Мания (СИ) - Шерола Дикон

— Саш, у тебя все нормально? — озадачился Артур, оторвавшись от работы.

— Да, показалось, что… В общем, все нормально, — у Александра язык не повернулся озвучить причину своего странного поведения вслух. Он вернулся к работе, озадаченный и вконец растерянный, благо играть в трудолюбие осталось недолго — до обеда оставалось всего сорок минут.

В этот раз Александр присоединился к коллегам — пошел в столовую вместе с Кариной и Эдгаром. Не потому, что хотел есть, а просто чтобы отойти от компьютера по якобы уважительной причине. За окном снова затянуло, и начал накрапывать дождь.

В столовой для персонала оказалось довольно многолюдно, однако обычного оживления здесь не наблюдалось. Многие уже знали о смерти Галины, поэтому не спешили громко обсуждать рабочие темы или делиться смешными историями. Как и за окном, здесь царила тяжелая серость утраты. Смерть легко обсуждать, когда она разгуливает далеко, за чертой твоего района, но слов становится гораздо меньше, когда эта самая смерть заходит в соседний от твоего кабинет.

Стоя в очереди за едой, Александр заметил сидящих за столиком неподалеку Никиту и Юлю. Девушка выглядела мрачной и подавленной, Никита вроде как пытался ее поддержать. Наверняка, ему было плевать на погибшую, но периодически все же хотелось поиграть в хорошего парня, особенно в глазах этой милой недотроги. О том, что наркоманку увезли, он тоже уже знал и был настолько счастлив удачному стечению обстоятельств, что на выходных запланировал целую вечеринку. И Юля была приглашена.

Заметив брата, Никита заметно напрягся. Сочувствующая улыбка сошла с его губ, взгляд сделался цепким и презрительным, словно он увидел мерзкое ядовитое насекомое, которое срочно следовало раздавить. Сегодня утром, занимаясь привычной работой, он всерьез поймал себя на мысли, что хочет, чтобы Александра вышвырнули отсюда с самой что ни на есть дерьмовой характеристикой. Чтобы сучонок навсегда запомнил, каково это — переходить дорогу тем, кто ему не по зубам. Друг и вовсе советовал подкинуть родственничку кокаин, а потом вызвать ментов, но Никита хотел, чтобы брат приполз за помощью именно к нему, а точнее — лично вымаливал пощаду.

Ближе к вечеру он подловил брата в вестибюле и предложил поговорить, мол, давай обсудим случившееся, но Александр попросту послал его в известном направлении и направился на автобусную остановку.

Прячась от дождя и жалея, что не взял с собой зонт, Саша ускорил шаг и вскоре с ним поравнялся парень в нелепой оранжевой куртке. Длинные темные волосы мокрыми паклями свисали на его лицо, шарф, подхваченный ветром, болтался из стороны в сторону.

— Закурить не найдется? — весело спросил он, обратившись к Александру.

— Не курю, — последовал быстрый ответ.

— Забавно, и я не курю. Берегу здоровье…

Александр на миг задержал взгляд на странном парне, но не стал комментировать его заявление.

— А ты как себя чувствуешь? — хохотнул парень, глядя на собеседника яркими зелеными глазами.

— Вам что-то от меня надо? — Саша почувствовал раздражение: дождь, ветер, так еще и этот идиот привязался.

— Думаю, наоборот. Это тебе что-то от меня надо. Точнее понадобится. Зная, что тебя ждет дальше, могу дать свой номер заранее.

— Ты педик, что ли? — Александр резко остановился, зло глядя на странного собеседника.

— Хочешь пригласить меня на свидание? — незнакомец окончательно развеселился. — Что ты бесишься? Я же помочь хочу. Самому сложновато вначале приходится. Да и падальщики на хвост моментально сядут. Они пасут новеньких. В одиночку не продержишься.

— Что за бред ты несешь?

— Это пока «бред», дружище! Впрочем, не буду настаивать. Может, тебе повезет, и мы еще пересечемся. Не хворай! — с этими словами незнакомец махнул рукой и, спрятав ладони в карманы, лениво направился прочь.

«Обдолбанный, что ли?» — подумал Саша, провожая его взглядом. На мгновение он даже забыл, что по-прежнему идет дождь.

