Очень древнее Зло - Екатерина Лесина

теперь исчезло все… кто убрался? Или…

— Ты? — тихо спросила я. И поняла, что права. Конечно, кому, как ни Замку, наводить порядок. А вот зеркало осталось. И выглядело почти прежним. Разве что у самой раны бледной нитью пролегла трещина. Я осторожно коснулась её когтем.

И вправду трещина.

Едва заметная.

— Ты еще живое? — спросила я зачем-то и села напротив зеркала.

Замок молчал.

Это… это глупо! Неосторожно! Мало ли… или, будь зеркало опасно, Ричард не оставил бы его здесь? А если и оставил бы, предупредил бы, чтобы я не подходила.

С другой стороны, душницу он убил.

Тьму выпил. А без тьмы зеркало — просто зеркало.

Или нет?

Надо встать. Уйти. Заняться… чем-нибудь. Если не уборкой, то хотя бы библиотекой. Почитать чего-нибудь там душеспасительного и нервоуспокаивающего. Или хотя бы книги расставить.

А я сидела и пялилась в черное стекло. Или на себя? Лицо узкое. Похудевшее. Всегда мечтала и никогда-то не получалось, а тут вышло, но радости никакой.

Страшная…

Щеки ввалились. Нос будто больше стал. Глаза провалами и посверкивает в них что-то рыжее. Или алое… будто пламя. Дьявольское.

Правильно, какое еще может быть у демона-то?

Я повернулась влево.

Вправо.

Профиль ничуть не лучше. Шея тощая. Белая блуза измялась, юбка не лучше… тоже мне, красавица в заточении.

— Покажи уже что-нибудь поинтересней, — проворчала я, чувствуя, как непонятное раздражение уходит, сменяясь глухою тоской. Может, хрень редьки и не слаще, но зато и желания убить кого-нибудь тоже нет.

А мое отражение пошло рябью.

И стало не моим.

Вот… вот моя дорогая начальница, спасибо за все ей, говаривала, что язык мой — враг мой. Права была. На меня смотрела девушка удивительной красоты. Если покойная брала… не знаю, аурой?

Харизмой?

Чем-то еще?

Не важно, главное, душница была симпатична, а эта вот… я залюбовалась. Ею.

— Демон, — сказала девушка. Точнее губы её зашевелились, но из-за стекла не донеслось ни звука, что, впрочем, ничуть не помешало. Я поняла!

Я, проклятье, поняла!

— Сама такая, — ответила я ей. И она улыбнулась, снисходительно, как взрослый, которого пытается передразнить ребенок.

Аккуратное личико.

Точеные черты.

И глаза невероятной глубины. В этих глазах мне виделось отражение бездны. А еще даже издалека, даже без рогов и хвоста было понятно, что передо мной демон.

И демон страшный.

Мне хотелось упасть перед зеркалом, вжаться в пол, накрыться крыльями. И хвост мелко трясся. И кажется, по спине сползали ручейки пота.

Она засмеялась.

И смех этот, прорвавшись сквозь зеркало, причинил боль.

— Прекрати, — я все-таки усидела.

Упрямая.

И всегда была упрямой. Наверное, поэтому и смогла сбежать из дому. А еще усидеть, когда вся та, другая, суть требовала спасаться. Но я хозяйка своему демону.

Я вытерла нос рукой.

Надо же, кровь пошла. Жалкое, должно быть, зрелище.

— Ты… там? — она прекратила смеяться.

— А ты там? — эхом отозвалась я. И демоница развела руками. — Давно?

— Давно.

Странный у нас разговор. Если вовсе разговор.

— Заблудилась?

— Заблудилась.

— Раньше там была другая. Твоя… твое…

— Создала, — сказала демоница. — Сделала. Я взяла и сделала. Её.

Она пошевелила тонкими пальцами. Когти их украшавшие тоже были тонкими и с виду нежными. Но виду я не верила. И жемчужному блеску этому тоже.

