День бумеранга - Кристофер Бакли

Они уже выходили за дверь, когда Касс их окликнула. Все головы повернулись к ней. Она сказала:

– Мистер Снайдер, спасибо вам. Это было просто замечательно, и я очень-очень вам благодарна. Но дело в том, что это действительно я написала. Мне хотелось, чтобы люди, ну… поднялись. Мне очень неприятно было узнать про зажигательную смесь. Этого делать я не просила. В смысле – этого конкретно…

Предания юридического Вашингтона гласят, что это был единственный раз, когда Аллен Снайдер, воплощение адвокатской невозмутимости, издал явственный стон. Терри же просто-напросто потерял дар речи.

Когда агенты уводили Касс, она невольно подумала: Вот, значит, какое ощущение от наручников. Забавные вещи приходят в голову в этакие минуты. К счастью, клиентов в приемной не было.

Глава 9

Арест Касс за «преступное подстрекательство к насилию и вандализму» возымел действие, на которое она рассчитывала: сделал ее знаменитостью. Но не просто, а с подтекстом. Культура, перенасыщенная Пэрис Хилтон, Бритни Спирс и Линдси Логан, нуждается время от времени в чем-то настоящем, белковом. Кассандра это обеспечила. Она была молода, хороша собой, светловолоса, ей было что сказать, и это не имело отношения к новым духам или новой эстрадной карьере. К тому времени как Аллен Снайдер добился ее освобождения под залог, она фигурировала во всех новостных передачах и на первых страницах большинства газет. Заголовки варьировались от сдержанного:

БЛОГГЕРША, ПРИЗЫВАВШАЯ К ПРОТЕСТНЫМ «ДЕЙСТВИЯМ» ПО ПОВОДУ СОЦОБЕСПЕЧЕНИЯ, АРЕСТОВАНА ФБР

до эмоционального:

ВЕЩУНЬЯ «ДНЯ БУМЕРАНГА» – ФЕДЕРАЛАМ: ВОТ ВАМ ВАШ НАЛОГ!

У ее дома постоянно дежурили репортеры, ошивались они и у входа в «Коммуникативные стратегии Таккера», что очень огорчало Терри.

– Что поделаешь, – сказал он по телефону особым профессиональным голосом, где звучала покорность судьбе пополам с надеждой, голосом пиаровца, знающего, что не всякую катастрофу можно представить неверно понятой победой. – Впрочем, может быть, люди подумают, что это имеет отношение к нашим соседям.

Он имел в виду расположенное этажом ниже «Общество переселения и поддержки перемещенных мусульман» – на самом деле подразделение ЦРУ, занятое «передачей» лиц, подозреваемых в причастности к исламскому терроризму: людей хватали на улицах, запихивали в хвостовую часть самолетов «Гольфстрим» и отправляли в страны, где допросы с пристрастием – по-прежнему почетное и вожделенное для многих профессиональное занятие. Подлинная задача Общества была месяц назад выявлена газетой «Нью-Йорк таймс». Но сейчас, увы, репортерам нужна была именно Кассандра.

– Можешь у меня пожить, пока мы смекнем, как быть дальше, – предложил Терри. – Аллен в каком-то смятении сейчас. Он привык иметь дело с клиентами, которые не хотят идти в тюрьму.

– Я понимаю, – сказала Касс. – Мне очень жаль, прости меня. Но я не могу сначала поднять массы, а потом прятаться за спинами у адвокатов.

– Массы? Ты что, коммунисткой тут у меня заделалась?

– Нет, Терри, что ты.

– Это все Рэнд проклятущая. Видела сегодняшнюю «Таймс»? Тебя там именуют «Айн Рэнд блогосферы». О, господи, еще один теледрандулет подкатил. Здесь этих типов уже, наверно, с полсотни. Первоклассная реклама для фирмы. Первоклассная.

– Закажи норковой ферме дюжину живых зверьков. Получить и выпустить на них.

– Это мысль. Ладно, увидимся. Постарайся не лить в огонь никакого горючего, пока я не вернусь домой… Кассандра!.. Алло! Ты меня слышишь?

Она вернулась на боевую позицию у компьютера. Сервер в Колумбусе, штат Огайо, не справлялся. Пришлось перейти на более мощные серверы. Когда блог КАССАНДРА опять заработал, Касс увидела, что ее ждут 2,6 миллиона электронных писем. Представив себе, что читает их все подряд, она вдруг почувствовала себя очень уставшей.

Ее мобильный телефон раскалился от звонков телевизионщиков. Аллен умолял ее – инструктировал, скажем так, – воздерживаться от публичных заявлений. Но она сказала «да» новостной программе интернета, «да» программе The NewsHour с Джимом Лерером, «да» программе Hardball с Крисом Мэтьюзом. Да, да, да – всем и каждому, прямо Молли Блум[35] какая-то. Какой смысл затевать революцию, подумала она, если собираешься прятаться от телекамер?