Глава 10

Стрелка часов почти догнала десятку, когда Александр переступил порог своей квартиры. Стены встретили его привычной тишиной, хорошо знакомой тем, кто привык жить в одиночестве. Никто не смотрел телевизор, не гремел на кухне посудой, не бросался встречать. С тех пор как его девушка съехала, квартира словно начала копировать характер оставшегося в ней жильца: серьезная, молчаливая и как будто немного уставшая. Аленины вещи больше не валялись повсюду яркими пятнами, воздух не звенел попсовыми хитами, выветрился запах ароматической свечи. И самым забавным было то, что если прежде вышеперечисленное парня чертовски раздражало, то теперь он бы многое отдал, чтобы сейчас Алена выглянула из кухни и, весело улыбнувшись, поинтересовалась, как у него дела.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Впрочем, вряд ли бы он ответил правду. То, что творилось, напоминало какой-то болезненный бред или кошмар, от которого никак не получалось проснуться. До отпуска его жизнь состояла из размеренной рутины, каждый час которой можно было знать наперед. Работа, учеба, поездка к родителям, мимолетный выходной, а следом — всегда настигавший его понедельник… И, конечно же, Алена со своими бесконечными мечтами и подругами, звонким смехом и пестрыми платьями. Отец даже посмеивался, как его спокойный сын мог влюбиться в такой ураган.

Но вот Алена ушла. Следом отпуск, а точнее — побег на Алтай, чтобы залечить раны. И вроде все должно было встать на прежние рельсы, вот только рельсов, да что там рельсов — даже знакомого пейзажа не оказалось. Саша бродил по этим трем дням, точно слепой по минному полю, не понимая, что произойдет в следующую минуту. Все смешалось в какое-то безумное пятно — ненавистные родственники, странные пациенты, а теперь еще и трупы.

Сидя на кухне и доедая сытный ужин, Александр параллельно читал в интернете информацию о возможном внезапном улучшении зрения. Хотелось найти рациональный ответ произошедшему, но ничего правдоподобного ему так и не попалось. Не помог и друг-офтальмолог — за девять лет практики такой случай стал для него в новинку.

А спустя несколько часов Саша выяснил, что у него снова поднялась температура: градусник настойчиво демонстрировал все те же тридцать семь и семь. Правда, в этот раз он не почувствовал жара. Не было ничего, что обычно сопровождает простуду. Разве что голод. В какой-то момент Александр поймал себя на мысли, что доедает шестой бутерброд с колбасой, хотя всего сорок минут назад он поужинал огромной порцией плова.

— Какого… — пробормотал он, возвращая недоеденную половину обратно на тарелку. Он толком и не помнил, как резал хлеб, как намазал его толстым слоем масла и положил сверху внушительных размеров куски колбасы. И как за этой странной «готовкой» съел две пачки соленых крекеров.

Затем парень вспомнил, как за разговором с офтальмологом жевал яблоко, и бросил взгляд на фруктовую чашу, в которой теперь покоилось четыре огрызка. В ней же лежала скомканная обертка из-под большой плитки шоколада «Фазер», которую сегодня ему подарила Юля за то, что вчера он проводил ее. Саша отказывался, но она все равно стояла на своем до тех пор, пока злополучный шоколад не оказался в его рюкзаке.

Лихорадочно обведя взглядом кухню, Александр невольно попятился в коридор. Его испугало даже не количество съеденного, а то, что он даже не помнил, как все это поглощал. Что-то происходило с ним, что-то такое, что не могло быть нормальным.

«Ест за четырех мужиков…»

Эта фраза оказалась подобна вспышке: взорвалась в памяти, обжигая искрами страха, после чего Александр, уже не глядя на время, оделся, схватил рюкзак и бегом бросился на последний автобус. Он не обращал внимания ни на дождь, ни на запоздалых прохожих, которые нервно оглядывались, заслышав его шаги. Не чувствовал ни тяжелых холодных капель, ни пронизывающего ледяного ветра, ни собственного сбившегося дыхания. Он остановился лишь на автобусной остановке, с облегчением замечая, что до приезда автобуса осталось еще пять минут.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})