Химеры урочища Икс - Валерий Кукушкин

2 июня, за полчаса до отправления, как и договаривались, я был на месте. Спутники что-то задерживались. Я взял билет и ждал до последнего, но никто не пришел. За минуту до отправления я занял свое место, испытывая полнейшее смятение: многое, что лежало в рюкзаке, было слишком тяжелым и ненужным для одного, а то, что было нужно, осталось у отсутствующих. Но дело было не только в вещах. Мелкое предательство выбило меня из колеи, и последующие почти пять часов дороги не способствовали успокоению: предстояло два часа ждать Гусева, но приедет ли он?

По прибытии в зону, действуя несколько авансом, я взял пропуск на двоих. Разговорившись с уже знакомыми и познакомившись с новыми людьми, я узнал, что место, куда мы собрались, действительно было несколько с "чертовщинкой". Напрямую об этом не говорилось, но, по рассказам, находиться там было неприятно: иногда чувствовался беспричинный страх. Впрочем, поговорив далее, мы пришли к выводу, что виной этому лес, а может быть, и присутствие в нем зверей.

В ожидании Александра Петровича я прошелся по поселку. Это было чистое, красивое селение. Ребятишки весело здоровались со мной, я раскланивался с каждым встречающимся - народ здесь оказался добрым, гостеприимным. Некоторые, увидев незнакомого человека, останавливались, чтобы поговорить. Подойдя к магазину, я увидел на крыльце стройную женщину с большим черным бантом в волосах. Поздоровавшись с нею, я вошел в магазин, но там не было ни покупателей, ни продавцов.

- Вы купить что-нибудь хотите? - спросила женщина и бросила сигарету в дорожную пыль.

- Нет, я так просто зашел, - ответил я и объяснил свое положение. Мы познакомились. Продавщицу звали Наташа.

- Так вы в то урочище собираетесь? - удивилась она. - Ничего интересного там вроде бы нет. Впрочем, я слышала, что вы будете искать метеорит... Мне моя мать рассказывала, что в начале века на какой-то горке там нашли большой кусок светлого металла. Один из крестьян его еще под угол дома подложил...

- Скажите, Наташа, а можно ли сейчас поговорить с вашей матерью?

- Можно. Но эту историю она рассказывала мне очень давно, а уж теперь и сама ее не помнит - я спрашивала ее как-то...

Точно в назначенное время прибыл Гусев. Мы оба были искренне рады встрече.

- Ну что ж, пойдем вдвоем, - сказал Александр Петрович, услышав мои объяснения. - Дорогу я помню, да для начала можем зайти к моему старому знакомому, Кузовенкову - он живет здесь и должен кое-что знать.

Спустя небольшое время мы подошли к домику на окраине села.

- Здесь, - сказал Гусев, заметно волнуясь.

Мы постучали в дверь. На пороге появился худощавый мужчина лет шестидесяти. Он улыбнулся нам, не понимая, чего мы от него хотим.

- Не узнаешь? - спросил Александр Петрович. Часто мигая и одернув куртку, он, желая помочь товарищу, несколько даже картинно повернулся в профиль.

- Сашка, ты?..

- Я!

- Ну, здравствуй...

Друзья обнялись и расцеловались.

- Сколько лет, сколько зим... Располнел ты, однако, и не узнаешь, - говорил Кузовенков, похлопывая Гусева по плечу.

- Батюшки, уж не Саша ли Гусев к нам? - Пожилая женщина стояла на крыльце, из-под руки всматриваясь в сцену встречи.

- Здравствуй, Катя!..

- Здравствуйте... Да что ж ты гостей в избу-то не пригласишь...

Александр Петрович представил меня, и мы вошли в дом.

- Сейчас я вам окрошечки приготовлю, - засуетилась хозяйка.

Друзья разговорились. Припомнили старое, знакомых. "А где сейчас такая-то?" - спрашивал Гусев. - "Уехала, еще лет десять назад", - отвечал Кузовенков. "А такой-то?" - "Умер". - "А такая-то?" - "Умерла".

Следя за беседой, я видел, как Александр Петрович, действительно радуясь встрече с товарищем, не забывал и постепенно подвигать разговор к наиболее интересному для нас.

- А помнишь, ведь и много "чудес" тогда приключалось в деревне, да и старики рассказывали... - говорил он.

- Бог его знает, - отвечал скромный Кузовенков, поглядывая на меня, - я уж и не припомню что-то...

Подкрепив силы окрошкой, молоком и хлебом, мы минут сорок спустя собрались уходить - следовало спешить. Оставив у хозяев легкую обувь и получив указания насчет новой дороги, мы расстались.

- Будьте осторожны, в лесу много зверей, - крикнул напоследок хозяин. Мы обернулись: старики стояли на крыльце рядышком и, улыбаясь, махали нам руками.

3

- А вот ведь дорога-то не та, - говорил Гусев, - вон она, старая дорога, слева, видишь7 Вон и мост разбитый...