Когда Терри приехал домой, усталый, раздраженный из-за необходимости покинуть офис через черный ход, он громко ее позвал.

Молчание. К холодильнику была прилеплена записка:

«ВКЛЮЧИ ТЕЛЕВИЗОР.

С ЛЮБОВЬЮ, КАСС.

P.S. Прости меня (я часто это повторяю, но что делать)».

Терри налил себе большую порцию тридцатилетнего виски, мысленно препоясал чресла и включил телевизор. Произнес при этом свою любимую мантру из Дороти Паркер: «Ну, что за очередной ад у нас?»[36] Уж на это-то мир никогда не скупится.

– Во Флориде после двадцати четырех часов бесчинств и протестов на нескольких полях для гольфа сегодня вечером наконец-то спокойно. Начало этим инцидентам положило обращение двадцатидевятилетней Кассандры Девайн, сотрудницы вашингтонского пиар-агентства…

Терри испустил тихий стон. Хорошо хоть не назвали агентство.

– …к молодым людям, разгневанным недавним решением сената повысить социальный налог на заработную плату. Она предложила им предпринять, цитирую, «действия». Сотрудники ФБР арестовали Девайн, и сегодня стало известно, что ей официально будет предъявлено обвинение в подстрекательстве к насилию. Я говорил с ней сегодня…

– Мисс Девайн, вы действительно подталкивали людей к насилию?

– Формально – нет, но по существу – да. Я не буду прятаться за юридической фразеологией. Да, конечно, я их подстрекала. И сейчас, Брайан, я призываю молодежь Соединенных Штатов протестовать против вопиющей фискальной безответственности федерального правительства. Голосование в сенате – это позор. Это означает – вырвать кусок изо рта у моего поколения с тем, чтобы обустраивать гнездышки стареющих, потакающих своим прихотям, избалованных бэби-бумеров. Мы не намерены сидеть сложа руки и смотреть, как нас разоряют.

– Но разве американцы не имеют возможности сказать «нет» правительству в день голосования?

– Теоретически – имеют. Но подлинных перемен не добьешься, пока не поднимешь громкого шума. Пока не сядешь посреди улицы и не заблокируешь движение. Без маршей протеста мы не получили бы Акта шестьдесят четвертого года о гражданских правах. Не организовали бы женское движение. Без демонстраций мы не заставили бы нашу армию уйти из Вьетнама. И без кое-каких уличных танцев мы не принудим конгресс действовать ответственно, прекратить наращивать долги и раздавать пособия, взваливая последствия на плечи молодого поколения.

– К чему конкретно вы призываете?

– Я призываю всех представителей моего поколения выдернуть из ушей айподы и отправить американскому правительству послание. Не текстовое, нет. Послание очень простое. Правительство собирается удержать наши деньги? Прекрасно. Мы тоже можем их удержать.

– То есть вы имеете в виду…

– Налоговый бунт, Брайан. Я призываю мое поколение перестать платить налоги.

Терри дозвонился ей по сотовому, когда ее везли в лимузине на очередное телеинтервью.

– Я все понимаю, – сказала она. – Прости меня.

– «Ну, Боб, ты на славу потрудился».

Эту фразу Терри произносил в офисе, когда был особенно недоволен чьей-нибудь работой. Она принадлежала капитану супертанкера, который, взойдя на мостик, увидел, что пьяный третий помощник, которого звали Боб, посадил судно на риф. Из-за этого в хрупкую экосистему влилось сто тысяч баррелей сырой нефти, исчезло нескольких редких видов и по судебным искам было выплачено десять миллиардов долларов.

– Аллен звонил, – сказал Терри. – Твой адвокат. Тот самый, который не советовал тебе разговаривать с прессой. Он сейчас изучает уголовные статьи, касающиеся призывов к свержению правительства США. Сказал, к утру успеет. К предъявлению тебе обвинения. Да, и мама твоя звонила. Пыталась тебе, но твой сотовый был выключен. Я ей сказал, что ты в телестудии – заколачиваешь гвозди в крышку собственного гроба. Ее тоже маленько взволновало, что ты, может быть, до старости просидишь за решеткой. Ну, какой саморазрушительный акт у тебя теперь на очереди? Сейчас только семь вечера. До одиннадцатичасовых новостей можно еще три-четыре раза поставить крест на своей карьере.

– Держи телевизор включенным… Что это за звук?

– Я снова наполняю свой стакан шотландским виски. До краешка. Может быть, смешаю со снотворными таблетками. Подействует, как по-твоему?

– Оставь мне хоть капельку.