— Она обманула.

— Мне жаль.

— Не врешь.

— Зачем мне?

— Ты боиш-ш-ш-ся, — темный язычок скользнул по губам. — Слышу.

— Да вот… как-то… это не я. Это демон.

— Он у тебя слабый.

— А у тебя сильный?

— Да, — она кивнула. — Отец призвал сильного. И я съела его сердце. А потом выпила кровь. Так было надо.

Кому-то… какому-то уроду, который решил, что знает, как для неё лучше. И это бесит неимоверно.

— Мне… жаль.

— Меня?

— Тебя. Ты помнишь, какой была раньше?

— Слабой? Глупой? Я верила им. Всем. Отцу. И ему тоже. Так радовалась. А он вот… как так можно?

В общем, дышать стало легче. А я кивнула. Все мужики… даже демоны с этим согласны. Ладно, не все, но некоторые особо одаренные.

— Что ты с ними сделала?

— Убила. Не я. Наш сын. Ты придешь?

— Меня не взяли, — пожаловалась я и закрылась крыльями. В них почти тепло и даже уютно. — Твоя эта… украла девушек. Принцесс. Ты ей приказала?

— Нет, — демоница покачала головой.

— Зачем они нужны?

— Мне?

— Ей.

— Не знаю. Люди вечно что-то придумывают.

— А ты? — раз уж вышло побеседовать с этим вот… предвечным злом, надо пользоваться моментом. Я поерзала, усаживаясь поудобнее.

— Я нет. Я… сижу вот.

— Чего ты хочешь?

Она задумалась.

И думала долго. А я… я не торопила. И даже страшно было, что зеркало закапризничает и отключится. И я снова останусь одна со своими мыслями да предчувствиями.

— Раньше… раньше я хотела отомстить. Всем. Убить.

— У тебя получилось.

— Да?

— Империи больше не существует.

Рот демоницы округлился. Наверное, это выражало удивление. И ресничками хлопнула. И пальчик к губам поднесла.

— Врешь, — наконец сказала она.

— Да чтоб мне… под землю провалиться! — ответила я, подумав, что сильно могучий демон не обязательно должен быть еще и умным.

Или она просто притворяется?

Но зачем?

Ладно бы тут Ричард сидел, или еще кто из мужчин, перед кем можно было бы сыграть прелесть какую дурочку. Но я-то…

— Ты её, кажется, и уничтожила, — просветила я демоницу.

— Я? — протянула она и головой потрясла. — Нет.

— Ну… скажем так, не то, чтобы я совершенно была в этом уверена, но вот… вот складывается ощущение, что именно ты. Понимаешь… я ведь не отсюда. И всего точно не знаю. Хотя сейчас всего точно никто не знает. Люди позабыли. Но вот… смотри, из того, о чем мне рассказали… свадьба была. Императора.

— Моя, — вздохнула демоница печально.

— И ритуал. Так понимаю, тоже с тобой. И во время этого ритуала что-то категорически пошло не так. Тьма вырвалась на свободу, а с ней тот, кого назвали Младшим богом. Он прошел по городу и разрушил его.

— Он просто защищался! — вполне искренне возмутилась демоница.

— Так я не спорю, — не хватало, чтобы она на меня и обиделась. Или вот сгинула. — Главное… ты же видела, что город разрушен.

— Город, — она прикрыла глаза. — Да… город. Они закрыли меня. Нас. Уйти нельзя. Ничего нельзя. И тут. И там. Сложно. Очень… пусто.

— Вот… а следом свободу обрели все демоны. Их ведь было много, так?

— Так, — она кивнула. — Демоны… полезные… их звали и звали. Отец вот. Отец умер. Он умер.

— Император?

— Да. Все умерли. А я нет, — мне почудилось, что сказано это было с сожалением. Так и тянуло сказать, что скоро исправим упущение.