Приближаясь к родной деревне, Александр Петрович находился в приподнятом настроении. Мы шли по песчаной дороге, на которой суетилось множество муравьев и важно выступали жуки-скарабеи. Слева лес был чистым, огромные папортники сменялись кустами можжевельника и вереска. Справа шел черничник и пахло болотом.

- Я ведь здесь сорок лет не был, - говорил Гусев, - вот уж и лес изменился: раньше где-то здесь огромное дерево стояло, теперь нет его... И ведь знаешь что я припоминаю: здесь вот слева-то, чуть дальше, раньше был красный камень в виде куба - мне о нем рассказывали...

- Чем же тот камень был интересен?

- А вот чем. Был он в форме куба меньше метра размером. В верхней части, говорят, вделана была железная воронка, и если послушать, то можно было различить, что на большой глубине журчит вода. Ходить к камню запрещалось, так как замечено было, что ночами иногда из той воронки исходил вверх сноп сильного света. Говорили, что рядом с кубом была яма "как рюмка", с очень гладкими стенками, и что странно - вынутой земли нигде не было рядом.

Сколько мы ни шли, на дороге не встречалось ни людей, ни машин. Зато, действительно, попадались следы лосей и кабанов. Было жарко, и рюкзак давал о себе знать. Вокруг нас вилась целая туча комаров и слепней; эти изверги, похоже, были не в состоянии прокусить лишь подметки... Спустя час показалась развилка. Мы остановились перед ней.

- Не пойму, та ли это повертка (так здесь называют повороты дорог)... Александр Петрович стоял, раздумывая. - Ну не по этой дороге я ходил - и все тут! - Помочь ему я ничем не мог. - Нет, давай-ка подальше пройдем, вроде как рановато поворачивать...

Мы двинулись дальше. Дело шло к вечеру. Волнения и усталость сказывались все сильнее. Гусев замолк, припоминая дорогу.

- Вот ведь, вишь, какое дело, - говорил он, будто бы извиняясь, - не та это дорога, да и не был я здесь давно...

Чем дальше мы шли, тем больше глодали его сомнения. Чувствовалось, что переживал он за это сильно, полагая, видимо, что оплошка с дорогой бросит тень недоверия и на точность его рассказов вообще.

- Нет, не туда мы идем, - сказал он наконец.

Мы сбросили рюкзаки и присели отдохнуть. Я попытался подбодрить его.

- Теперь уж надо идти по этой дороге, - сказал Александр Петрович. - К жилью выйдем, там все и узнаем...

Через час мы действительно вышли к небольшому селению. На широком мосту, рядом с которым торчал из воды ржавый остов судна, стояли люди.

- Так вы мимо прошли, - говорили они, отвечая на наши вопросы. - Вот вам по той повертке и надо было идти. А теперь... Впрочем, бегите вон к машине, она сейчас в ту сторону поедет.

Мы забрались в раскаленный фургончик, скамейки которого были покрыты толстым слоем пыли. Нас повезли и спустя некоторое время высадили у какой-то другой "повертки". Машина скрылась в пыли, мы углубились в лес. Спустя еще час мы вышли на какую-то дорогу, рядом с которой виднелось болото.

- Теперь правильно идем. - Гусев улыбался, хорошее настроение вернулось к нему. - Теперь я места эти узнаю. Сбился .. - И он в который раз объяснил мне, как все это вышло.

Шли мы уже медленно, ноги и спины устали. Разговор не клеился.

Впереди показался простор.

- Скоро на месте будем, - оживился Александр Петрович - А вот, Валерий, и канавка, которую в 38-м рыли, чтоб пожар низовой залить.

По бревнам дороги мы прошли через метровую протоку. Кусты кончились, и показалась одинокая избушка. Было семь часов вечера; двенадцать часов прошло с того времени, как я покинул Ярославль.

Дверь избушки была раскрыта. Нары, железные-кровати, железная печь, стол и скамья составляли все ее убранство. Птичьи перья - остатки пиршества какого-то крылатого хищника - лежали на столе. Мы сбросили рюкзаки и вышли наружу. Большое чистое поле, обрамленное лесом, расстилалось перед

нами. Справа тускло сверкало озеро. Пейзаж застыл в невероятной тишине.

- Ну вот я и дома. Здравствуй, родина.

На глазах старика блестели слезы.

4

- Горячую пищу сготовить не успеем, но чаек заварить надо, а, Александр Петрович?

- Без чаю никак - бормотал Гусев, уютно устроившись на скамеечке перед кострищем. - Знаешь, Валерий, давай здесь будем называть друг друга на "ты".

- Давай. Я, пожалуй, за водичкой пойду.

- Нет. Нужно вместе.

До озера было метров 120. Цепляясь за кусты, мы едва одолели подход к воде. Берега как такового не было, под ногами пружинил и раскачивался слой мха и травы. На траве стояла алюминиевая лодка - кто-то здесь бывал. Из воды торчал ряд сгнивших сваи.