и заерзал.

— Здоровье моей тети настолько слабо, а дядино беспокойство по этому поводу так велико, что у нас не имеется ничего, что могло бы вызвать шум или волнение. Возможно, вы удовольствуетесь прогулкой, милорд?

— Я уже гулял перед завтраком, мисс Эджертон, разве вы запамятовали? Тогда я лучше устрою игру в крокет.

Как он может? Как он смеет беседовать с ней, не сводя глаз с ложбинки между ее грудей?

— Прошу прощения, но мы не располагаем необходимым снаряжением.

— Ладно, — лорд Вир наконец-то раздосадовался настолько, чтобы взглянуть Элиссанде в лицо. — А чем же вы тогда здесь занимаетесь, мисс Эджертон?

Девушка послала маркизу улыбку, способную лишить человека зрения.

— Я ухаживаю за тетей, сэр.

— Несомненно, это достойно восхищения, но невыносимо скучно, не правда ли, не иметь под рукой никаких развлечений?

Элиссанда продолжала улыбаться, хотя и не без некоторых усилий. Как же он раздражает ее — хуже попавшего в обувь камушка!

— Скука не имеет к этому никакого…

Девушка запнулась. Воистину внушающий ужас звук: подъехавшая карета.

— Прошу прощения, — сорвалась она с места.

— Вы кого-то ждете? — последовал за ней к окну лорд Вир.

Элиссанда ничего не ответила, от облегчения потеряв дар речи. Это был не дядя — экипаж оказался незнакомым. Ей также была незнакома и вышедшая из кареты остролицая дама средних лет в голубом дорожном платье.